Сладкая месть - Бонни Вэнак Страница 16

Грэм с нежностью улыбнулся:

– Но ведь это так просто – сказать «нет». Всего три буквы.

Ему легко, он пользуется влиянием, он герцог. Откуда ему знать, каково это – жить под железной пятой отца-деспота, ему не понять, каково быть женщиной, которая хочет учиться. Он, как все, считает, что женщины созданы для того, чтобы выходить замуж и рожать детей. Пусть этот герцог выгодно отличается от других, но и он высмеял бы ее мечты. Утонченным, воспитанным дамам из аристократических семей не положено учиться в колледже и получать знания.

– А с вами никогда такого не случалось, что вам очень хотелось сказать «нет», но вы просто не могли? – спросила она прерывающимся голосом.

Грэм онемел от удивления. Еще как случалось. Он хотел сказать это слово аль-Гамре. Но не сказал. Он сделал глубокий вдох, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами.

– Примите поздравления с предстоящей свадьбой, – пробормотал он и пошел к выходу, но все же обернулся, чтобы последний раз взглянуть на нее.

Серебристые дорожки слез на бледных щеках Джиллиан сверкали в лунном свете. Он в изумлении подошел к ней и дотронулся до прозрачной капельки. Она резко смахнула слезы.

– Почему ты плачешь? – тихо спросил он.

– Ничего, все в порядке. Пожалуйста, уходите.

Он пристально смотрел на нее, не зная, как утешить. Вместо того чтобы уйти, как она просила, он обхватил ее заплаканные щеки своими ладонями и… поцеловал.

У ее губ был вкус меда. Она чуть отпрянула, но он не отпускал, целуя ее все настойчивее. Она ответила на поцелуй, раскрывая губы в ответ на настойчивые движения его языка. Их языки сплелись. По телу Грэма пробежала волна дрожи.

Никакая другая женщина не могла вызвать у него такую буйную реакцию. Господи, как же он хотел ее!

Грэм прервал поцелуй и сделал шаг назад. Его переполняло отвращение к себе. Нельзя целовать чужую невесту.

С другой стороны, он первым предъявил свои права на нее. Воспоминания волновали кровь. Грэм дотронулся до ее губ, припухших от поцелуя. Его первая женщина. Его кошмар. И все же именно в ее объятиях он спал сном младенца. Никаких кошмаров.

– И что же вы намерены делать дальше, леди Джиллиан? – спросил он.

Она слегка передернула плечами.

– Выполнять свой долг. До замужества жизнью женщины распоряжается ее отец, а потом она поступает в собственность мужа. Даже если ей в мужья достанется высокомерный грубиян.

В ее голосе звучало отчаяние. Ему так хотелось оградить ее от этой боли, защитить от всех невзгод. Грэм никогда раньше не испытывал таких чувств по отношению к женщине. Даже по отношению к Бадре, которую он охранял до того, как она вышла замуж за его брата. Он с грустью понял, что Кеннет оказался прав. Брат предупреждал его, что свою первую женщину он никогда не сможет забыть.

– Но ведь не все мужья высокомерные грубияны. Замужем за человеком, который тебя уважает, можно быть счастливой, – заметил он.

– Может быть. Вот только единственный мужчина, который проявил ко мне уважение, – это ты. Вчера… – На ее щеках опять расцвели пунцовые розы.

– Если мужчина ведет себя по-другому, он просто глупец. Ты достойна самого нежного уважения, – сказал он низким голосом.

Она застенчиво взглянула на него из-под своих невероятно длинных ресниц.

– Мне очень понравился наш танец.

– Оба? – уточнил он.

– Да, оба. Ты не стал бы наступать мне на ноги, – улыбнулась Джиллиан.

Его пронзила острая жалость. Жалость к ней, потому что она вынуждена выйти замуж за человека, которого презирает. Жалость к самому себе, потому что у него нет шансов избежать виселицы. Грэм провел пальцем по ее нежной щеке, еще влажной от слез.

– Прощайте, леди Джиллиан, – прошептал он и вышел из комнаты, а она так и осталась стоять, освещенная луной.

Грэм быстрой походкой прошел через холл, заставляя себя войти в бальный зал. Он сразу же взял бокал шампанского с подноса у проходящего мимо лакея, отпил и поморщился. Привыкнуть к алкоголю после стольких лет, проведенных среди непьющих бедуинов, было непросто.

«К тому же я не люблю спиртные напитки», – подумал он. Но сегодня…

Движение около входа в зал привлекло его внимание. Вошла Джиллиан. На ее лице не было ни следа давешнего волнения.

Музыка закончилась, приторный Бернард взял Джиллиан за локоть и повел ее к помосту, где стоял лорд Хантли. Из толпы вышел лысеющий рыжеволосый джентльмен и присоединился к ним. Сияющий хозяин представил их присутствующим.

Грэм поперхнулся шампанским. Он так сильно сжал тонкий бокал, что чуть не раздавил его.

Нет, только не это. Нет!

Не может быть.

Только не он.

Но это было то самое лицо. Точно. Он годами видел это лицо в своих кошмарах.

Грэм не верил своим глазам. Он даже не сразу заметил, что шампанское из наклоненного бокала льется ему на ногу. Сердце норовило выпрыгнуть из груди. Он диким взглядом смотрел на рыжеволосого англичанина на помосте: Реджинальд Квинли, граф Странтон. Аль-Гамра. Рыжеволосый англичанин из его прошлого – отец леди Джиллиан!

Душа Грэма разрывалась на части. Маленький мальчик внутри его хотел с криком убежать вон из бального зала и расплакаться. Взрослый мужчина хотел взвыть от гнева и убить Странтона голыми руками. Но в этот момент он будто увидел себя со стороны: вот правая рука опустилась в карман. Он вытащил миниатюрный кинжал из кожаных ножен.

Он ждал этой минуты двадцать лет.

Гепард готовится к смертоносному прыжку.