Дерзкая, но любимая - Селина Дрейк Страница 17

— Есть ли такое место, куда котенок не ходил бы за Робби? — спросил Джейк, сидя за чашкой кофе.

— Нет, — Николь лукаво улыбнулась, наблюдая за мальчиком, который играл во дворе со своими четвероногими друзьями. — Гулливер тоже не отстает от них. Так они и ходят везде втроем.

— Спасибо тебе, Ник. Отличная идея — подарить Робби котенка. Он просто счастлив.

Уже два дня прошло с тех пор, как они побывали в гостях у Никсонов, а Джейк и не заикался, что наймет вместо меня Мелию, тревожно размышляла Николь. Джейк понял, что она может работать? Может, решил оставить ее? Да нет. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Мысль о том, что появилась реальная конкурентка, не оставляла девушку ни на минуту. Вот и сейчас она готовит обед, а в голове вертится одна мысль: возьмет ли Джейк на работу Мелию или нет? А если возьмет, то как скоро? Но слово, которое донеслось из комнаты, где Роберт играл с Пусси и Гулливером, заставило обо всем забыть. Она действительно услышала «мама» или только показалось? Николь вытерла руки и застыла.

— Жили-были, — послышался голос Роберта, — красивый мужчина и прекрасная женщина. Звали их папа и мама. Папа и мама Мэтеры. Они поженились и жили на большой ферме. И жили очень счастливо. Любили друг друга сильно-сильно. Папа построил большой дом, чтобы в нем могла жить большая семья. И у них появился маленький мальчик. Сначала все было хорошо, пока он был малюткой, таким вот, как ты, Пусси. Мама и папа любили его, и он тоже очень сильно любил их. Мальчику хотелось, чтобы мама всегда была рядом, чтобы она говорила ему добрые ласковые слова. А еще хотелось быть фермером, как папа. — Котенок мяукнул, и Николь поняла, что Роберт укачивает Пусси, совсем как его укачивает Джейк, когда по ночам мальчика преследуют кошмары.

— Шшш, не плачь, Пусси, — приговаривал Роберт.

Николь вцепилась руками в стул, чтобы не побежать к малышу. Она никогда не поймет, что творится в душе ребенка, пока не даст ему самому откровенно рассказать о себе. И как ни трудно это выдержать, Николь не должна мешать ребенку. Пусть выскажет все, что накопилось на сердце.

— А потом все стало плохо. Папа Мэтер не знал, что случилось, потому что целый день работал на ферме. А мальчик был слишком маленьким и слабым, чтобы сделать что-то. Но мама Мэтер, знала, что все дело в маленьком мальчике.

У Николь от негодования захватило дыхание. Неужели у Оливии хватило жестокости обвинять ребенка?

— Папа Мэтер не видел, что с маленьким сыном что-то не так. Он просто любил его. А мальчик очень боялся, что папа обнаружит, что ребенок плохой, и разлюбит его, — Роберт всхлипнул, но мужественно продолжил рассказ.

— Мальчик старался быть хорошим и умным, но у него ничего не получалось. Все он делал неправильно. А потом папа перестал строить еще одну комнату, и мальчик понял, что папа Мэтер не хочет таких детей, как его маленький мальчик.

Николь не успевала вытирать слезы, которые одна за другой катились по щекам. Она должна все вытерпеть ради Роберта, ради Джейка.

— А потом мама Мэтер ушла. Мальчик знал, почему она сделала это. Он был виноват во всем. А потом папа стал называть мальчика Робертом вместо Робби. Робби называли его раньше, когда мама еще не ушла, и все было в порядке. А теперь никто не зовет мальчика Робби. Вот, Пусси, и сказке конец.

Николь вытерла глаза и сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться. Нельзя, чтобы Робби догадался, что она плакала из-за его сказки. Николь вошла в комнату и присела с ребенком, который смотрел на нее широко раскрытыми испуганными глазами, влажными от слез.

— Я слышала, как ты разговаривал с Пусси.

— Только, пожалуйста, не рассказывай папочке. Если он узнает, что мама ушла из-за меня, то тоже уйдет. И я останусь совсем один.

Николь посадила Роберта на колени и обняла. Она чувствовала, как маленькое тельце вздрагивает от всхлипываний.

— Николь, пожалуйста, не говори ему ничего, — повторил он сквозь слезы.

Девушка поняла, что Робби не успокоится.

— Хорошо, я не расскажу ничего твоему папе, пока ты сам не разрешишь.

Робби уткнулся носиком ей в грудь и постепенно затих.

— Запомни, малыш, мама ушла вовсе не из-за тебя.

Он поднял заплаканное личико, посмотрел на Николь, но ничего не сказал.

— Все мамы любят своих детей, — начала Николь, не зная, что еще придумать, чтобы мальчик успокоился и не винил себя напрасно.

— Но тогда почему они уходят?

— Я не знаю, но уж точно их дети не виноваты в этом.

— Я расскажу тебе, почему ушла наша мама. Только обещай, что никогда не скажешь папе.

— Конечно-конечно.

— Она ушла, потому что я был слишком глупым. Она много раз говорила, что я совсем бестолковый, так и называла меня — «глупый Роб». А еще она все время повторяла: «Зачем бог послал мне такого глупого ребенка?»

Николь не знала, что делают в таких случаях настоящие няни и что в подобных ситуациях советует педагогическая литература. Она просто крепче прижала к себе мальчика, принимая боль, которую переживал сейчас Роберт.

— Это неправда. Ты совсем не глупый и не бестолковый, наоборот, очень смышленый мальчик.

Роберт с недоверием посмотрел на Николь.

— Но тогда почему мама называла меня «глупый Роб»?

— Наверно, она говорила это сгоряча, когда была чем-то расстроена. И совсем не думала так на самом деле, — ответила Николь, вспоминая собственную мать. Та тоже не могла подарить своим детям любовь и ласку, в которых они так сильно нуждались. — Но это она вела себя неправильно, а не ты. Понимаешь, о чем я говорю?

Роберт кивнул в ответ.

— И давай договоримся, не было и нет «глупого Роба», а есть только «смышленый Роб». Ты согласен?

Николь чувствовала, как доверие постепенно оживало в Роберте. Он уже спокойно сидел на коленях, тихонько прижавшись к ней.

— Согласен, — тихо ответил ребенок.

Слезы навернулись на глаза Николь. Неужели удалось? Несчастное беззащитное дитя! Как несправедливо, что малыш так страдает из-за случайных слов, брошенных когда-то матерью. Эти слова, как занозы, засели в душе мальчика. И их непросто будет вытащить. Но она справится и с этим. Николь погладила мальчика по голове и почувствовала, как сначала одна, а потом и вторая маленькие ручки обвили ее шею.

— Гол! — закричала Николь, бросаясь за мячом, влетающим в импровизированные ворота. О футболе как о методе лечения душевных переживаний Николь никогда не слышала. Но выбрала эту игру, чтобы отвлечь Роберта от неприятных воспоминаний, и не ошиблась. Мальчик повеселел, особенно когда забил ей гол.

— Нет, невозможно обыграть такого футболиста! — сказала, улыбаясь, Николь.

Она подхватила малыша на руки и подбежала к дереву. Приподняв, чтобы Робби мог достать до толстого нижнего сука, она скомандовала: