Только поцелуй - Сибилла Вилан Страница 17

Как ни странно, ее мало встревожили происшествия с камнем и машиной. Никто в Стонвилле не хотел причинить ей серьезного вреда — просто выражали свое возмущение. Стефани подумала вскользь: а не отменить ли передачу? Но она знала, что не сделает этого. «Добавьте остренького» ждал большой успех, да и Стефани общение со слушателями в прямом эфире доставляло удовольствие.

Нет, главной ее заботой был Мартин. Каждый раз, когда он оказывался поблизости, ей вдруг делалось жарко и становилось трудно дышать — словно она надела на голое тело слишком тесный шерстяной свитер. В его обществе она не могла сосредоточиться ни на чем… и ни на ком, кроме него.

К полудню Стефани готова была лезть на стену. Она шесть раз поговорила с Самантой по телефону, съела почти полную банку арахисового масла и бессчетное число раз «пробежалась» по всем телевизионным каналам. Однако осталась тверда в своем намерении не звонить Мартину. Когда машина будет готова, он объявится сам.

Что он через час и сделал.

Стефани стояла на террасе в тени навеса и смотрела, как он въезжает на гравийную дорожку перед домом. Мартин заглушил мотор и выпрыгнул из своего джипа. Черные как смоль волосы блестели под жаркими лучами солнца. Он был в темных очках в золотой оправе, в джинсах и в майке. Медленно подойдя, Мартин остановился у нижней ступеньки лестницы.

— Ваша машина готова, — сказал он. — Я отбуксировал ее в ремонтную мастерскую в Хантсвилле, где поставили четыре новые шины. Машина сейчас там. Я отвезу вас.

Стефани никогда бы и в голову не пришло рассматривать автомобильные шины как главную движущую силу в романтических отношениях, но тот факт, что Мартин проделал весь этот путь, для того чтобы сэкономить ей немного времени и денег…

— Вы вовсе не обязаны были это делать, — сказала она. — Но я, разумеется, очень вам признательна.

— Я на это и рассчитывал. Вы можете отплатить мне добром за добро… тем или иным способом.

Почему все, что говорит этот мужчина, имеет чувственный оттенок… А может быть, это происходит только в ее сознании?

— Я… я заплачу вам. Бумажник в доме. Я выпишу чек.

Мартин в два шага преодолел ступеньки террасы и оказался рядом со стоящей в приоткрытых дверях Стефани. Сняв очки, он посмотрел ей в глаза.

— Откровенно говоря, я рассчитывал на нечто большее, чем чек.

Сердце гулко застучало в ее груди.

— Ужасно жарко, — сказал Мартин. — Не найдется ли у вас стаканчика чего-нибудь холодного и мокрого?

Стефани слабо улыбнулась. Ее колени дрожали.

— Конечно. Д-думаю, это мне по силам. Она пошире открыла стеклянную дверь, и Мартин проскользнул мимо нее в дом. Точнее, начал делать это. Он остановился на пороге и посмотрел на нее сверху вниз. У него невероятно длинные и черные ресницы, какие мужчине иметь просто непозволительно, подумала вдруг Стефани, чувствуя, как во рту у нее пересохло от близости к нему.

— Ночь прошла спокойно? — спросил Мартин. — Никаких незваных гостей? Только ты — в моих снах.

— Да… да, прекрасно. Я спала как убитая, ни разу не проснувшись.

Он внимательно посмотрел Стефани в глаза. Она врала как сивый мерин, и Мартин это знал.

— Хорошо, — медленно произнес он. — Это радует. Я тоже.

Стефани попыталась, но так и не смогла проглотить застрявший в горле комок, который не давал ей дышать. Наконец Мартин, миновав ее, вошел в гостиную. Хотя он уже бывал здесь, но в прошлый раз Стефани не обратила внимания на то, какой тесной кажется комната в его присутствии.

Мартин кивком указал на панорамное окно, не отрывая, однако, от нее взгляда.

— Стекло уже вставили.

— Да.

— Красивый вид.

— Спасибо.

Спустя мгновение они столкнулись где-то посередине гостиной. Стефани не знала, кто сделал первое движение, да это и не имело значения. Она просто стояла там, мечтая, чтобы он ее поцеловал, — а в следующий момент он уже делал это, крепко обняв и прижав ее к своей груди. Мартин пробормотал что-то гортанное. Она не расслышала, что именно, но это тоже было не важно. Единственное, о чем она могла думать, — это о властных губах, завладевших ее губами, о теплом настойчивом языке, о его руках… руках, которые, казалось, были везде.

Они сжимали друг друга в объятиях так крепко, словно от этого зависела их жизнь. Наконец у обоих в легких иссяк воздух. Ошеломленная Стефани слегка отстранилась и посмотрела на Мартина.

— Ч-что происходит?

— Я всегда считал, что это называется поцелуем.

Она покачала головой, — Это не имеет ничего общего с тем, что я испытывала, целуясь раньше.

— Наверное, вы целовались не с теми. Сердце буквально выпрыгивало у нее из груди. Стефани неохотно отступила, разорвав их объятия.

— Мартин… я… не знаю, как это сказать… Одним словом, я не хочу сейчас связывать себя… серьезными отношениями.

— Вот и хорошо, — ответил он. — Я тоже. Стефани заморгала.

— Нет?

Он покачал головой.

— Но… — Его слова сбили ее с толку, немного разочаровали и, может быть, даже чуть-чуть рассердили.

— Нельзя же считать каждый поцелуй событием вселенского масштаба, Стефани. Иногда поцелуй — это только поцелуй. Не анализируйте этого, ладно? Просто расслабьтесь и получайте удовольствие.

— Иногда поцелуй — это только поцелуй, — повторила она, словно пытаясь постичь смысл этих слов.

— Верно.

Мартин снова преодолел разделявшее их расстояние, склонился и легонько коснулся губами уголка ее рта. Это простое прикосновение, которое даже нельзя было назвать чувственным, вызвало у Стефани такую бурю эмоций в душе, что она усомнилась в том, что Мартин говорит ей правду.

Иногда поцелуй — это только поцелуй… Она посмотрела в темно-синие глаза, и голова у нее закружилась. Да, внезапно подумала она, но иногда это нечто гораздо, гораздо большее.