Унеси меня на Луну - Кайли Адамс Страница 17

Сейчас Бен выбрал оранжевый спортивный свитер и надел брюки цвета хаки, отпаренные (у него в хозяйстве имелся профессиональный отпариватель) и отглаженные (лучшее, чему его научила мать, — это гладить брюки). Бен ничего не отдавал в чистку. Он считал, что химчистки — порождение дьявола, табачные компании по сравнению с ними — просто благотворительные заведения.

Черные ботинки — отличная пара от Жиля Сандера — сияли (благодаря Сэму с Пятьдесят восьмой улицы, который занимался ими каждый понедельник), но перед выходом из дома их следовало еще немного отполировать. Бен потер сначала один, потом другой ботинок о нижнюю часть диванной подушки и остался доволен результатом. После этого он вышел за дверь — красавец красавцем, если позволено так говорить о себе.

Но ему не удалось далеко уйти. Перенеся ногу через порог, он услышал на лестнице тяжелые шаги, подозрительно похожие по звуку на поступь домовладельца. Бен отпрянул обратно и прикрыл дверь, оставив щелочку, чтобы посмотреть.

На верхнюю площадку вышли два весьма странных типа. Что-то в их облике показалось Бену знакомым. И вдруг его осенило: «Святые угодники, да это же те самые болваны, которые вчера вечером в „Вилле“ крутились вокруг отца Софии! Какого черта им здесь нужно?» Кусочки головоломки вдруг встали на место, и желудок Бена ухнул куда-то вниз, как при спуске с «американских горок».

Эти двое остановились перед дверью в другом конце коридора. Они смахивали на участников чемпионата по реслингу в плохо пошитых костюмах. И так плохо, и эдак не лучше. Бедняги, одним словом. Бен вздохнул. А вдруг это просто совпадение? Но что этим типам могло понадобиться от Конни Паттерсон? Она редко выходит из дома, кормится, судя по всему, только китайской едой (из ресторана «Золотая башня» в соседнем квартале), а ее духовную пищу составляют дрянные сериалы.

Гости три раза стукнули в дверь, да так громко, что удары, казалось, отдались в груди Бена.

— Кто вы такие? — Конни никогда не отличалась особым гостеприимством.

— Я — Толстый Ларри, — сказал коротышка, — а мой товарищ — Малыш Бо.

— А мне какое дело? — недовольно прозвучало в ответ.

— Мы ищем Бена Эстеза, он певец. Высокий такой, — пояснил Толстый Ларри.

— Я что, по-вашему, похожа на Бена Эстеза?

— Вы не могли бы показать, где его дверь? Сосед снизу сказал, что Эстез живет на этом этаже.

— У меня провал в памяти. Пожалуй, несколько овощных блинчиков помогли бы мне вспомнить.

«Дура, нашла что попросить. Овощные блинчики всего-то по доллару штука».

Малыш Бо изогнул шею, как будто силился что-то понять.

— Вы хотите сказать, что мы должны купить вам китайской еды, иначе вы нам не поможете?

— Черт, вам надо участвовать в телевикторине «Так-то лучше».

Дверь с грохотом закрылась, и послышался скрип задвигаемого засова. Бен перевел дух.

— Наверное, надо поговорить с боссом, — сказал Толстый Ларри.

— Точно, — согласился Малыш Бо. — Спросим у него, можем ли мы потратить деньги на эту информацию.

Бен не верил своим ушам. Этим парням требуется разрешение, чтобы потратить пару долларов? Он знавал годовалых малышей с большим бюджетом.

— Я забыл, кто вытянул жребий, — спросил Малыш Бо. Толстый Ларри ухмыльнулся:

— Я вытянул.

— Волнуешься?

Если Толстый Ларри и волновался, то внешне никак этого не проявлял.

— Вот еще! Я стреляю, он падает, мы убегаем со всех ног. Плевое дело.

Сердце Бена похолодело.

— Ты захватил глушитель? — спросил Малыш Бо.

Теперь Бен похолодел весь, с головы до ног.

* * *

— Я хочу, чтобы мои губы выглядели, как у Дженнифер Лопес.

София помассировала пальцами виски.

— Не так громко, пожалуйста.

Пульсирующая боль в голове не проходила. Хорошо, что хотя бы тошнота прошла. Наверное, Китти была права, следовало взять банановый дайкири. После него она никогда не чувствовала себя так дурно.

— А глаза, как у Николь Кидман.

София бросила раздраженный взгляд на покупательницу, которая больше походила на Рональда Рейгана, когда он уже не был президентом. Это сравнение чуть не сорвалось у нее с языка, но, к счастью, она вовремя вспомнила, что ее дело — продавать косметику, а не спорить с клиентками.

— А как Гвинет Пэлтроу сделала себе такие скулы?

София перестала притворяться дурочкой.

— Во всяком случае, не при помощи румян.

— Что-о?

Дамочка явно принадлежала к породе покупателей, которые только зря отнимают время, София чуяла их за версту. Такие болтают без умолку, задают кучу вопросов, пробуют все подряд, а потом ничего не покупают. Почему бы этим мечтателям не околачиваться в салоне Эсте Лаудер? Продавщицы «Аспен косметике» работают за процент от продаж.

Мимо нее с победным видом проплыл Рикки.

— Позвольте записать это на ваш счет в «Берренджерз»? — пропел он. Летя к кассе, он бросил на ходу: — О-очень крупная покупка.

София мысленно выругалась.

Когда зазвонил телефон, она бросилась к аппарату, радуясь возможности отвлечься.

— «Аспен косметике».

— Привет, это Дебби. Я звоню из такси, буду у вас через несколько минут.

— Ой! Посмотри там мою серебряную пудреницу. Кажется, я вчера ночью потеряла ее в такси.

— София, мы же в Нью-Йорке, а не в какой-нибудь деревне, здесь не одно такси.

— Как зовут водителя?

— Не знаю, у него какая-то длинная фамилия, букв пятнадцать. Я знаю только, что его смена длится дольше, чем действует дезодорант.

София захихикала.

— Как прошло свидание?

— Восхитительно. Мы целовались почти час, а потом он меня напоил.

— Да уж, очень романтично.

— Это и было романтично. И есть. — София мечтательно вздохнула. — Я теперь жду следующей встречи. Представляешь, на первом свидании он даже не пытался рассказать мне о себе!

— Я вообще уже забыла, что такое первое свидание.

— Да будет тебе.

— Между прочим, чтобы уловить закономерность, нужно делать что-то достаточно часто.

— Тогда поверь мне на слово, большинство парней способны проговорить о себе всю ночь, Бен — редкое исключение.

— Это напоминает мне Ирвина Грея. Помнишь такого?

София помолчала.

— Полицейский, с которым ты встречалась прошлым летом?

— Не совсем так, — уточнила Дебби, — но, наверное, его можно отнести к силам правопорядка. Он работал охранником в «Тиффани». Как-то вечером он сказал: «Ну, хватит обо мне, давай поговорим о тебе. Что ты обо мне думаешь?»