Ванильный вкус поцелуя - Кэтрин Спэнсер Страница 16

— Не кричи на меня, — ответил он и направил свет ей в глаза. — По-моему, здесь не я должен давать объяснения.

Стараясь прикрыть глаза рукой, она пылко возразила:

— Я не собиралась ничего красть, глупый! Как ты думаешь, зачем я здесь?

— Хотелось бы знать. — Луч фонаря скользнул по ее телу. — Почему бы тебе не просветить меня, Стефани?

— Просвещу. Только, пожалуйста, выключи эту штуку.

Она услышала щелчок, и все погрузилось в темноту.

— Я жду, — напомнил Матео.

— Ну… э-э… Знаешь ли, трудно говорить с тем, кого не видишь.

Он снова щелкнул фонариком и направил его на себя. Стефани увидела его обнаженный торс и отвела взгляд.

— Вот я во плоти, — сообщил он, — и у тебя больше нет отговорок. Поэтому я снова спрашиваю: «Зачем ты здесь?»

— Хочу извиниться.

— За что? За то, что подсматривала?

— Я не подсматривала. Я подумала, что, может быть, ты… развлекаешься, и не хотела помешать.

— Единственным развлечением здесь являешься ты, Стефани, — лениво заметил Матео, — так что попробуй еще.

Его шорты были расстегнуты на поясе и едва держались на бедрах.

— Я даже не знала, дома ли ты, — произнесла она, отводя глаза.

— И как же ты собиралась выяснить это? Встать под балконом и напевать: «Матео, Матео, где же ты, Матео?»

— Не смей насмехаться надо мной! — возмутилась Стефани. — После того горя, которое ты мне причинил!

— Ничего не могу поделать, cara, дорогая. Ты сама ставишь себя в неловкое положение. А что касается горя, то пострадавшая сторона — я. — Он подошел к ней и тихо сказал: — Жиголо ведь не способен чувствовать, верно? Его единственным стремлением является воспользоваться…

— Матео, пожалуйста! — Ей стало очень плохо от стыда и унижения. — Не знаю, что на меня нашло сегодня днем. Единственным извинением для меня может послужить, что иногда под давлением люди говорят то, что на самом деле не думают.

— Это верно, — согласился он. — Сегодня днем я сказал тебе, что хочу заняться с тобой любовью. А сейчас открыто заявляю, что больше не хочу.

— Я и не думала, что это произойдет, — тихо пробормотала женщина.

— Думала, Стефани, — лениво протянул Матео и провел пальцем по ее шее и плечу. — Именно поэтому ты и пришла сюда, шикарно разодетая. Тебе хотелось посмотреть, выиграешь ли ты.

— Я не понимаю, о чем ты!

— Это самая неудачная и старая ложь, дорогая. Мы оба точно знаем, о чем, точнее, о ком я говорю. Ты ревнуешь к Коринне.

Стефани хотела возразить, но, бросив на него взгляд, со вздохом признала:

— Да, ревную… Я бы очень хотела, чтобы это было не так, чтобы мне было наплевать, с кем ты спишь.

— Ну наконец-то мы до чего-то договорились. — Бархатный голос обволакивал ее. — Неужели так трудно хоть раз признаться в своих истинных чувствах?

— Да. Я не хочу любить тебя, Матео. Не хочу снова страдать, когда уеду отсюда, думать, что ты целуешь кого-то еще, дотрагиваешься до нее так же, как дотрагивался до меня, и шепчешь ей на ухо слова, которые, как я считаю, предназначались лишь мне.

Матео подошел вплотную и дотронулся до ее лица.

— Тогда живи настоящим, а будущее пусть само позаботится о себе.

— Не могу.

— Почему?

— Потому что я не такая, как ты. Я не могу стереть все из памяти.

— А ты думаешь, я могу? — Он провел пальцем по ее губам. — Еще подумай, Стефани.

Ее обдало жаром, и женщина почувствовала слабость и дрожь. Реакция на его прикосновения оказалась чувствительной до боли.

— Ты уже делал это раньше, — шепотом произнесла она. — Ты уехал не попрощавшись, ни разу не позвонил, не написал.

— Так было лучше. Я не был тем, кто был тебе нужен тогда.

— Ты и сейчас не тот, кто мне нужен.

Матео сделал шаг назад и холодно произнес:

— Тогда я не задерживаю тебя. Ты сказала, что хотела, теперь иди домой.

Как бы ей хотелось сделать это! Но ноги ей не повиновались.

— Не уйду, пока кое-чего мне не скажешь. Вы с Коринной любовники?

— По-моему, это не твое дело.

— Любовники?

Он медленно подтянул шорты и застегнул их.

— Возможно, Стефани, по твоим меркам я и не джентльмен, — насмешливо протянул Матео, — но я отдаю себе отчет в том, кого целую и что говорю.

— Ты не джентльмен по любым меркам! — с трудом выдавила она и отвела взгляд.

— И поэтому тебя так влечет ко мне? У тебя возникает возбуждение, когда занимаешься этим с крестьянином?

Занимаешься этим? Стефани чуть не разрыдалась. Он был ее первым и во многих отношениях единственным любовником. Она отдала ему гораздо больше, чем тело, а он отбросил все, сказав просто: «занимались этим»!

— Не больше, чем у тебя, когда ты занимаешься этим! — выпалила она.

— В самом деле? — Матео задумчиво обошел вокруг нее, неслышно ступая босыми ногами. — И именно поэтому ты здесь — чтобы проверить теорию? Посмотреть, сможем ли мы соединиться на прежнем уровне?

— Нет!

— Тогда, мне кажется, мы сказали друг другу все. — Он отворил калитку. — Buona notte, спокойной ночи.

Стефани попыталась сделать шаг, но на нее внезапно навалилась такая слабость, что она пошатнулась. Не в силах больше бороться с собой, женщина опустилась на камень возле фонтана.

Зачем он снова вошел в ее жизнь? Почему оказался здесь? Тысячи вопросов роились в голове, словно пчелы.

Не замечая ее мучений, Матео отошел от калитки.

— Можешь не торопиться, — посоветовал он и прошел мимо нее к дому.

Входная дверь закрылась, внизу стало темно, а в окне наверху зажегся свет. А Стефани все сидела. Она понимала: между тем, что она хотела сделать, и тем, что ей надо было сделать, существовала огромная разница.

Наконец, когда внутренне сражение закончилось, она поднялась и пустилась в длинный трудный путь — туда, куда звало ее сердце.

Он не запер дверь и не лег спать, а стоял наверху лестницы и ждал.

— Я начал думать, что ты никогда не решишься, — глухо произнес Матео, протягивая ей руку. — Поднимайся, innamorata, любимая!