За пеленой надежды - Барбара Вуд Страница 16

Вернувшись через несколько минут, доктор Уильямс передал образцы дежурной сестре, и та опустила их в банки с формалином. Паталог обернулся к хирургу:

— Рик, похоже на детскую астроцитому. Кистозная стенка определенно носит характер новообразования.

Вся команда снова собралась у стола и в течение следующего часа вырезала конкрецию из стенки кисты, осторожно стараясь удалить все, дабы избежать рецидива. Затем Рик отошел от стола, позволил дежурной сестре промокнуть тампоном его вспотевший лоб и сказал Сондре:

— Сейчас я начну зашивать его. Сперва я введу катетер под кость, чтобы обеспечить отток спинномозговой жидкости. — Он повернулся к операционной сестре. — Теперь сделайте хорошее промывание, пожалуйста. Биполярный форцепс.

Ритм работы замедлился, все успокоились, а анестезиолог включил радио. Череп закрыли, скрепив проволокой, на кожу наложили швы, голову Томми многократно обмотали огромным белым бинтом. Затем к делу приступили медсестры: обмыли мальчика чистыми губками, полотенцами и переложили его на каталку. Два хирурга сорвали с себя бумажные халаты, и Сондра увидела, что их зеленые костюмы насквозь промокли от пота.

Рик взял медицинскую карту пациента, пробормотал нечто вроде того, что надо будет поговорить с родителями мальчика, затем направился к двери, где остановился, снял маску и сказал Сондре:

— Дайте мне двадцать минут, и я угощу вас чашкой кофе.

Это было странное чувство; Сондра не могла разобраться в нем. Сидя за ярко-оранжевым столом в безвкусном оранжево-желтом интерьере больничного кафетерия, она пила кофе и оглядывалась по сторонам. В послеобеденный час народу здесь было немного — несколько посетителей, сестры, пришедшие на пересменку, в углу хихикали девушки, добровольно выполняющие функции медсестер, — и Сондра была рада этому. У нее раскалывалась голова.

Она взглянула на Рика, который еще не сменил свой зеленый костюм. Парсонс помахал рукой, разговаривая по телефону. Неужели он злится? С того места, где сидела Сондра, этого нельзя было определить. Не успели они сесть за столик и попить кофе, как его позвали к телефону.

Сондра отвела взгляд от Рика и занялась кофе. Что это за чувство, изводившее ее?

Операция заняла пять часов, и по пути к лифту Рик сказал Сондре, что у Томми отличные шансы поправиться.

— У детей большой восстановительный потенциал.

— А рецидива не будет? — спросила она.

— Вряд ли. Думаю, мы удалили всю конкрецию, которая производила эту жидкость. Давление вернулось к нормальному, так что через пару недель восстановится и координация движений.

— Облучение будете применять?

— Это не для детской астроцитомы.

Да, Томми очень повезло. Это была трудная, опасная операция, но со счастливым концом. Так почему же после нее у Сондры такое странное ощущение?

Взглянув на огромные стенные часы, она вдруг поняла, что растрачивает ценное время. Занятие в анатомичке закончилось полчаса назад. Наверное, Рут и Мики вернулись домой. Мики уже готовит обед, а Рут склонилась над книгами. «Вот чем я должна заниматься. На следующей неделе экзамены!»

Она снова взглянула в сторону Рика Парсонса. Приходилось признать — он очень привлекательный мужчина, и Сондру тянуло к нему. Неужели в этом причина смутного чувства, которое не отступало, вселяло в нее непонятную тревогу? Может, она боялась, что на этом этапе жизни у нее возникнет связь и все осложнит? Сомнений нет, учеба в медицинском колледже отнимала все время и требовала полного сосредоточения, преданности избранной профессии и известной самоотверженности. Вот Джоанн, одна из пяти студенток на курсе, на первой же неделе учебы повстречала кого-то, влюбилась и бросила колледж, чтобы выйти замуж и жить в штате Мэн. С другой стороны, Сондра знала, что, например, у Рут в прошлом было несколько дружков, но она благополучно окончила школу. Да и в колледже Рут имела несколько, по ее выражению, «любовных свиданий», а сейчас встречается со Стивом Шонфельдом, студентом четвертого курса, с которым подруги вчера вечером столкнулись у «Джилхоли». Рут всего дважды ходила на свидание со Стивом и говорила, что не прочь лечь с ним в постель, но в то же время ей каким-то чудом удавалось сохранять работоспособность и успешно учиться.

Сондра завидовала независимости Рут. Она знала, что сама не способна на такое. Сондра либо любила страстно, либо не любила вовсе, она не ведала золотой середины, когда все уравновешенно. В отличие от Рут Сондра не могла вступить в физическую связь с мужчиной и сохранить холодную голову. Именно поэтому у Сондры так и не появился дружок. Прежние свидания ни к чему не привели, и она предпочитала видеть в мужчинах не любовников, а друзей: ей хотелось быть абсолютно и безусловно свободной, чтобы заниматься собственной карьерой. Ведь быть девственницей в двадцать два года вовсе не преступление (хотя некоторые из ее друзей в Финиксе считали иначе); когда она утвердится в положении врача, еще останется достаточно времени, чтобы найти подходящего мужчину и увлечься им.

Так почему же сейчас, сидя в прохладном кафетерии больницы Св. Екатерины и ожидая возвращения старшего ординатора отделения нейрохирургии, Сондра чувствовала себя не в своей тарелке, как будто дела у нее шли не совсем хорошо?

— Извините, — Рик со вздохом опустился на стул. — Срочный звонок от моего биржевого маклера.

Сондра попыталась улыбнуться ему в ответ. Головная боль нарастала, но не она, а это странное чувство преследовало девушку с тех пор, как она вышла из операционной.

Рик некоторое время молчал, рассеянно помешивая кофе. Наконец, он поднял голову и спросил:

— Это выбило вас из колеи, правда?

Сондра удивленно захлопала глазами:

— Не поняла?

— Эта операция выбила вас из колеи. Я же вижу. У вас все на лице написано.

Сондра вглядывалась в его лицо и начинала кое-что понимать: он, почти чужой человек, сумел в нескольких словах выразить то, что ускользнуло от нее самой.

«Операция выбила меня из колеи. Конечно!» Эта смутная тревога вовсе не имела ничего общего ни с любовью, ни с Риком Парсонсом, ни с опасениями насчет связей и обязательств. Причины беспокойства коренились глубже. Это было нечто вроде врожденного, первобытного страха — изумление, которое до сих пор дремало внутри Сондры Мэллоун, глубокое течение в ее душе, о котором она раньше лишь смутно догадывалась, но сейчас, высвобожденное Риком Парсоном, оно захватило ее. Сондра вдруг впервые поняла, что все это означает.

— Со мной такое тоже случалось, — тихо сказал Рик. — Но тогда я еще не учился в медицинском колледже, а ходил в среднюю школу, и мой папа, хирург, однажды пригласил меня посмотреть, как он делает операцию. Это была простая операция на желчном пузыре, но она глубоко поразила меня. Операция все… осветила, если так можно выразиться.

Сондра почувствовала, что какая-то странная легкость переполняет ее, головная боль исчезла; ей безумно хотелось крикнуть: «Да! Да!» Но она лишь скрестила руки на груди и подалась вперед.