Случайный брак с миллиардером - Агата Лав Страница 17

Я ищу в списке контактов другой телефон и молюсь вслух, чтобы он взял трубку сразу. Считаю гудки, проклиная каждый из них, и скручиваю плотную ткань между пальцами.

— Светлана? — раздается серьезный голос Константинова.

— Моей сестре угрожают, — выпаливаю сразу, чтобы не терять время. — Ей нужна охрана! Она сейчас едет с кем-то из твоих водителей со Стрелецкой.

— Что случилось?

— Потом, — я нервно сглатываю. — Максим, я всё объясню. Просто сперва приставь к ней и ее дочери охрану. Прямо сейчас! Я умоляю тебя.

— Не бросай трубку. Я сейчас вернусь.

— Хорошо.

Я слышу громогласный окрик Константинова, он кого-то зовет и начинает сыпать распоряжениями. От его ровного прохладного голоса становится легче, ведь так звучат мужчины, у которых всё под контролем.

— Света?

— Да, да, я здесь.

— Сейчас к тебе поднимется Дима, он из охраны. Он побудет с тобой, пока я не приеду. У него есть ключ, не пугайся, когда дверь откроется.

— Я постараюсь, — я послушно киваю. — Ты нашел людей для сестры…

— Да, всё хорошо, не волнуйся.

Он говорит непривычно мягко и в то же время уверенно, словно хочет укрыть меня твердыми интонациями как теплым одеялом. Я даже прикрываю глаза, выпуская первый вздох облегчения. Яркой вспышкой вспоминаю, как Константинов поднял меня на руки и унес подальше от чужих глаз. Тогда тоже стало легче, он позаботился обо мне и помог справиться с ситуацией.

Я сбивчиво объясняю ему, в чем дело, но понимаю, что историю придется повторить, когда он приедет. Потом встречаю Диму с высоким напарником и сторожу телефон, мечтая побыстрее услышать сестру. Небеса не игнорируют мои молитвы, ее встревоженный, но без слез голос кажется самой чудесной мелодией.

Константинов же приезжает через сорок минут. Собранный и даже злой, во всяком случае на Диму и других парней косится недобро. Он делает резкую отмашку, чтобы они шли прочь с глаз и подходит ко мне.

— Они в безопасности, — сразу произносит Константинов. — Пока отвезли в гостиничный номер, там на всем этаже не будет посторонних.

Я киваю и вдруг замечаю, что Константинов не подходит ко мне вплотную. Держит дистанцию. Еще бы, я же отшатывалась от него и смотрела волком после словечек его бывшей. Только вот теперь мне хочется, чтобы он подошел ближе и, может, даже больше… Успокоил и обнял, забрал те минуты, когда я нервничала и не знала куда себя деть от неизвестности.

— Снимок на столе, — я киваю на обеденный стол, на который положила карточку Полароида. — Я нашла его в своем чемодане.

Константинов подвигает снимок к себе и стучит костяшками по столу. Явно сдерживается, чтобы не вмазать со всей силы. Он злится, что допустил это. Злость так явно проступает на его волевом лице, что не нужен переводчик. Он то ли не привык так глупо проигрывать, то ли не ожидал, что соперник опустится до столь грязной игры.

— Я разберусь с этим, — отзывается он хрипло. — С твоими родными ничего не случится.

— Был еще один. Снимок, — я уточняю. — Он остался в загородном доме, я нашла его на одежде. Там был телефон, по которому я могла связаться с Ольгой.

Константинов поворачивает голову и вонзается в меня острым взглядом.

— И ты не сказала?

— Не сказала. Я не знала, чья эта выходка, и решила сделать вид, что ничего не находила. Просто отложила в сторону и забыла.

— Отлично, — Константинов выпускает воздух сквозь сжатые губы. — А тебе можно доверять.

Он усмехается.

Его настроение меняется, качнувшись в сторону раздражения. Константинов отворачивается к окну, чтобы я не видела его лица, которое он сейчас плохо контролирует. Но я вижу, как напряжены его пальцы. Плечи. Там не мышцы, а бетонная стяжка.

— Что мне делать? — он резко разворачивается ко мне и делает шаг навстречу. — Каким быть с тобой?

— Максим…

— Нет, скажи мне. Я не претендую на доверие, но хотя бы без лжи можно? Я не вытяну, если меня будут бить со всех сторон.

Он подходит вплотную и кладет широкие ладони на столешницу, почти обнимая меня. Его пальцы едва не задевают мои бедра, я максимально подаюсь назад и откидываю голову, чтобы не ощущать горячие выдохи Константинова на своих щеках.

— Так каким, Светлана? — нажимает он, ловя мой взгляд в темный омут, в котором можно пропасть, сейчас в нем слишком много эмоций, Константинов не прячется и показывает мне, что в нем столько же силы, сколько отчаяния, столько же уверенности, сколько вариантов всё потерять. — Нежнее или жестче?

Он переносит корпус и наши тела соприкасаются.

— Странные вопросы для босса, — произношу, собирая все силы.

— А я не хочу быть твоим боссом. Это не работает.

Константинов приближается еще, чиркая губами по моему виску. Я выставляю ладонь, а он идет губами дальше. Ищет дорожку к моим губам.

— Ты не умеешь играть, — говорит он тише. — Тебе нужно по-настоящему.

Мне нужно по-настоящему?

У меня перехватывает дыхание то ли от его наглости, то ли от откровенности. Я замираю, теряясь из-за его слов и прикосновений, и чувствую, как он касается уголка моих губ. Жарко целует и притормаживает, прислушиваясь к моей реакции.

А я пугаюсь и не придумываю ничего лучше, как уткнуться лицом ему в грудь. Прячусь от его поцелуев, как домашняя первокурсница, но прячусь в его же руках.

— Лучше обними меня, — произношу глухо.

Я слишком перенервничала из-за сестры и не могу отказаться от теплых объятий. Хочется зашипеть на себя, на свою слабость и даже вспомнить вечную присказку о женской гордости, но не выходит. Не тот момент. Тем более Константинов улыбается, я не вижу, но слышу его улыбку. Как легкое касание воздуха, как шелест ласки, которую я все-таки не позволила ему. Ведь он бы продолжил, коснулся бы губ, как тогда перед камерами, или больше… по-настоящему.

Какой он настоящий?

Без идеального костюма из кашемира, без золотых запонок и натренированных улыбок с летальной дозой мужской харизмы, без плотного кольца охраны и написанных речей.

Стоит ли мне узнавать это?

И даст ли он? Вдруг он всего лишь играется? Он сильнее и опытнее меня, он может заигрывать сколько угодно и не подпускать к своему сердцу. Может быть мягким, а потом показывать крутой нрав и железную хватку.

Константинов крепко обнимает, сцепляя руки в замок за моей спиной. Налитые мускулы продавливают мое тело и я непроизвольно подаюсь вперед, прижимаясь к нему еще теснее.

— Это так странно, — я вбиваю слоги ему в грудь. — Дико даже… Мы же чужие друг другу.

— Мы можем переспать.

С моих губ слетает выдох, но Константинов реагирует раньше.