Жизнь на кончиках пальцев – 2 - Маруся Новка Страница 17

— Но как же так?! — Леночка подпрыгнула на топчане. — Вы говорили с папкой? По телефону? А почему я не могу дозвониться?! Никакого ответа! Только автоответчик сообщает, что абонент вне зоны! — в два прыжка оказалась рядом с топчаном мадам Марты: — Дайте ваш телефон! Я хочу поговорить с папкой!

Учительница все так же лежала, не делая ни одного движения. Словно не орала рядом с нею во все горло разъяренная девушка, чьи требования она и не собиралась выполнять.

— Я вас ненавижу! — Леночка с несвойственной её хрупкости силой, ухватилась за край топчана, стоявшего у самого бортика, и перевернула его, отправив учительницу в подкрашенную голубую воду.

Как ни в чем не бывало, словно она только и пришла для того, чтобы искупаться, мадам Марта выбралась по лесенке из бассейна, накинула на плечи тонкое парео и, не взглянув ни на Леночку, ни на Людмилу зашагала к вилле.

— Вот ведь гадина! — шипела девушка. — А я о ней так хорошо думала!

— У мадам Марты, наверное, есть причины поступать так, как она поступает, — пыталась вразумить и успокоить ученицу Людмила, — и не стоит менять мнение о человеке, если тебе не понравилось какое-то его действие. Тем более, если не знаешь подоплёки и причин поступка.

— Все я знаю! — не собиралась сдаваться Леночка. — Они все такие! Вначале влезут в душу, сделают вид, что ты им не безразлична, а потом — ударят исподтишка!

— Ты сейчас о ком говоришь? — осторожно переспросила Милочка.

— О ней! — девушка ткнула пальцем вслед удаляющейся мадам Марте. — И о Дианке, конечно! Такая же предательница подкожная!

— Лена, очнись! — Людмила вскочила с топчана, схватила девушку за плечи, встряхнула. — Чем же Диана тебя предала?!

— Она отбила у меня Сережу! — сбросила руки с плеч. — Вечно тыкает меня носом в то, что мне учиться в школе не нравится! Вечно выпячивает свою персону на уроках в танцклассе! Думает, что она талантливее меня?! Мстя её выбрала в партнерши на выпускной для Истомина! Вот бы хотелось мне узнать, как она станцевала?! Ножки целые остались?! Не разъело перчиком?!

— Ты о чем говоришь? — голос Милочки стал хриплым от волнения. — Ты что наделала?

— А ничего! — взвизгнула Леночка. — Насыпала белого перца в пуанты, которые, кстати, вы для неё купили! Интересно было бы посмотреть, как она по сцене ковыляла?!

Людмила Марковна бессильно опустила руки. Хуже перца в пуантах может быть только толченое стекло. Да и то, стекло можно заметить. Можно прощупать носок рукой еще до начала выступления.

— Откуда ты узнала про белый перец, — спросила, стараясь сохранять спокойствие.

— Девчонки из выпускного класса подсказали, — пробурчала девушка, уже сожалеющая об откровенности. Но тут же вскинула голову: — Думаете, только мне не понравилось, что Дианка будет танцевать с Истоминым на выпускном?! Да её все в училище ненавидят! Тоже мне — протеже Звездинской! — передразнила кого-то. — Будущая Прима!

— Да ты завидуешь подруге, — Милочка смотрела на ученицу, широко открыв глаза.

— Я не хуже её! — неистовствовала Леночка. — Мы — одинаковые! А теперь я даже лучше! У меня есть отец, а её бросили на вокзале, как кусок мяса, завернутый в тряпку! — девушка опустилась на колени и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Людмила Марковна, присев рядом, обняла свою ученицу, прижала к себе, начала гладить по волосам, приговаривая:

— Бедная девочка, моя бедная, глупая девочка. Ты ничем не хуже Дианы. И ничем не лучше. Просто вы — разные. Талант — он не может быть одинаковым у всех и для всех. У каждой балерины есть партии, словно созданные специально для неё. И главное понять и прочувствовать где твое, а где чужое.

— Как?! — Леночка подняла зареванное лицо. — Вам хорошо рассуждать — вы взрослая! А Дианка… да, вы правы! Она другая! И бесит меня этим так, что я готова её убить!

— Так, — Милочка насильно поставила девушку на ноги. — Хватит рыдать! Прекращаем истерику и идем ко мне в комнату. Нужно поговорить.

Проходя через холл к лестнице на второй этаж, Людмила Марковна заглянула в кухню:

— Сегодня мы ужинать не будем, — крикнула в спину хлопочущему у плиты Пете.

Юноша, не оборачиваясь, кивнул головой, дав понять, что все слышал, понял и принял к сведению.

* * *

Ночь давно опустилась на город, в который так стремилась Леночка. Которого она так и не увидела до сих пор.

Преподаватель классической хореографии и её ученица сидели в кровати, набросив на плечи одеяло и прижавшись плечами друг к другу. Рассказ Людмилы Марковны о её жизни перемежался отступлениями, в которых она пыталась втолковать Леночке как опасен и порочен тот путь, на который девушка так необдуманно ступила.

Что если ты видишь и понимаешь — рядом с тобой человек, который в чем-то лучше, выше тебя, то не нужно пытаться опустить его до своего уровня. Нужно сделать все от тебя зависящее, чтобы подняться, приблизиться и самой стать такой же.

Что нет ничего хуже и разрушительнее деструктивных эмоций, которые разъедают душу и выжигают мозг.

Что опасно додумывать за кого-то. Нужно просто открыто и спокойно поговорить. Расставить все точки над «i», и лишь потом, руководствуясь не только своими желаниями, но и потребностями другого, принимать общее решение, как быть дальше.

Людмила говорила о том, как её радовала дружба между девочками. Усмехнулась, сказав, что иногда даже завидовала им. Потому что за все прожитые годы встретить настоящего друга ей так и не довелось. Вспомнила, как переживала, поняв, что между подружками «пробежала черная кошка». Как надеялась, что девочки, дружившие и жившие бок обок одиннадцать лет, все же сумеют разрешить конфликт.

Как хотела поговорить с ними обеими. Но потом завязались отношения с Тимуром, и она стала бояться откровенного разговора. Боялась, сама не понимая чего. Начала отдаляться и от Дианы и от Леночки, хотя и понимала, что добром сора девочек не закончится.

Когда все, казалось, уже было сказано, и Людмила Марковна умолкла, Леночка, повернув к ней лицо, спросила:

— И что же мне теперь делать?

— Для начала, извинись перед мадам Мартой.

— Я не о том, — нахмурилась девушка. — Как мне быть с Дианой?

— Осенью вы встретитесь, и у тебя будет время, чтобы исправить ошибки.

— Я не выдержу до осени! — Леночка сбросила одеяло, оставшись только в давно высохшем купальнике. Обрадовалась внезапной мысли: — А ведь можно позвонить Мсте! — тотчас поправила саму себя. — Мстиславе Борисовне! Узнать у неё, как прошел концерт!

— Сейчас Славочке не до нас, — вздохнула Людмила. — Ты ведь знаешь, что выпускной концерт — это своеобразные смотрины, где хореографы театров отбирают понравившихся балерин и танцовщиков. Нужно уговорить их взять «прицепом» тех, кто внимания не удостоился. Заполнить кучу документов, а это тоже требует времени, — задумалась и добавила: — И я не хотела бы затевать этот разговор без одобрения твоего отца. Так что в любом случае дождемся возвращения Тимура Айдаровича.