Замуж не напасть - Лариса Кондрашова Страница 17

И не замечая, как удивленно вздергиваются брови у подполковника Андрея.

— Женя — архитектор в проектном институте, — спешит уточнить Надя.

— А-а-а, — в один голос говорят летчики.

— А вы подумали… — соображает Евгения.

— Ничего мы такого, Женечка не подумали! — уверяет Андрей, но звучит это не очень искренне.

Впрочем, в рюмках и бокалах где просто искриться, а где пениться алкоголь. Первый тост поднимают, конечно за новоиспеченного подполковника. Он довольно улыбается, такой мужественный, с резкими, будто вырубленными чертами лица, а Евгения вдруг некстати вспоминает о полученной им пощечине и жизнь рядом с женщиной, которая так беспардонно предала его. И тут же: "Что я скажу жене?"

Нет, она не завидует Наде, которая прямо-таки светится от счастья. Своего будущего мужа она хотела бы прежде всего уважать.

Между тем, офицеры, увлеклись, все рассказывают о службе: как резко сократилось число полетов, что кому — то едва хватило горючего, а Малахов воюет с Галаховым, а они ходят в наряды и за себя, и за того парня… Ситуация анекдотическая: "молчи, женщина, когда джигиты разговаривают!" Но с Надей ей говорить не удобно, пришлось бы перегибаться через стол, и Евгения явственно начинает скучать. Она перехватывает взгляд своего нового знакомого, который показывает ей глазами из-за своего столика: мол, пойдем, потанцуем? Но не успевает отреагировать. Видимо, взгляд его перехватывает и бравый майор, потому что приглашает её танцевать.

Она с удовольствием идет. Что поделать, проникнуться проблемами несчастных летчиков она не может. Да и у кого сейчас нет проблем?

— Эти разговоры, — Слава кивает на их столик, — никогда не кончаются.

— Зачем же тогда их начинать?

— Наболело!

— Наше присутствие просто мешает — смотрим, как бараны на новые ворота, и не можем сопереживать.

Он "врубается", что она его подначивает, и грустно соглашается:

— Что поделаешь, Женечка, солдафоны!

Едва они возвращаются за стол, как её приглашает капитан Олег. Он лишь чуть ниже ростом Володи, но коренастый, пошире в кости. Кто-то говорил Евгении, что якобы в летчики берут парней не выше метра восьмидесяти. Мол, так устроены МИГи, на которых они летают, что с большим ростом в них не поместиться… Куда же девать таких здоровяков?

— Вы, наверное, недоумеваете, Женя, почему я по возрасту подполковник, а по званию капитан?

Вот уж о чем она вовсе не думает! Она мягко улыбается и сияет ему глазами. Кстати, этому она тоже недавно научилась — пользоваться глазами в общении с мужчинами. Раньше в глаза, особенно знакомым мужчинам, она прямо смотреть не могла, все больше потупясь, смущалась и краснела, улавливая их оценивающие взгляды. Спасибо, Надя научила. Увидишь такого, что на тебя в упор смотрит, возьми и сама медленно огляди его с ног до головы — вот так! Действует безотказно!.. В общем, Олегу она просияла глазами.

— Вы и представить себе не можете, Олежка, — говорит она специально чуточку по — матерински, — как мало для меня значит количество звездочек! Может, от того, что я человек сугубо штатский, а может от того, что я понимаю, что мужчина силен не погонами…

Она ещё не закончила фразу, а уже чувствует, что на этот раз промахнулась. Совсем не того, он от неё ждал! Он отвел себе роль совсем другую. Изменить существующее положение нельзя, но можно представить себя несправедливо угнетенным тупым начальником! Если бы она посожалела, как много он ей мог бы рассказать! А она взяла и все испортила! Эх, господа ведомые — ведущие! Похоже все вы ведомые, даже если ведущие…

Итак, одного потенциального поклонника она потеряла. Кто следующий? Подполковник Андрей. Он её и приглашает на танец, предварительно подняв руку в отношении возможных возражений:

— Теперь моя очередь!

Некоторое время они танцуют молча, а потом Андрей говори в самое ухо он лишь немного выше ее:

— Володька шепнул мне, что вы недавно разошлись с мужем. Это правда?

— Правда, — спокойно согласилась она. — А Наденька шепнула мне, что вы все женаты. Это правда?

— Правда, — сразу тускнеет он.

Опять она поспешила. Что же хотел военный, красивый, здоровый? Намекнуть, что он может проводить её домой до утра?

— Ну, вы и штучка! — опять он набирает обороты — как это у них называется — включить форсаж? — А могу я узнать, по какой причине в наше время разводятся, или это совсекретно?

— Можете, — сердечно отвечает Евгения, — но это строго между нами.

— Само собой!

— Понимаете, муж с работы всегда приходил вовремя, минута в минуту. Все выходные — дома! Все праздники — со мной!

— Ну и что? — не мог понять Андрей.

— Так надоело же! Вам хорошо, ваши жены этого не знают! Сидят себе дома, занимаются хозяйством, воспитывают детей, и никто им глаза не мозолит…

Он понял и больше ни о чем её не спрашивает! Опять она наступила мужику на любимый мозоль! Ну, не нравится ему чувствовать себя виноватым! У них так принято, и не ей, посторонней, совать свой нос не в свое дело! Как там они говорят: если вы, штатские, такие умные, то почему строем не ходите?! Только он собрался въехать в её крепость на боевом коне, а там кругом поваленные деревья и битое стекло — не эстетично! И что противно никакого в её глазах восхищения. Рубль за сто, на следующий танец пригласит он кого-нибудь из-за соседнего стола. Там он наверняка нейдет понимание!

И так, состоялся последний. Подходите, ближе, ближе… Да, она конечно выпьет. Тост-то за женщин!

— Что вы сделали с Андреем? — наклоняется к ней Слава, который сидит от Евгении по левую руку.

— Ничего, — невинно пожимает она плечами. — Просто я не в его вкусе.

— Сколько я его знаю, до сих пор не разобрался, какие женщины в его вкусе? — посмеивается майор.

— Восхищенные.

— Браво… А вы наблюдательная. И вовсе не высокомерная, как показались мне в начале.

— Вам такие не нравятся?

— Не нравятся.

— А какие в вашем вкусе?

— Покорные. Хозяйственные. Женственные. Знающие свое место!

— Свое — значит то, которое вы ей отвели?

— Что значит, отвели? То, что ей назначено природой. Вы, наверное, знаете, что женщина по своей природе моногамна — ей вполне хватает одного мужа! А мужчина — полигамен. Что поделаешь, мы так устроены!

Вот ведь как все просто: природа. А вовсе не кобелизм. Почему же раньше Евгения к подобным разговорам относилась вполне спокойно? Над словами Райкина смеялась: женщина — друг человека…

— Вы заметили, какие пламенные взгляды посылает вам блондинка с соседнего столика? — переводит она разговор.

— Какая? — живо интересуется майор.