Беглянка - Барбара Картленд Страница 16

— В Ла-Манше всегда так, — объяснил Артур, — увидишь, мы сядем на ровный киль, как только войдем в Бискайский залив.

Верена почувствовала себя довольно скверно, но не могла сказать наверняка, качка тому причиной или нервы. Она никогда раньше не страдала от морской болезни.

Салон находился с тыльной стороны корабельного трапа. В травленых стеклах его окон играл свет, идущий от зажженных внутри свечей. Эффект показался Верене просто очаровательным.

Артур подошел к богато украшенным двустворчатым дверям, постучал и стал ждать.

— Войдите, — послышались низкие бархатные тона голоса маркиза.

«Скоро я узнаю свою судьбу, — подумала Верена. — Ах, если бы он только был добр ко мне!»

Маркиз Хилчестер сидел во главе небольшого стола орехового дерева, сосредоточив пронзительный взгляд на бокале тонкого рубинового портвейна, что стоял перед ним.

Верена чуть не вскрикнула, увидев его. Маркиз Хилчестер оказался вовсе не солидным пожилым джентльменом, каким она его себе представляла, а красивым молодым человеком не старше тридцати пяти лет.

«Так хорош собой, — вздохнула про себя девушка, — и так молод!»

Верена заметила, что его темные волосы густы и вьются, а глаза под четко очерченными бровями сияют самым потрясающим оттенком горячего янтаря, какой она только видела. Девушка не хотела показаться грубой, а потому опустила взгляд.

В салоне находилось множество редких и красивых вещей, мебель была самого высокого качества. Верена тотчас поняла, что, когда обставляли эту комнату, денег не жалели: от изысканных панелей красного дерева, которыми были отделаны стены, и до графина из уотерфордского хрусталя, стоявшего перед маркизом, — все предметы интерьера были лучшими, какие только можно достать, и выбраны с тончайшим вкусом.

— Это Жан, милорд, наш новый шеф-повар.

Верену так впечатлила обстановка, что она не могла выдавить из себя ни слова.

Девушка нервно оглядывала комнату, не переставая удивляться. Она чувствовала, что взгляд маркиза, не пропускающий ни единой детали, устремлен на нее.

— Жан, я хотел похвалить тебя за чудесный ужин, — начал маркиз, отводя взгляд, — персики были особенно хороши. Полагаю, можно ожидать, что завтрашние блюда будут такого же высокого качества?

Он остановился и устремил взгляд в какую-то точку вдали.

Верена, однако, слишком увлеклась красотой комнаты и, похоже, не собиралась отводить глаз. Ее внимание привлекло полное собрание «Легенд Древней Греции» в кожаных переплетах с золотым тиснением, которое занимало книжную полку справа от маркиза.

— Жан, его светлость обращается к тебе.

Тон Артура сделался резким и Верена смутилась, и почувствовала себя неуверенно.

«Я не могу встретиться с маркизом взглядом, — сказала она себе, — не могу».

— Жан? — нетерпеливо повторил Артур.

— Ах, oui, спасибо, милорд. Могу вам это пообещать.

Чувствуя, как гулко колотится сердце в груди, Верена впервые подняла взгляд на маркиза. К своему удивлению, девушка обнаружила, что тот по-прежнему не желает смотреть ей в глаза. Вместо этого маркиз продолжал смотреть вдаль, как будто выискивал там сушу.

Верена почувствовала, как к щекам прилила кровь: она вновь забыла о своем приниженном положении.

«Так грубо избегать моего взгляда! Он застенчив или же настолько высокомерен, что не считает слугу достойным своего внимания?»

Маркиз продолжал говорить:

— В твоей кухне есть какая-то знакомая изюминка, легкость руки, особая манера украшать блюдо — скажи, не пробовал ли я твоей еды раньше? Быть может, в замке герцога Шамберского?

— Нет, милорд, я не знаю этого герцога, — ответила Верена, густо покраснев.

— Артур говорит, что ты обучался в Париже. Скажи, под чьей опекой ты учился? Я знаю многих хороших поваров в этом городе.

«Но только не мадемуазель Дюпон из Lycée des Jeunes Filles ^[31], могу ручаться», — подумала Верена.

Ей становилось не по себе. Маркиз знает слишком многих людей… Он догадается, что она не та, за кого себя выдает… Ведь это лишь вопрос времени, не так ли? И тогда ее выгонят с корабля!

— Я учился в Орли у одного шеф-повара, который отошел от дел, — запинаясь, произнесла наконец Верена. — Он готовил для многих достойных джентльменов.

— Что ж, его следует поздравить с тем, что он воспитал такого достойного ученика, — заметил маркиз. — А сам ты вырос в Париже?

Верена почувствовала подвох. Возможно, он пытался поймать ее в ловушку.

«Нужно быть осторожной с ответами», — подумала девушка.

— Я родился за городом, милорд, но перебрался в Париж еще ребенком. Моя мать из Марселя.

— Вот как, — кивнул маркиз, пристально глядя в бокал портвейна с видом человека, который сделал неожиданное открытие. — Это объясняет твой акцент. Знаешь, он никак не укладывался в общую картину, пока ты не упомянул, что твоя мать родом из Марселя. Теперь все понятно…

Верена чуть не падала в обморок. Ей удалось не потерять голову и преодолеть первое препятствие.

Девушка замерла в ожидании, рассчитывая, что маркиз отпустит ее, однако тот сидел неподвижно, разглядывая пустую тарелку перед собой.

Верена бросила взгляд на Артура, но тот легким кивком дал понять, чтобы она оставалась на месте.

— А теперь вот что, Жан. Я питаю слабость к морепродуктам, и, поскольку мы направляемся в Средиземноморье, я буду ждать, что на моем столе появится много новых деликатесов, которые усладят мой вкус, — произнес маркиз. — Я бы с удовольствием отведал осьминога. Полагаю, ты знаешь, как подготавливать и варить осьминога?

Верена уставилась на маркиза в немом ужасе. Осьминог! Она даже не подозревала, что их едят.

— Ах, я вижу, ты не понимаешь английского названия? Дай-ка подумать, по-французски это будет le poulpe. Alors, vous comprenez? ^[32]

Маркиз еще несколько минут продолжал говорить по-французски с едва заметным английским акцентом.

«Слава Богу, я свободно владею языком, — подумала Верена, отвечая на безупречные французские фразы маркиза. — Все-таки я не зря провела год в пансионе благородных девиц. Совсем наоборот. Без знаний, полученных там, у меня бы наверняка ничего не вышло. Я бы расцеловала мадемуазель Дюпон, благослови ее Господь!»

Маркиз поднялся, и стюард поспешил к нему на помощь, отодвинув элегантный черный стул с круглой спинкой и бархатным сиденьем.

Отвернувшись от Верены, маркиз подошел к маленькой коробке для сигар и открыл ее. Внутри было около дюжины толстых гаванских сигар. Верена узнала марку — ее отец предпочитал как раз такие. При виде их красно-золотых печатей девушку охватила невыносимая тоска по дому.