Пойми и прости - Дж. П. Моннингер Страница 16

Мы не сдержались, ее слова рассмешили нас. Не сразу, но в конце концов Эми осознала всю абсурдность ситуации. Она закрыла лицо руками и рассмеялась. Это был истерический смех, но, по крайней мере, смех.

Эми взяла мой телефон, чтобы сделать не меньше тысячи звонков. Она позвонила родителям и рассказала о случившемся, снова расплакалась, успокоилась, все объяснила, а затем, кивая, записала целый список номеров. Мы звонили из кафе недалеко от вокзала. Оно называлось «Ван Гог». Мы сидели на улице, пили воду и кофе, закусывая крекерами с сыром. Мало-помалу Эми вспомнила все события предыдущей ночи, но общая картина не пролила свет на пропажу косметички. Ее уже нет. И то, как она пропала, не имело никакого значения.

После обеда мы раскошелились на комнату в отеле «Холландер». Эми сказала, что не перенесет хостел, и мы с Констанцией в складчину получили очаровательный номер с маленьким балконом и видом на канал. Это была крупная затрата, образовывающая дыру в бюджете, который мы так тщательно планировали весь весенний семестр, но это было необходимо. Как только мы вошли в комнату, Эми пошла в душ и не выходила так долго, что нам с Констанцией пришлось проверять, все ли в порядке. Каждый раз она заверяла, что все нормально, но мы не особо ей верили.

Ее родители звонили полдюжины раз, отчаянно пытаясь взять ситуацию в свои руки из Штатов. Они предложили ей поехать домой. И хотя сначала я согласилась, что это необходимо, — каждый раз, пытаясь придумать другое решение, я заходила в тупик, — но, когда день плавно перетек в вечер и Эми вышла в полотенце с как никогда напряженным лицом, я засомневалась. Хотя кредитки уже были заблокированы, заменить паспорт будет непросто. Для этого нужно время, все это знают, а у нас было всего две, может, три недели. Она потеряла всю наличку, около семисот долларов. Я смотрела, как Эми вместе с родителями взвешивает все за и против. Полнейшая неразбериха.

Мы собрались с Рафом и Джеком на ночное фондю и уселись вокруг маленького столика с котелком сыра в центре и сосисками с хлебом на тарелке. Это было забавное кафе под названием «Булл Стоун», насколько мы смогли перевести, нестандартное для туриста место. Раф знал о нем — казалось, Раф знал все на свете. Вся эта нелепость котелка с сыром и толкотни вокруг стола оказалась именно тем, в чем нуждалась Эми.

Невозможно предвидеть эти ночи. Ни за что не предугадаешь то спонтанное веселье, которым наслаждались мы. Можно спланировать вечеринку, уладить все детали, подать вкуснейшую еду, отменные напитки, и весь план может провалиться. У нас не было оснований быть такими счастливыми и беззаботными, нашему смеху не было причины. Каждый бокал пива прибавлял нам сил, а сырное фондю, хлеб и сосиски медленно съедались, становясь все вкуснее, и я подумала о том, как же мне нравится здесь сидеть, как я люблю друзей, как Джек подходит мне, а Раф подходит Констанции и насколько бесстрашная на самом деле Эми. Я посмотрела на Джека сотни раз, ловя его взгляд на себе, и не могла не подумать о том, что никогда не встречала такого, как он. Я никогда не чувствовала такого комфорта, такой гармонии рядом с парнем, а когда он спросил, хочу ли я прогуляться, я ответила, что спрошу у Эми, все ли в порядке, и если все нормально, то да, да, конечно!

16

— Твой любимый фильм? — спросил Джек.

— «Бэйб».

— Ты шутишь. Фильм о свинье-овчарке?

— Я люблю Бэйба. Любимый серьезный фильм? Ты этого хочешь? — спросила я, сидя у бара, впритык к нему. — «Моя собачья жизнь».

— Не слышал о таком.

— Скандинавский. Шведский, наверное. А какой твой любимый? — спросила я.

— «Лоуренс Аравийский» или «Гладиатор».

— Хороший выбор. А если какой-то один?

— «Гладиатор», — ответил он. — Любимое время года?

— Осень. Не оригинально, я знаю, но это так. Твое?

— Весна, — сказал он. — Именно весной я проводил прекрасное время на ферме у бабушки. Словно все спало долгое время и наступило долгожданное утро, когда все просыпается.

— Вермонтская ферма, — сказала я, пытаясь сложить пазл его жизни. — Когда твои родители разошлись, ты проводил время с бабушкой и дедушкой?

Он кивнул. Я понятия не имела, который час. Наверное, около полуночи, но мне было все равно. Бар, в котором мы сидели, не собирался закрываться и выставлять нас за порог. Барменом оказался высокий тощий мужчина с полуседой бородой, который явно выдерживал ночные смены благодаря компьютерным играм. Он едва отрывал взгляд от монитора, когда в бар приходили люди. Это заведение нам посоветовал таксист. Оно называлось «У Авраама».

— Ты устала, Хезер Постлуэйт? — спросил Джек немного времени спустя. — Мне провести тебя домой?

— Да, конечно. И нет, пока нет.

— Расскажи мне о своей работе. Ты собираешься работать в Банке Америки? Нью-Йорк, все дела?

Я кивнула. У меня не было настроения общаться на эту тему, но он ждал ответа, и мне пришлось отреагировать.

— Инвестиционно-банковские услуги, — осторожно начала я. — Буду работать с тихоокеанским бизнесом… В основном с Японией. Я немного знаю японский. Скажем так, свободно им владею. Именно это сделало меня ценным кандидатом для нескольких компаний. Приступаю пятнадцатого сентября. Буду много путешествовать, туда-сюда, и придется много работать. Это прекрасная возможность.

— И хорошо оплачиваемая должность.

— Да, больше, чем я заслуживаю. Чем кто угодно заслуживает, наверное. Но это даст мне большие возможности.

— Это для тебя так важно?

— Что важно?

— Деньги. Богатство. Гармония работы и жизни.

Я принимала его слова слишком близко к сердцу. Мне хотелось, чтобы мой рассудок прояснился. Я уловила неодобрение в его вопросе, какое-то осуждение, и мне это не нравилось. Осуждение — последнее, в чем я нуждалась. Я сделала глоток из бокала и посмотрела в окно. Одинокий уличный фонарь отчаянно отгонял тьму от зданий.

— Прости, — сказал он. — Я переборщил с реакцией. Ты кажешься такой… живой. Я никак не могу представить тебя сотрудником крупной компании. Специалистом по инвестиционно-банковской деятельности.

— Инвестбанкиры живут в обычном мире, — сказала я, изо всех сил пытаясь держать равновесие, — и они любят мир и ценят его.

— Хорошо, — сказал он. — Я понял.

Не думаю, что он мне поверил. Он взял меня за руку, притянул ее к себе и поцеловал мою ладонь. Затем посмотрел на меня.

— Мне очень жаль Эми. Думаешь, она теперь поедет домой?

— Наверное. Она справится, но с практической точки зрения, если ей не заменят паспорт и все необходимые документы в короткий срок, ей придется отправиться домой завтра или в ближайшее время.

— Наверное, это самое разумное решение. Жаль, конечно.

— Да, это печально. Мы вместе планировали эту поездку. Мы всю весну обсуждали наше путешествие, а теперь все закончилось, вот так просто. Удивительно, как быстро все может измениться.