Неотразимый граф - Салли Маккензи Страница 17

– Она в саду, милорд. – Флинт прокашлялся. – В особом саду.

– А! Спасибо, Флинт. Она одна?

– Да, милорд.

– Прекрасно.

Барон Тинуэй отправился вниз по широкой, покрытой гравием дорожке мимо ухоженной части сада, мимо цветников. Кроны деревьев и кусты были аккуратно подстрижены в форме шаров, конусов и пирамид. Говорили, что его сад слишком симметричный, чересчур неестественный. Прямо-таки французский. Его это не волновало. Ему нравился его сад, прямые линии и острые углы которого вызывали у него ощущение порядка.

Он прошел под образованной жимолостью и плющом аркой и попал на территорию сада фигурных деревьев. Проигнорировал расположенные справа растения. Это были посадки его отца и деда. Они оставались нетронутыми. Удивительно, право. Он был так зол, когда вступил в права наследства, что едва не послал к чертям все имение.

Тинуэй повернул налево в проход между двумя высокими живыми изгородями и вступил в особый сад.

Пригнувшись, огляделся. О чем он только думал?

О, это-то он знал. В тот миг, когда последняя лопата земли накрыла гроб с телом его придирчивого, властолюбивого, педантичного отца, он ушел, чтобы покойный не переставал ворочаться в гробу. Сад фигурных деревьев был его навязчивой идеей. В течение последних десяти лет жизни старый хрыч только и делал, что раздавал указания, как и что подстригать. Садовники придавали растениям причудливые формы лошадей, собак, женщин в строгом соответствии с его предписаниями.

Тинуэй с гримасой отвращения посмотрел на особенно причудливые формы собаки, лошади и женщины. Подозревал, что главный садовник Джек тоже был зол на его отца. Но, оправившись от шока, с удовольствием принялся за моделирование этого сада из королевства кривых зеркал.

Тинуэй обнаружил Шарлотту у лиственной композиции, изображавшей двух женщин и змею.

– Любуетесь листвой, герцогиня?

Шарлотта открыла от удивления рот и повернулась к нему.

Черт, при взгляде на нее учащенно забилось сердце. Когда он встретил ее впервые, она дебютировала в свете. Это был его первый сезон в качестве барона, наконец-то свободный от отцовской опеки сезон. И он был необузданным шалопаем.

Он увидел ее, едва вошел в танцевальный зал Истхевенов. Она стояла у ведущих в сад дверей рядом с матерью, на лице которой выделялся клювообразный нос, при этом ни с кем не общалась и смотрела на заполненный людьми зал. Шарлотта выглядела такой миниатюрной, сдержанной. На удивление холодной. Еще до того, как она закончила приседать в первом реверансе, остряки прозвали ее Мраморной Королевой. Он захотел ее.

Попросил леди Истхевен представить его. Герцогиня Ротингем наморщила нос при появлении простого барона рядом с ее дочерью, хотя, возможно, прослышала о его стремительно падавшей репутации, и, наверное, отказала бы ему, ноне получилось. Шарлотта ответила согласием, прежде чем мать успела сказать «нет».

Тинуэй до сих пор не понимал, почему она согласилась. Ведь почти не разговаривала с ним. Почти не касалась его. Тем не менее он едва овладел собой, чтобы не потащить ее в темный сад.

За сдержанностью Шарлотты Тинуэй рассмотрел экзотическую смесь страха и страсти. Это привело его в восторг, завело. Он решил, что она бросает ему вызов, и ничего не оставалось, как принять его.

Тинуэю удалось-таки завлечь ее в сад. Там он не стал церемониться: набросился на нее, как животное. И получил оглушительную пощечину.

Сейчас Шарлотта нервничала, глядя на него.

– Ищу леди Фелисити.

– Хм... Странное место для поисков. Я ведь предупреждал, что эта часть сада не подходит для прекрасного пола.

Щеки Шарлотты порозовели.

– Я ошиблась поворотом.

– Что ж, коль скоро вы все равно уже здесь, может, я покажу вам все? Если, конечно, не оскорблю этим вашу девичью скромность.