Запретная страсть - Дженни Браун Страница 17

Элиза сильно сомневалась в его правоте, вспомнив пышные формы Вайолет, но не стала противоречить. Видимо, он еще колебался: брать или не брать ее с собой.

— Хорошо, я прикажу, чтобы к вам в комнату принесли ее сундук. Посмотрите, примерьте. Может быть, что-нибудь подойдет. — И решительно прибавил: — Встретимся через час. Поглядим, как вы будете смотреться в совершенно других платьях. На кого будете похожи.

Со странными, смешанными чувствами Элиза перебирала платья, которые по приказу лорда Хартвуда принесли к ней в комнату. Она бралась то за одно, то за другое платье, не зная, как ей быть. Все они были сшиты для той женщины, которая была не мнимой, а настоящей любовницей Хартвуда. Все платья были чудесными и такими же красивыми, как и Вайолет. Элизе стало обидно и завидно. Ах, если бы она хоть чуть-чуть походила на красавицу Вайолет! Но тут же она упрекнула себя. Разве ее мать не считалась очень красивой? И к чему привела эта красота? Она погубила ее мать. Да-да, погубила. Какое счастье, что она, Элиза, не унаследовала ее красоты! Вместо этого ей досталось нечто лучшее — благоразумие!

Разглядывая и раскладывая яркие платья, доставаемые из сундука, Элиза гадала, хватит ли у нее хваленого благоразумия, чтобы выбрать такое, которое пришлось бы по вкусу ее любовнику. В искусстве наряжаться ее никак нельзя было назвать сведущей. Тетя Селестина гордилась своим пренебрежительным отношением к излишнему украшательству в нарядах. Это же качество она привила и племяннице. Впрочем, до встречи с Хартвудом Элиза нисколько не чувствовала себя дурно или плохо одетой. Напротив, она считала, что одевается и прилично, и весьма практично. Дело в том, что в тех платьях, которые она носила, не страшно было попасть под дождь, по рассеянности посадить пятно или пролить чашку чаю.

Элиза была даже благодарна тетушке за то, что она избавила ее от ненужных ухищрений по поводу своей внешности. Тратить время и умственные силы на прихорашивание?! В глазах Элизы такое занятие выглядело бессмысленным и бесполезным. Но теперь все изменилось. Шелк и муслин теплого цвета, нежные на ощупь, пробуждали в ней непривычные, но приятные ощущения. После недолгого раздумья она даже переменила прежнюю точку зрения. Наряжаться, судя по всему не совсем пустое занятие, во всяком случае, оно не было лишено приятности. Более того, наряды приводили ее в какое-то восторженное состояние.

Сундук с платьями казался неиссякаемым. Платья разных цветов и фасонов, украшенные рюшечками и фестончиками, тончайший прозрачный щелк, кружевные нижние юбки. Раньше она даже не догадывалась о существовании подобных нарядов. А белье?! Такое бесстыдно открытое! Элиза сперва растерялась, не зная, что это и как его надевать. Но, присмотревшись повнимательнее, она поняла, что это красного цвета панталоны с кружевным разрезом в том самом месте…

Надевать такие панталоны? Нет, ей бы никогда в голову не пришла подобная мысль. Тем не менее деваться было некуда. Она должна надеть все эти тряпки, если, конечно, хочет поехать с ним в Брайтон.

Дрожащими от волнения пальцами она расстегнула пуговицы и крючки на своем сером шерстяном платье и сняла его. Затем пришла очередь нижнего белья. Раздевшись догола, Элиза заколебалась, но, быстро справившись с волнением, начала надевать вульгарные панталоны. Следом за панталонами пошел корсаж, нижняя кружевная юбка. Одеваясь, она неустанно напоминала себе: все это делается для лорда Хартвуда.

В своем выборе наряда она остановилась на полупрозрачном платье из тончайшего маслина. Другая бы женщина, пожалуй, крепко призадумалась бы, прежде чем надела такой соблазнительный, совершенно открытый наряд. Однако Элиза уже ничего не боялась.

Она поискала в сундуке чулки, но, кроме черных и, разумеется, кружевных, в сундуке больше ничего не было. Подвязки тоже были под стать чулкам — кричаще-розового цвета с вышитыми розочками.

Стоя перед зеркалом, она пыталась рассмотреть себя как следует. В полной мере ей не удалось оценить происшедшую в ней перемену, так как раздался стук в дверь и в комнату вошел Хартвуд.

— Ого, куда подевалась тихая и неприметная маленькая прорицательница? — удивленно воскликнул он. — Какая соблазнительная женщина! Неужели она пряталась в этом громадном сундуке? — Дурачась, он заглянул в сундук. — Нет. Я не вижу тут никаких ее следов. A-а, вы, должно быть, мисс Фаррел. Не могу поверить собственным глазам, чтобы такие обольстительные формы скрывались под тем чудовищным мешком, который иначе как квакерским платьем не назовешь.

Элиза вся зарделась от шутливого комплимента. Она не верила своим ушам. Назвать ее обольстительной? Смешно!

Тем временем он обошел вокруг нее, разглядывая ее от головы до пяток.

— Пройдитесь по комнате, — вдруг сказал он.

Она сделала несколько шагов. Гладкая шелковистая ткань ласкала ей кожу — ощущение было новым и очень приятным.

— Постойте, — остановил он ее. — Вы ходите как настоящая квакерша. А должны ходить с демонстративно кокетливым видом, так, как будто внутри вас магнит, который притягивает к себе глаза всех, кто смотрит на вас. Позвольте мне вам показать, как следует двигаться.

Хартвуд вскинул голову вверх, выкатил грудь вперед и, слегка пародируя походку лондонских красавиц, прошелся по комнате. От такого комического зрелища Элиза едва не прыснула со смеху.

— Милорд, вам следует идти на сцену, — сказала она. — Когда вы кого-нибудь представляете, у вас получается очень убедительно.

— Разве не вы сами предложили сыграть двух любовников? — возразил он. — Попробуйте еще раз. Я хочу увидеть, как вы пройдетесь, но уже в роли записной кокетки.

Его слова подзадорили Элизу. Она выпрямилась, расправила плечи и, не стыдясь показывать грудь, прошла взад и вперед перед Хартвудом.

— Уже лучше, — похвалил он. — Но вы еще не магнит, который притягивает мужские взоры к вашему восхитительному заду.

Элиза невольно покраснела. Посмотрев на грудь, она мысленно сравнила ее с действительно восхитительной грудью Вайолет. Вот она-то точно ничуть не стыдилась выставлять напоказ свою пышную грудь, надо было что-то делать, ведь она сама напросилась на роль любовницы.

Элиза одернула корсаж и слегка приподняла руками груди, чтобы они выглядели как можно соблазнительнее. Чувствуя на себе внимательный взгляд Хартвуда, она приняла самый обольстительный вид и еще раз прошлась по комнате.

— Никогда раньше не встречал любовницу, которая так чутко и быстро усваивала бы мои указания, — похвалил Эдвард. — Глядя на вас, можно сказать, что вы тоже не обделены артистическим талантом. Неужели вы тоже родились под знаком Льва?

— Нет. Нет. Я Стрелец, — обрадовавшись его похвале, отвечала Элиза. — Талант мне подарил Юпитер в Пятом Доме.

Хартвуд поморщился:

— Даже в новом обличье вы не забываете ваши астрологические фокусы. Ну что ж, это лишь добавляет пикантности вашему новому образу. — Но тут он опять помрачнел: — Несмотря на то что все это сплошное притворство, ваше отношение должно быть очень серьезным. Если вы поедете со мной в Брайтон, вам придется играть свою роль до тех пор, пока я не скажу: «Достаточно». Мне нельзя рисковать. Я окажусь в затруднительном положении, если моей любовнице, пусть даже играющей ее роль, взбредет в голову расстаться со мной раньше срока. Вы понимаете, к чему я клоню?