Креольская невеста - Дебора Мартин Страница 17

Камилла обернулась к Саймону и покраснела, заметив на себе его пристальный взгляд.

– В чем дело? – спросила она и вскинула подбородок. – Почему вы на меня так смотрите?

– Да так. Просто, – солгал Саймон.

Потому что я хочу тебя, – подумал он. – Как же я тебя хочу! Какая нелепость! Ведь она, черт возьми, пиратская дочь, племянница этого треклятого Лизаны. Эта девушка не для него. Чем меньше они будут видеться, тем лучше.

Саймон отошел от кипариса с твердым намерением закончить эту беседу.

– Послушайте, мадемуазель Гирон, попробуйте произнести эти имена в присутствии вашей кузины и дайте мне знать, кого вы подозреваете. Как только вы его вычислите, я отправлюсь в Батон-Руж и поговорю с этим солдатом.

– Как же я дам вам знать? В креольской семье невозможно тайно отправить письмо или даже записку: кто-нибудь непременно заметит. А если дядя узнает, что мыс вами переписываемся…

– Понятно. – Саймон нахмурился. – Но не можете же вы опять отправиться разыскивать меня к казармам. И встречаться со мной на людях тоже не следует. Слухи об этом непременно дойдут до вашего дяди. А свидание наедине слишком рискованно, даже если нам и удалось бы его организовать.

– Да, наедине нам встречаться нельзя, – поспешно согласилась Камилла. Слишком поспешно, как показалось майору. – Может, на балу? – Девушка просияла. – Каждую неделю бывает по два бала, а теперь, когда месье Мишель ухаживает за Дезире, мы ни одного бала не пропустим. Если вы придете…

– Никоим образом. Я слишком занят, мне не до балов. Кроме того, – язвительно заметил майор, – ваш дядюшка больше не позволит вам танцевать с американским дикарем.

Камилла залилась румянцем.

– Мы можем условиться о тайном знаке. Например, когда я дотронусь до волос вот так, – она сделала вид, что поправляет прическу, – сразу идите на балкон. Я присоединюсь к вам, как только смогу, и…

– Вы же сами понимаете, что это не сработает. На балконе народу не меньше, чем в танцевальном зале.

Камилла прикусила нижнюю губу.

– Об этом я как-то не подумала.

– Лучше принесите записку ко мне домой. Я живу совсем недалеко отсюда, мой дом стоит на отшибе. Но если вас кто-нибудь заметит, можете проститься со своей репутацией.

Он опустил глаза и вдруг заметил, что у кипариса, у которого они стояли, несколько корней задраны кверху.

– Как вам это нравится? Давайте отметим это чудо природы, чтобы потом было легче его найти. Положите свою записку в какую-нибудь коробочку или шкатулку и оставьте ее под корнем. Вам удастся незаметно выбраться из дома? – Камилла утвердительно кивнула, и Саймон продолжил: – Так как я живу поблизости, то смогу каждый вечер сюда заглядывать. Я оставлю вам ответ.

– Годится.

Саймон огляделся и заметил гору дробленой брусчатки, сложенную кем-то в нескольких футах от кипариса. Он подошел к этой груде камней, выбрал несколько поувесистее и, вернувшись к дереву, сложил из них небольшую пирамиду.

– Так мы отметим наш тайник.

– Ага.

Воцарилось неловкое молчание. Теперь, когда обо всем договорились, пора было расходиться. Но похоже, Камилла не хотела уходить, да и майору жаль было расставаться с девушкой, хоть он и ругал себя в душе за эту слабость.

– Придете сюда и оставите свою записку, – в сотый раз повторил он.

Камилла кивнула и подняла глаза к небу. Солнце стояло прямо над головой.

– Я… я должна вас покинуть. Скоро уже обед, не опоздать бы. К тому же не хочу, чтобы нас увидели вместе.

– Ну, в таком случае мне, наверное, не стоит вас провожать.

– Да, лучше не надо.

Камилла повернулась и направилась прочь. Затем вдруг остановилась и обернулась, широко распахнув свои прекрасные карие глаза:

– Я понимаю, что доставила вам очень много хлопот. И очень ценю вашу помощь… несмотря на то что мне пришлось заставить вас помочь мне. Надеюсь, вы меня не слишком за это возненавидели?

Как это по-женски: занести над шеей топор, а потом ожидать прощения! Саймон не смог сдержать улыбки:

– Нет, не слишком.

Камилла тоже робко улыбнулась в ответ. И снова отвернулась. Саймон шагнул к ней и схватил за руку. Черт возьми, за все свои старания он заслужил небольшое вознаграждение!

– Прощайте, – сказал он и поцеловал Камилле руку.

К счастью, сегодня на ней не было перчаток. Его руку стиснули мягкие гладкие пальчики. Он не мог совладать с собой и задержал губы на ее руке чуть дольше, чем того требовали правила приличия.

Когда Саймон поднял голову, ее рука все еще крепко сжимала его руку. Он был приятно удивлен, увидев, как Камилла залилась ярким румянцем. Значит, она к нему не совсем равнодушна. Хоть мадемуазель и ведет себя, как подобает воспитанной леди, по всему видно, что он симпатичен ей как мужчина.

Саймон не мог противиться искушению. Он повернул руку Камиллы и поцеловал ее запястье, почувствовав, как под его губами быстрее забился ее пульс. Услышав, как девушка судорожно вдохнула в себя воздух, он испытал свойственное каждому мужчине чувство победы. Она тотчас же выдернула руку и наградила его ошеломленным взглядом. Это был взгляд женщины, которая с удивлением осознала, что ее насущные нужды не ограничиваются только пищей, водой и воздухом.

Отлично. Если самому Саймону приходится подавлять свои желания из-за ее грозного дяди, то пусть и она тоже немного пострадает.

Камилла торопливо накинула на голову капюшон и, не говоря ни слова, поспешила обратно в город.

Саймон не спеша последовал за ней. Он понимал, что провожать девушку было бы неблагоразумно, но хотел удостовериться в том, что она благополучно доберется до дома. Интересно, ощущает ли мадемуазель Гирон его присутствие? Ни разу не обернувшись, она почти бежала, словно ее преследовал сам дьявол.

Наконец Камилла подошла к дому. Саймон замедлил шаг и издалека наблюдал за тем, как она вошла внутрь. Затем подошел поближе, чтобы запомнить получше ее дом: не помешает знать, где она живет.

И вообще, думал он на обратном пути, не мешало бы узнать об этой девушке побольше. По-видимому, она сказала правду, что ее отец – Гаспар Лизана, но проверить все равно стоит. Кроме того, Саймон хотел навести еще некоторые справки… Ну, например, насколько близкие отношения у нее были с отцом и с дядей-пиратом.

Короче, нужно узнать все, что только возможно. Это его прямой воинский долг. Его внутренний голос шептал, что на самом-то деле он хочет узнать про Камиллу как можно больше из праздного любопытства, а не в интересах государства, но Саймон с легкостью убедил себя в обратном: для затеянного им дела необходимо как можно больше знать о ее прошлом.