Страшное гадание - Елена Арсеньева Страница 17

– Сэр, ради бога… – Капитану Вильямсу очень хотелосьсхватиться за голову и хорошенько ее потрясти. Может быть, тогда всевзбаламученные мысли его пришли бы наконец в порядок и жизнь сделалась бы такойже спокойной, каким было море накануне отправления из Кале… пока внезапныйшторм не взбаламутил и его, и этого странного пассажира.

Шторм, впрочем, улегся так же внезапно, как и возник, а вотприступ безумия, овладевший лордом Макколом, что-то затягивался. И поэтомубольше, чем свою голову, капитану Вильямсу хотелось бы потрясти сейчас этогомолодого человека, чтобы наконец вразумить его. Впрочем, Маккол и так выгляделпотрясенным, даже чересчур.

– Сэр, послушайте, – начал с самого начала капитанВильямс, на всякий случай убирая руки за спину, чтобы не дать себе впасть вискушение. – Подумайте о своем положении в обществе. Вы происходите изродовитой, почтенной семьи, вы – граф, вы – лорд.

– Я всего лишь один год – лорд, а уже двадцать пять –подданный ее величества британской королевы, – буркнул пассажир.

– Да неужели вы почтете себя обязанным?.. – Капитанедва не задохнулся в отчаянии. – Сэр, я не понимаю вас!

– Я не могу поступить иначе, – тихо проговорил лордМаккол. – Она назвала меня подлецом – видит бог, у нее есть все основаниятак говорить!

Капитан поглядел задумчиво:

– Вы, помнится, рассказывали, будто в России непокорнымслугам… р-раз! – и нет головы?

Лорд Маккол помолчал, потом, криво усмехнувшись, молвил:

– Ну, я наплел всяких баек, чтобы убедить вас взять нас снею на борт. Правда лишь в том, что я роковым образом вмешался в судьбу этойнесчастной, и теперь честь моя требует, чтобы я искупил свою вину перед ней.

Капитан Вильямс задумался. Мрачный взор молодого человека нена шутку встревожил его. О боже, с таким богатством, внешностью, знатностью…Воистину, жизнь этого человека могла бы стать подтверждением слов Вольтера:«Земной рай там, где я». А вместо этого… Чудилось, за спиною лорда стоит некаячерная тень, и это она требует от него столь непомерной жертвы. Неужели честь –это кровожадный африканский жрец, рассекающий грудь жертвы, чтобы вынуть из нееживое сердце и поднести его на золотом блюде низкому, недостойному, алчномусуществу?

Впрочем, Вильямс – истый англичанин – не хуже Десмондапонимал, что самый суровый суд, которому подвергается когда-либо джентльмен,это суд его собственной совести. Если для лорда Маккола это и в самом делевопрос чести – или смерти, как он уверяет, капитан исполнит требуемое. Новсе-таки он сделал еще одну попытку образумить молодого человека, предложив взаключение разговора:

– А нельзя ли, сэр, подождать до прибытия в Дувр? Там выотыщете более компетентных людей… В конце концов, остался какой-нибудь часпути, ничто нам более не угрожает, шторм улегся…

– Не лукавьте, капитан! Вы прекрасно знаете, что на мореполный штиль, мы стоим на месте, и неведомо, когда паруса наши вновь наполнятсяпопутным ветром, – укорил Маккол. – Кроме того, я сообщил о своемприбытии, меня будут встречать, и я не желаю подвергнуть бедную женщину новымунижениям в присутствии слуг. Они и подозревать не должны о ее прежнемдвусмысленном положении! Они сразу должны видеть в ней… – Он поперхнулсясловом. – Разумеется, я не могу принудить вас, могу только просить…

– Ах, боже мой! – только что не взвыл добросердечныйкапитан, осознав полнейшую тщетность своих усилий. – Бог с вами! Вы меняубедили, сэр. Ведите, ведите ее сюда, да поскорее…

Маккол не двинулся с места. Его опущенное лицовспыхнуло. – Не могли бы вы пойти со мной в каюту, – чуть ли неумоляюще шепнул он. – Там, на берегу, я тотчас пошлю по лавкам, но пока…

Вильямс понял. Маккол не хотел, чтобы кто-то увидел этозлосчастное существо, которому выпала такая счастливая карта, в отрепьях.

«Зачем, зачем я дал себя уговорить и взял их на борт? –подумал он в отчаянии. – Тогда они бы не попали в шторм, от которогодостопочтенный лорд спятил!»

Но ничего уже нельзя было вернуть назад, и сказать былонечего, кроме как буркнуть уныло:

– Ну пойдемте, коли вы уже решились…

«Погубить себя», – добавил капитан мысленно и, доставиз шкафчика толстую книгу в кожаном переплете, выбрался из каюты на вольныйвоздух, стремясь как можно скорее сложить с себя тягостную обязанность.

* * *

Едва услышав исполненный возмущения возглас: «Оставьте меня,сударь, вы с ума сошли?!» – Десмонд почуял неладное и, вскочив с постели,растерянно замер перед распростертой девушкой, пристально вглядываясь в лицо,сделавшееся вдруг совсем иным, гневным и от этого незнакомым. Его еще не ослабелоеорудие вызывающе торчало вперед, и, бросив на него растерянный взгляд, девушкасъежилась, закрыла лицо руками.