Ты мой выигрыш - Екатерина Шварц Страница 17

Вещи собраны быстро. Захожу на кухню, чтобы проститься с Ниной Григорьевной. За недолгое время эта женщина стала мне дорога. Она напомнила мне мою бабушку.

— Лизонька, — говорит она, глядя на меня пристально, — ты не вини Максима в жестокости… Он хороший, просто его жизнь таким сделала. Я его знаю с детства, няней у них была… и, так уж вышло, о ваших отношениях мне известно. Не верю я, что ты ему изменяла, пока он в армии был. Не похожа ты совершенно на гулящую женщину, для которой ребенок — обуза. А ребеночка ты не убивала, так просто вышло…

— Что простите? — до меня никак не доходит смысл ее слов.

— Готова? — резкий голос Максима вклинивается в наш разговор.

Я машинально поворачиваю голову, он смотрит на меня пристально. Молчу, находясь в ступоре от слов Нины Григорьевны. Он, не разрывая нашего зрительного контакта, начинает снова говорить:

— Лиза, я спросил ты готова? У меня нет лишнего времени.

— Ты сам меня повезешь? — наконец соображаю я.

— Да, я должен проследить, чтобы ты не наделала глупостей и четко выполнила мои указания.

Вот это номер! Сам приказал мне выматываться не только из дома, но и из города, а тут решил лично доставить меня до моего дома.

Максим берет сумку с моими вещами и выходит их дома. Мне ничего не остается, как последовать за ним. Я бросаю последние слова прощания пожилой женщине и выхожу во двор. Макс ждет меня в машине за рулем. Значит поедем вдвоем. Не доверяет, думает сбегу? Но сейчас это не важно. Всю дорогу мы молчим. Он, видимо, не желая говорить, а я обдумываю слова Нины Григорьевны. С чего это женщина решила, что я гуляла, пока не было Максима? Что ему наговорили про меня?

За раздумьями не замечаю, как мы останавливаемся. Оглядываюсь. Максим не мог забыть адрес моего дома, зачем он привез меня на набережную?

— Зачем мы здесь, Максим, — озвучиваю я свои мысли вслух.

Он какое-то время молчит, смотря вдаль. А потом произносит.

— Помнишь, как мы убегали с последних уроков в одиннадцатом классе и бродили здесь?

— Помню…

Отвечаю, а саму сковывает. Что он собрался сделать? Для чего начал ворошить прошлое. Пару часов назад я решила, что нужно оставить былое, уйти от него, но как это сделать, если он снова меня кидает в воспоминания, вороша почти затухнувшие угли чувств…

— Ты так боялась, — продолжает он с улыбкой, — что нам за это попадет, а я смеялся и шутил над тобой.

— Да, мне потом действительно попало от бабушки, — тихо говорю я.

— Ты обзывала меня дураком и лентяем…

— А ты меня зубрилкой…

— Мы целовались, сидя на камнях…

— Максим…

Я хочу, наконец, понять, что он задумал, но не успеваю произнести вопрос в слух. Его лицо резко оказывается в паре сантиметров от меня. Он смотрит на мои губы и с легкой хрипотцой в голосе говорит:

— Ради тех воспоминаний, ради всего хорошего в нашем прошлом… подари мне прощальный поцелуй, Лиз… настоящий. Такой, как если бы ты меня еще любила…

Простые слова, а мне от них плохо. Меня трясти начинает и слезы уже застыли на ресницах. Вот теперь точно все. Прошлое умрет через несколько мгновений. Раствориться навсегда, останется лишь послевкусие прощального поцелуя, которое сотрется с годами. Нельзя этого делать, но в голове звучит одно — в последний раз можно.

Тянусь к нему. Касаюсь своими губами его. Целую. А по щекам уже катится соленая влага. Он отвечает. Нежно, ласково так, что тону в этом моменте, отдаюсь вся этим прекрасным ощущениям. И словно нет всей той боли и ненависти прожитых лет… Мы снова подростки, у которых вся жизнь впереди.

Мы не замечаем ничего… Поцелуй все длится и длится. Но он не вечен. Максим первым отрывается от меня. Не произнося ничего, он отворачивается и заводит машину. Теперь мы направляемся к моему дому. И снова тишина в авто. Я не произношу ни слова. Они не нужны. Пусть последним, сто было между нами останется этот поцелуй, а не банальные фразы.

И, как только мы въезжаем во двор и машина останавливается, я быстро покидаю транспорт и иду к подъезду. Даже о вещах забываю…

Но у самых входных дверей вижу сгорбленную фигуру мужчины в грязной, разорванной одежде. Он пытается дотянуться до кнопки домофона, но не справляется и падает на землю. Машинально подбегаю к нему. Я не сразу узнаю Виктора в этом мужчине. Склоняюсь над ним. И мне становится страшно. То, что я посчитала сначала грязью, на самом деле является кровью. А темного цвета она, потому что из района печени у Вити торчит здоровый нож.

Крик застывает в горле. Я закрываю рот руками. Меня парализовывает от увиденного. Витя фокусирует взгляд на мне и еле произносит:

— Старов… он все узнал… он отомстил…

Что-то булькает у него во рту, а потом от туда вытекает струйка крови. Муж замирает без признаков жизни. Не понимая еще, что он умер, я оборачиваюсь и встречаюсь взглядом с Максимом. Неужели он его убил? А теперь меня убьет как ненужного свидетеля признания Вити? Спасительная тьма забирает меня к себе, отключая мое сознание…