Скандал - Аманда Квик Страница 17

— Потайной ход! Саймон, как замечательно! — Эмили метнулась мимо него к быстро исчезающему отверстию. Она так долго готовилась к своему признанию, но в одну минуту забыла обо всем перед лицом возможного приключения.

— Умерьте свой пыл, мисс Фарингдон. — Саймон, схватив ее за руку, заставил остановиться. — Вас раздавит шкафом. Он слишком тяжел, чтобы открывать его вручную. Нужно воспользоваться потайным рычагом.

— Каким потайным рычагом? Где он? Ой, как здорово! Прямо как в каком-нибудь из тех леденящих кровь романов «Минерва Пресс», о которых вы сегодня упоминали. Просто не верится. Подумать только, я прожила в доме почти всю жизнь и не знала этого секрета.

— Успокойтесь. — Явно забавляясь ее неуемным восторгом, Саймон оглядывал комнату, пока не заметил графинчик с бренди. Он сбросил тяжелое пальто на стул. — Рычагов два, — пояснил он, подходя к маленькому столику с бренди.

— Два?

— Один в проходе за стеной, второй спрятан в самом шкафу. — Он налил две рюмки бренди… — Человек, построивший Сент-Клер-холл, считал необходимым иметь возможность срочно покинуть дом.

— Но откуда вы узнали про потайной ход? — Эмили с сожалением смотрела, как книжный шкаф вновь плотно встал на место.

— А вы еще не догадались? Вы меня удивляете. Мне известно про потайной ход, потому что я жил здесь.

В один миг забыв обо всем, Эмили резко повернулась к нему — он стоял с элегантной непринужденностью прислонившись к столу и потягивая бренди. Эмили заметила, что Саймон переоделся. Вместо вечернего костюма на нем были обычные бриджи, сапоги и льняная рубашка. Он даже галстука не надел. Он выглядел как человек, отдыхающий в уюте своего дома.

Своего дома.

Саймон молча протянул ей другую рюмку. Словно он хозяин, а я гостья, подумала вдруг Эмили.

— Сент-Клер-холл был вашим загородным домом? — Эмили взяла рюмку с бренди обеими руками, вглядываясь Саймону в лицо. — Какое поразительное совпадение…

— Как раз для записи в вашем дневнике. — Он сделал хороший глоток бренди.

Эмили прикусила нижнюю губу, не совсем уверенная, что понимает его настроение.

— Вы, наверное, были еще мальчиком, когда уехали?

— Мне было двенадцать.

— Почему же вы не сказали раньше, что дом когда-то принадлежал вам? Он пожал плечами:

— Сие обстоятельство не казалось мне особенно важным.

Эмили отпила бренди, снова нахмурившись. Она сердцем чувствовала: здесь что-то не так, но никак не могла понять, что именно… Ее романтическое воображение снова взяло верх.

— Очевидно, это странное совпадение — просто еще одно таинственное обстоятельство нашего рокового знакомства, милорд, — с решительным видом заявила Эмили после минутного замешательства.

Саймон бросил на нее проницательный взгляд:

— Рокового, говорите? Признаюсь, я не так силен в терминах романтической литературы, как вы. Может, поясните?

Эмили отпила еще бренди и начала вышагивать по комнате. Ее шелковые туфельки бесшумно ступали по ковру.

— Я должна сказать, милорд, что у нас с вами нет надежды на счастливый конец… И только по моей вине.

Он наблюдал за ней чуть прищуренным взглядом.

— Почему же?

Эмили так сильно стиснула свою рюмку, что у нее побелели костяшки пальцев. Дойдя до конца комнаты, она повернулась и зашагала обратно к столу, не смея взглянуть Саймону в глаза. Лучше быстро все сказать и покончить с этим раз и навсегда, решила она.

— Милорд, я сознаюсь, что самым бесстыдным образом ввела вас в заблуждение, отчаянно флиртовала с вами. Я бессовестно увлекла вас и позволила надеяться, что с радостью приму предложение выйти за вас замуж.

В комнате повисла недолгая напряженная тишина. Затем Саймон холодно спросил:

— Не хотите ли вы мне сказать, что не примете подобного предложения?

— Нет-нет, милорд. Совсем не то. — Она бросила на него страдальческий взгляд, повернулась на каблучках и снова храбро зашагала в противоположный конец комнаты. — Уверяю вас, я сочла бы подобное предложение большой честью для себя. Очень большой. Но совесть не позволяет мне допустить, чтобы вы его сделали…

— И как же вы намерены меня остановить? — поинтересовался Саймон.

— Рассказав вам правду о себе. Правду, которую, как я надеялась, вам уже давно должен был кто-нибудь сообщить. — Эмили на мгновение нахмурилась. — В самом деле, я не понимаю, как это никто до сих пор даже не намекнул о несчастном происшествии. Но раз уж добропорядочным жителям Литл-Диппингтона удалось держать рот на замке, я должна признаться во всем сама.

— Признание действительно обещает быть интересным, раз его понадобилось сделать тайно и глубокой ночью…

Со стороны столика с графинчиком послышалось нежное позвякивание хрусталя. Эмили отважилась искоса взглянуть туда: граф налил себе еще бренди. Она подумала, что один глоток ей бы тоже не помешал…

— Милорд, я постараюсь быть по возможности краткой, чтобы вы смогли, не теряя времени понапрасну, вернуться к своим собственным делам. — Эмили глубоко вдохнула, собираясь с силами. — Ужасная правда состоит в том, что вам нельзя просить моей руки… по той простой причине, что я… погибла.

— Погибли? На мой взгляд, вы в добром здравии. Здоровы как бычок!

Эмили крепко зажмурилась, остановившись перед книжными полками в дальнем конце комнаты.

— Вы не поняли меня, милорд, — тихо произнесла она. — Я стараюсь объяснить вам, что в глазах общества я погибшая женщина. Короче говоря, в моем прошлом был большой скандал.

— Скандал?

— Да, скандал, в котором замешан мужчина… Скандал столь ужасный, что, как заверила меня моя семья, ни один благородный человек — особенно если он, подобно вам, обязан блюсти свой высокий титул — не захочет жениться на мне.

Ну вот и все, обессилев, подумала Эмили. Сказано. Она ожидала бури, которая, конечно же, не замедлит разразиться. Граф Блэйд явно будет не в восторге от того, что по ее вине ему целую неделю пришлось разыгрывать столь глупую роль.

— Случайно, не о той ли глупости идет речь, которую вы совершили, когда вам было девятнадцать? — вкрадчиво спросил Саймон.

От смущения Эмили бросило в жар.

— Так вы слышали о происшествии, милорд?

— Уж поверьте мне, дорогая моя, я всегда стараюсь раздобыть как можно больше информации, прежде чем приступить к выполнению какого-нибудь своего замысла. Старинная привычка. Я приобрел ее за годы, прожитые на Востоке.

Она повернулась и уставилась на него, не понимая, как он может так легко отнестись к ее словам.

— Милорд, это не пустяки. Это был тайный побег с возлюбленным. Вернее, я полагала, что это тайный побег с возлюбленным… Боюсь, я поддалась порыву пылких нежных чувств и поплатилась за свою глупость.