Мужчина и две женщины - Энн Мэйджер Страница 17

— Ты, наверное, не спрашивал у нее, — сказал Люк.

— Мама только сказала, что ты богат и покупаешь лошадей.

— Ну… она права… в каком-то смысле. Но, кроме того, мы с твоей мамой старые друзья.

— Уже нет, — вмешалась Кейтлин и быстро добавила: — Это было в другой жизни.

— Но когда-то мы были очень хорошими друзьями, — настаивал Люк. — А лучшие друзья — это навсегда.

Кейтлин бросила ему предостерегающий взгляд. Даниель не должен ничего узнать. Мальчик в замешательстве смотрел то на мать, то на Люка.

— Мне кажется, вы оба от меня что-то скрываете? — в конце концов заявил он.

Кейтлин замерла. К счастью, Люк нашел выход:

— Мы были друзьями, прежде чем твоя мама вышла замуж за твоего отца.

— Я рад, что ты приехал, Люк, и что ты поможешь нам, — заключил мальчик.

Кейтлин взгрустнула. Даниель такой наивный, такой доверчивый. Он и вправду думает, что Люк честен и порядочен. Она когда-то тоже так считала. Она полностью доверяла Люку, не сомневалась, что они будут любить друг друга вечно. Кейтлин не слушала свою мать, которая, заметив ее интерес к молодому рабочему, не раз говорила дочери:

— Он сын Буббы. Да, Люк недурен собой, красив и строен, но душа у него не чистая. Очень скоро он проявит себя, и ты увидишь, что я была права.

Однако сейчас Кейтлин уже была научена горьким опытом. Люк может использовать свое влияние на нее и мальчика в своих целях. Он способен на многое.

Она не могла противостоять его чарам. Мысли о Люке преследовали молодую женщину днем и ночью. Не давали покоя. Его шелковистые черные волосы, его мощное стройное тело, его дьявольская улыбка — все это, как магнит, притягивало Кейтлин к нему. Прошлая ночь была бессонной. Люк находился на ранчо уже третий день, и чем больше времени они проводили вместе, тем сложнее ей было противостоять всепоглощающему инстинкту желания.

Кейтлин практически не спала. Конечно, она больше не снимала ночную рубашку и не ублажала себя руками. Она часами лежала в абсолютной темноте, прислушивалась к ночным звукам и думала о Люке.

Как-то за завтраком Кейтлин не выдержала и вновь завела разговор о ранчо:

— Ты здесь уже несколько дней, но так и не дал мне совет, что делать с ранчо.

— И ночей, не забывай, — уточнил Люк. Он с грохотом поставил чашку на стол и встал. Было понятно, что он нервничает. — Я могу сказать хоть сейчас! — в сердцах бросил он.

Люк повернулся спиной к Кейтлин и отправил тарелку с приборами в раковину.

Кейтлин пыталась заглушить боль и обиду. Как можно ужиться с таким своевольным человеком? Он продемонстрировал свой ужасный характер, да еще в ее доме! Сделав над собой усилие, Кейтлин отбросила грустные мысли и, вздрагивая при каждом шаге от боли в лодыжке, заковыляла к раковине.

— Тебе, конечно, есть чем заняться в Лондоне, — сказала она.

— Да, дел много, — согласился Люк.

— Тереза — одно из них, да? — съязвила Кейтлин.

Он обернулся.

— Дорогая, да ты все еще ко мне неравнодушна, — заявил он. — Ты уделяешь слишком много внимания моей персоне, в особенности — моей личной жизни.

Тот факт, что Люк всегда видел ее насквозь, раздражал Кейтлин.

— Почему бы нам не разбежаться и каждому зажить своей жизнью? — предложила молодая женщина.

— Теперь я знаю о Даниеле и это невозможно. — Люк пристально посмотрел на нее сверху вниз. У него были потрясающие ресницы, длинные, черные. — Ты действительно хочешь, чтобы я ушел из вашей жизни? — прищурившись, спросил он.

— Конечно, но что с нами будет? Кто возьмется за управление ранчо? Я слышала, вчера ты опять встречался с Элом Джонсоном. Что вы планируете? Боже, неизвестность меня убивает!

— Всему свое время, — успокоил ее Люк. — Мне тоже многое не нравится, но я же не говорю об этом. Кстати, пора собираться, а то Даниель может опоздать в школу.

Кейтлин молча покачала головой. Люк повернулся и зашагал по коридору к комнате сына, чтобы поторопить его. Даниель мог заиграться в солдатиков и забыть про время.

Ей очень хотелось последовать за Люком и, идя с ним рядом, засыпать его вопросами. Однако Кейтлин понимала, что тем самым унизит себя в его глазах. Поэтому она решила поступить мудрее и подождать возвращения Люка.

Прошло еще несколько дней. Кейтлин уже могла передвигаться по дому без костылей. Она частично вернулась к своим обязанностям. Однако вопрос о решении проблем на ранчо больше не поднимался. Люк упорно молчал, лишь изредка интересовался, не пересмотрела ли она свое отношение к предложенным им вариантам: продаже части лошадей и найму управляющего. Когда Кейтлин категорически отказалась, он, похоже, укрепился в своем намерении остаться на ранчо.

В свободное от телефонных переговоров и работы за компьютером время Люк изо всех сил старался быть полезным. Он занимался с Даниелем, помогал Мануэлю. Ни разу он не пожаловался на трудности и неудобства жизни в сельской местности.

Притяжение между ними росло с каждым часом. Особенно это ощущалось по ночам. Лежа в своей комнате, Кейтлин часами смотрела в потолок и не могла уснуть. Мысли ее были заняты Люком. Вчера вечером он вышел из ванной голый по пояс и, не заметив Кейтлин, чуть было с ней не столкнулся. Женщина едва успела собрать всю свою волю в кулак и не убежала сломя голову к себе.

А сегодня утром, когда она увидела в приоткрытую дверь ванной бреющегося Люка, его склоненную темную голову, его полурасстегнутую белую рубашку, под которой явственно просматривалась гора упругих загорелых мышц, ее тело затрепетало от желания. Этот мужчина манил Кейтлин к себе, как наркотик. Она слишком хорошо знала, какое это удовольствие — спать с ним. Она слишком долго жила без любви.

После ужина Кейтлин была настроена сварливо, так как понимала, что ее ждет еще одна одинокая бессонная ночь. Люк снова встретился с Элом Джонсоном, но, как и в прошлый раз, ничего не рассказал ей. Она хотела расспросить его, но всю вторую половину дня он провел в столовой за закрытыми дверями, обсуждая какой-то кризис в Лондоне со своими топ-менеджерами.

Кейтлин не имела привычки подслушивать, но, судя по всему, сотрудникам компании «Комстар», его недавнего приобретения, не понравились изменения, касающиеся ужесточения правил внутреннего распорядка. Никогда еще тон Люка не был столь безжалостен. Он настаивал на сокращении рабочих мест и продаже части активов. Он решал жизни людей, будто это вовсе не люди, а вещи, которые за ненадобностью выкидывают на помойку.

Кейтлин мучил вопрос: есть ли шанс у ранчо «Дикая лошадь»? Неужели Люк будет так же холоден и жесток, когда спросит, собирается ли она продавать своих любимцев? В конце концов, это просто лошади.

Люк должен понимать, что его решение может огорчить ее, если она заранее не будет знать, какие шаги он намерен предпринять. Как она смеет лежать ночами без сна, желая этого упрямого, высокомерного грубияна?