Кошки-мышки по-взрослому - Татьяна Кошкина Страница 17

– Значит, ещё и Гошу прикончат? Класс…

– Мик, я не понял. А как ты собралась выполнять заказ, если такая совестливая? – задумчиво протянул парень.

– Так меня не просят его убивать, только привести в назначенное место.

– То есть ты ничего не знаешь, – Гиена отпустил ее плечи и уселся на жёсткую кожаную лавку. На его тонких губах играла странная, задумчивая улыбка, от которой у Дианы по спине пробежали мурашки.

Что не так? Что Славик знает такого, чего не знает она?

Несколько минут Гиена молча смотрел на девушку, а потом внезапно выдохнул и хлопнул ладонями по коленям.

– Да хрен с ним! Расскажу. Не могу я тебя обманывать, дурочка, совсем не могу, – дёрнул девушку на себя и привычно усадил на колени.

– Эй! – Микки дернулась. Ее талию обвила жилистая, но сильная рука с ранками от ногтей на запястье.

– Сиди смирно, малышка, иначе сказочки не будет, – прошептал он, обжигая горячим дыханием ухо. – Ты была права, я урод и кретин, который ни в чем не разобрался. Когда мы ссорились в клубе, я был не прав. Прости.

Славик мягко коснулся губами шеи, явно намекая на бурное примирение. Но вместо привычного ответа не получил ничего. Микки замерла статуей, а ожив, сжалась от подкатившего к горлу отвращения. Раньше ссоры и примирения с Гиеной будоражили кровь и раскалённым маслом летели в огонь её девичьей гордости, ведь её хочет взрослый парень. Она желанна. Она женщина. Этого было достаточно, чтобы взлететь и упасть. Сейчас же Микки чувствовала себя так, будто по её шее медленно проползла змея, оставив отвратительный влажный след. А живот всё ещё помнил горячее дыхание другого человека, талия помнила другую руку и другое прикосновение. Тёплое до головокружения.

На одну сотую толику секунды она представила, что будет, если так сделает тот самый другой человек. Усадит на колени и прикоснётся губами к шее, прошепчет…

Вспышка огнём по коже и, будь проклят этот новенький, у неё, кажется, покраснели щеки.

– Хватит! – Микки дёрнулась, как от легкого удара током, но не встала. – Говори о важном.

– О важном? – хмыкнул Гиена и чуть отстранился. – Хорошо. Вот ответь. Серьёзно веришь в то, что он выживет? Ты собираешься сдать этого парня Зверю и на полном серьёзе…

– Что?! – оборвала Микки.

Новость ударила её кирпичом наотмашь, даже в глазах на секунду потемнело, а по коже при одном упоминании о Звере пробежал холодок страха. Этого человека знал весь теневой мир города. Он серым кардиналом восседал на своем невидимом троне и одним взмахом руки решал, кто остается в игре, а кто навсегда её покинет. Зверь – беспощадный убийца, подмявший под себя все банды региона. О нём ходили самые страшные слухи, но никто из знакомых Микки не видел его лично. Хотя были у неё подозрения, что Акела с ним знаком, но у него спрашивать о криминальном вершителе судеб она не решалась. Ей хватало одного знания: все, кто попадал в лапы Зверя, живыми не возвращались.

– Да-да, тот самый. Ты через посредника заключила с ним сделку. И я сильно сомневаюсь, что он сохранит жизнь сыну прокурора, который хочет посадить его брата.

Микки не сдержала порыв: выхватила из кармана Гиены телефон. Ходили слухи, что прямой номер Акелы был только у него. Нужно позвонить и сказать, что всё отменяется!

– Башкой ударилась?! – Славик перехватил её руку и отобрал мобильник. – Если Акела узнает, что ты в курсе, перережет мне глотку. А соскочить у тебя всё равно не получится. Ты под колпаком, Микки. Зверь наблюдает за тобой. Этот сопляк ему очень нужен и, если ты что-то сделаешь не так, тебя никто не спасёт. Поняла?

Она не успела ответить, но парень всё прочитал на побледневшем лице. Поняла. Наверное, впервые за несколько лет Диана Мышкина точно знала, во что вляпалась, и понимала насколько глубоко увязла во всём этом дерьме.

Их красноречивое молчание прервал доктор.

– Что ж, вашему другу удивительным образом повезло. Мы сделали МРТ. Сотрясение мозга, но ушиба как такового нет. Обморок был спровоцирован быстрым бегом сразу после травмы. Раны обработали. Я хотел бы подержать его несколько дней под наблюдением, но он рвётся домой. Попробуете его убедить остаться?

Микки с Гиеной переглянулись.

– Пусть сам решает, – отрезала девушка.

– Сергеич, он не наш, – поддержал Гиена, – пусть как хочет, так и рыпается!

Микки чувствовала себя стоящей на кончике любимого ножа Акелы: куда ни шагни – проиграешь, стоять и не двигаться невозможно, рано или поздно лезвие жизни проткнёт тебя насквозь. Выход один – падать. Делать шаг и лететь в бездну…

Выбор казался мучительным и тяжёлым, но стоило на одну чашу весов поставить жизнь сестры, а на другую судьбу малознакомого парня, как все вопросы и угрызения совести пропали сами собой.

И когда автомобиль Гиены замер рядом с домом прокурора, Микки холодно попрощалась и вошла в подъезд элитного жилища следом за пошатывающимся Тимофеем.

Игра началась.

***

– Ты уверен, что мне сюда можно? Твоего отца нет дома?

Микки настороженно переступила порог квартиры и по привычке принюхалась. Она всегда уделяла особое внимание запахам. И если в её доме пахло пылью, старыми одеялами и пивной, то в квартире Котиковых витал приятный свежий аромат моря. Девушка огляделась в поисках освежителя воздуха, но ничего не нашла. Может, они полы с шампунем моют?

Просторная квадратная прихожая с длинной вешалкой и узкой софой казалась пустой.

– Отец уехал до завтра, – спокойно ответил Тим и уселся на софу, чтобы разуться. Но стоило ему наклониться, тряхнул головой и зашипел от боли.

– Стой! Я помогу.

Микки скинула берцы и, подбежав к нему, под ошарашенным голубым взглядом опустилась на колени.

– Не надо, я сам.

– Сто грамм, – передразнила девушка, ловко управляясь со шнурками на светлых кроссовках.

Аккуратно освободила одну ногу, потом другую и даже надела на них найденные рядом серые тапочки.

– Профессионально.

– У меня большой опыт в раздевании мужчин, – хмыкнула Диана и чуть не прикусила себе язык.

Она должна его обольщать, а не отталкивать. Вот только быть фальшивой под пристальным голубым взглядом не получалось. И не скажешь же, что весь опыт – это один пьяный сорокалетний мужик, он же отец, который приползал домой и падал прямо у порога. Приходилось затаскивать, разувать и приводить потом в чувство, чтобы на следующий день всё повторилось опять.

– Не напугала, – улыбнулся Тим. Он смотрел так, будто видел насквозь: каждое сомнение, внезапное желание оправдать себя и страх перед собственным выбором.

– Я и не пыталась. Показывай, где спальня. Буду укладывать тебя в постель.

Ну почему всё, что она говорит рядом с ним, звучит нелепо и двусмысленно? За два года работы в клубе Диана научилась контролировать себя, идеально изображать соблазнительную красотку и усыплять бдительность. Сейчас же ей хотелось стукнуть себя кулаком по лбу.