Влюбленный мститель - Кейт Уолкер Страница 17

О боже, для чего она это сказала!

Она не хотела заключать никаких соглашений с Джейком, ни при каких обстоятельствах! Она пришла сюда этим утром сказать ему, что все это глупое притворство закончено и она не может больше переносить его. Пора остановиться здесь и сейчас.

Она пришла сюда, чтобы прекратить эту пародию на помолвку!

Ее намерение было сильным и твердым. Именно оно выгнало Мерседес из дома таким ранним утром, усадило в машину, направляло по дороге к его дому — никаких отклонений или задержек.

Она даже отрепетировала свою речь, когда поднималась в лифте.

Но каким-то образом в тот миг, когда дверь открылась и она увидела Джейка, вся ее решительность и тщательно отрепетированные слова испарились.

— Я…э…

Как она могла рационально думать, стоя рядом с этим полуобнаженным мужчиной? Поношенные выцветшие джинсы были его единственной одеждой. Широкая грудь, покрытая темными курчавыми волосами, отвлекала ее внимание.

Она попыталась посмотреть в его лицо, но не смогла. Ее взгляд скользил по прямой, сильной линии его плеч, мощным бицепсам, заметил игру мускулов под глянцевитой кожей. Ее губы пересохли, и она нервно облизнулась.

— Да? И о каком соглашении ты думаешь?

— То… ты не думаешь, что тебе лучше одеться?

Джейк быстро и хмуро посмотрел на свою обнаженную грудь, потом взглянул на нее — холодно и с вызовом.

— Нет. Зачем?

— Ну… ты… ты едва одет для… для того, что я собираюсь тебе сообщить.

О, для чего она это сказала! Это дало ему прекрасную, благоприятную возможность зацепиться за ее слова.

— Что ты собиралась мне сказать?

— Я сказала тебе! Я сказала, что нам нужно поговорить!

Мысли о полуобнаженном Джейке творили ужасные вещи с ее воображением, возвращая к той ночи в Лондоне. При воспоминании о прикосновении к его сильной, теплой груди ей стало трудно дышать, сердце бешено забилось. Ее груди напряглись от желания, а глубоко внутри рождалось пламя страсти.

— Может, все-таки скажешь о самом предмете разговора? И не говори мне, что я должен одеться… Я достаточно одет для этого.

Его сарказм показал, что он явно вынуждает себя казаться скептиком оттого, что она рядом.

При мысли о том, как он истолковал ее слова, Мерседес покраснела.

— Тебе повезло, что на мне надето так много, продолжал он издеваться. — Если ты будешь стучаться в дома ни свет ни заря, когда большинство нормальных людей еще спит, тогда они предстанут перед тобой в чем есть. У меня нет пижамы и…

— О, я вытащила тебя из постели?

Размышление о нем в постели без пижамы и понимание того, что она грубо ворвалась сюда в столь ранний час, заставили Мерседес задать этот неловкий вопрос. Она была так решительно настроена увидеть его, что даже не подумала, что он мог спать или…

— Нет, я не спал… и до того, как ты задашь следующий вопрос, который явно возник из-за твоего богатого воображения: нет, я не был ни с кем. В квартире только я и ты.

Почему она чувствует облегчение? В этом нет необходимости. Джейк Тавернер не значил для нее ничего. И все же напряжение ушло, и она вздохнула, слишком поздно поняв, как беспокоил ее этот незаданный ему вопрос.

— Ты сжимаешь эту чашку, будто защищаешься.

Застигнутый врасплох внезапной переменой в ее голосе, Джейк посмотрел на чашку в своей руке. Она права. Он совсем забыл о чашке в тот миг, когда услышал звонок в дверь. Так и стоял, сжимая ее в руках.

Но при чем здесь защита?

Это означало, будто он не хотел, чтобы она приближалась к нему, хотя все было наоборот он жаждал, чтобы их тела соединились…

О дьявол!

— Ты намерен допить кофе?

И поцеловать эти улыбающиеся губы…

Проклятье! Что она сказала? Что-то о выпивке.

Очередной проясняющий мозги взгляд на неприятную коричневую жидкость в чашке вынудил его с отвращением поморщиться.

— Я думаю, его уже нельзя пить. Если позволишь, я это вылью. Может быть, заварю новый кофе… Ты хочешь кофе?

— С удовольствием.

Машинально Мерседес посмотрела на дверь кухни, и он задался вопросом, не вспоминает ли она ночь, проведенную в его доме.

— Проходи и присаживайся.

Джейк махнул рукой в направлении гостиной, не посмотрев, следует ли она его приглашению, и направился в кухню. Вылив холодный, не вызывающий аппетита кофе в раковину, он заставил себя сосредоточиться на приготовлении свежего.

Элегантная современная кухня наполнена нержавеющей сталью, вся в серых тонах, с удачным освещением. Практичная, рациональная комната, может быть, слишком пустынная и функциональная. Но мысли Джейка были заняты другим — чувственностью и негой, мягкостью и потворством желаниям.

Металлическая поверхность чайника или ложки в его руке казалась теплым шелком ее кожи и волос. Запах свежемолотого кофе забивался ароматом роз и лилий, перемешивался с теплым чувственным запахом женского тела.

— Ради бога, парень! Возьми себя в руки! пробормотал он озлобленно, когда звук кипящего чайника отвлек его от чувственных грез.

— Что? Ты что-то сказал?

— Нет!

Слишком поздно — она уже появилась в дверях.

— Тебе помочь?

— Я сказал, чтобы ты присела.

Не правильная позиция. Неверный тон. Он увидел ее возмущение, искру негодования в ее глазах.

— Кто дал тебе право распоряжаться мной? Я не подчиняюсь приказам!

— Да, я заметил. — Он глубоко вздохнул. — А просьбам?

— Что?

Ее полуулыбка была ошеломляющей, загадочной, слегка застенчивой и дьявольски привлекательной.

Он определенно хотел видеть эту улыбку снова.

— Ты сказала, что не подчиняешься приказам, а просьбы удовлетворяешь?

Она была явно заинтригована.

— Может быть.

— Хорошо, тогда. Мерседес, пожалуйста, иди и присядь.

Сработало. Она улыбнулась снова, на этот раз ярче и чувственнее.

— Учитывая, что ты просишь настолько мило…

— Нет! Имеется в виду… я передумал. Не уходи, — сказал он хрипло, его губы и горло пересохло. — Подойди сюда. Пожалуйста, подойди сюда.

Какие-то секунды ему казалось, что Мерседес откажется, но потом она улыбнулась и направилась к нему.

Каждый шаг казался вечностью, она неспешно шла к нему, не отрывая взгляда от его глаз.

Видишь, как легко я удовлетворяю твою просьбу, словно дразнила она.

Теперь она была настолько близко, что он мог почувствовать тепло ее тела, ее запах окружил его, словно облако.