Мечта цвета фламинго - Светлана Лубенец Страница 16

Поскольку спальни в квартире Тарасова не было, а диван, не готовый к приему гостей, стоял еще по стойке «смирно!», все происходило прямо на пушистом, в петельках, ковре. Михаил Иннокентьевич Тарасов, депутат, бизнесмен и красивый мужчина, действовал очень умело. Он словно пил Нину, как дорогое вино, смакуя и наслаждаясь букетом. Подобное не практиковал даже для своего здоровья Владик, потому что, возможно, это было и не полезно, так же, как, к примеру, не полезна дорогущая копченая колбаса, которой все равно очень хочется. Тарасов довел Нину до исступления. Ей стало казаться, что если процесс наконец не подойдет к стадии логического завершения, то она взорвется со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде разлетевшихся по всей комнате ошметков ее измочаленной плоти. К чести депутата и бизнесмена надо отметить, что процесс до завершения все-таки дошел.

– Тебе было хорошо? – гостеприимно осведомился вежливый Михаил Иннокентьевич и по-отечески поцеловал Нину в висок.

– Пожалуй, – ответила она, поднялась с ковра и залпом проглотила остывший кофе и затолкала в рот сразу два печенья. Депутат умел заставить электорат работать с огоньком и до нагула волчьего аппетита.

Пока Нина отходила от процесса любви под струями душа, в ее мозгу полным ходом шел процесс мыслительный. «О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья…» дух?…или не дух? Какой кошмар! Она забыла уже ставшие хрестоматийными строки! Вот что значит читать одни женские романы и детективы! Надо перечитать Пушкина. Или не Пушкина? Ужас!! Похоже, в ее мозгу полным ходом идет дегенеративный процесс! Нина решила срочно вспомнить продукты распада при охлаждении углеродистой легированной стали с высоких температур. Все эти мартенситы, трооститы вспомнились мгновенно. Значит, еще не все потеряно! Профессиональные знания не пострадали, но Пушкина перечитать все равно не помешает!

Нина удивилась, что в чужой ванной ее почему-то понесло на Пушкина с мартенситом. Ах, да! На самом-то деле она размышляла о Тарасове. Казалось бы, после Владика ее трудно было чем-то удивить, а вот поди ж ты! Удивил, Михаил Иннокентьевич! Нина вдруг почувствовала, что желает немедленного повторения того, что с ней происходило, но на другом, более осмысленном уровне. Она сейчас была, что называется, на новенького, а теперь есть смысл подключить к делу и свои знания предмета, которыми ее вооружил несостоявшийся участковый терапевт. Нина наскоро смыла душистую пену, вытерлась огромным мягким полотенцем и выскользнула из ванной в чем мать родила. Тарасов понял ее сразу, тем более что диван уже был раздвинут и на нем снежно белело постельное белье с прошивками ришелье. И все повторилось. Эти два тела подходили друг другу, как две половинки неровно разрезанного яблока: выступ к впадине, выпуклость к вогнутости, зазубренность к щербинке.

Утром Михаил Иннокентьевич Тарасов застегнул на шее Нины Николаевны Муромцевой тонкую золотую цепочку с бриллиантовой капелькой. На ней было Танькино лиловое платье, новое и купленное не на вещевом рынке, а в каком-то дорогом бутике. Нина, стараясь не уронить марку легкой женщины, изо всех сил держала себя в доярочьих руках, чтобы ненароком не сорвать подарок и не бросить его Тарасову в лицо со словами: «Я не из тех, которые продаются!»

Когда она проходила сквозь вертушку проходной «Петростали», то в очередной раз подумала, что, оказывается, в слюнявых розовых романах иногда пишут правду. И никто не виноват, что некоторые женщины так правильно переходят дорогу, что их не сбивают «Мерседесы» и не обрызгивают прочие навороченные иномарки. На лестнице по пути в родную лабораторию она сняла цепочку с бриллиантовой капелькой и сунула ее в боковой кармашек сумки, подальше от цепких глаз Галины Андреевны Голощекиной.

Бывшая серая троечница Светка Белова и нынешняя удачливая бизнесменша Светлана Аркадьевна Тарасова держала в руках двойной листок мерзкой газетенки «Будни нашего микрорайона» и исходила ненавистью к ее главному редактору и своему главному конкуренту Леониду Геннадьевичу Волосову. Волосов тоже имел сеть продуктовых магазинов под общим фирменным названием «Солнышко». Он намеревался открыть новый магазин именно в том месте, где раньше его успела построить свой магазин Светлана. Простить это чете Тарасовых он не мог и после нескольких мелких уколов и смехотворных наскоков в стиле классической Моськи пустил в ход довольно-таки тяжелую артиллерию. На первой полосе своей газеты он поместил ярко-бордовым цветом набранную передовицу следующего содержания:

«Уважаемые земляки!

С целью уточнения законности использования земельного участка между домами № 45 и 47 по Западной улице мною был направлен запрос в Комитет по градостроительству и архитектуре администрации г. Санкт-Петербурга. Из полученного ответа (помещается ниже) совершенно очевидно, что по генплану г. Санкт-Петербурга данный земельный участок должен быть зеленой зоной, то есть местом размещения парка, сквера и т. п. Застройка этого участка является реализацией больших коммерческих претензий фирмы „Вега“ и ее владельца г. Тарасова М.И. Общественные обсуждения по данному вопросу проведены с грубыми нарушениями и фактически сфальсифицированы…»

Передовица насчитывала еще три абзаца, а в конце действительно прилагалось письмо из Комитета по градостроительству, пестреющее номерами решений и распоряжений администрации Санкт-Петербурга, которыми грубо пренебрегла фирма «Вега». Ежу понятно, что рушить уже построенный и во всю функционирующий магазин никто не будет, поэтому Волосов имел явно иные намерения. Хорошо бы выяснить, на что он претендует. Кому поручить? Мишке нельзя и бесполезно. Волосов его быстро собьет с панталыку и обведет вокруг пальца. Ленька – мужик тертый и хваткий. Он проморгал участок возможной застройки только потому, что переживал в тот ответственный момент самые медовые дни романа с начинающей, но уже приобретшей определенную известность питерской моделью Сабиной, и по причине понятной размягченности организма утратил свою звериную бдительность. Светлана знала эту Сабину, которая соорудила себе имя из собственной фамилии Собина. Ничего себе деваха, длинноногая! Из-за такой можно и слететь с копыт. Светлана вспомнила, как два года назад сама слетела…

Она тогда зашла в один продуктовый магазин, который намеревалась выкупить у муниципалитета. Морщась от едучих паров рассыпанной по углам торгового зала хлорки, которая все равно не смогла перебить приторного запаха застарелой тухлятины, Светлана застыла у прилавка мясного отдела. Нарубленные куски мяса из жестяного лотка выгружал в холодильник витрины мужчина ее мечты. На самом деле Светлана даже и не предполагала, что у нее существует какая-то мечта в мужском обличье. Они неплохо жили с Тарасовым, дополняя друг друга: Мишка – интеллигентный, начитанный и деликатный, а Светлана – темпераментна, напориста и деловита. И вот нате вам: мясник-мечта в окровавленном фартуке! В общем-то, ничего особенного в нем не было. Мишка, пожалуй, был даже интереснее, но Светлана всем своим женским нутром уже прочувствовала мясника. Это он! Тот самый, за которым на край света, в разделочную, в подсобку, в холодильник к говяжьим и свиным тушам… Ростом он был пониже Тарасова, но шире в плечах и мускулистей. Распахнутый ворот грязноватой рубашки обнажал крепкую бычью шею и грудь, поросшую курчавым волосом. Сильные руки с большими ладонями тоже покрывала густая темная поросль. Лицо было выразительным, с крупными, но правильными чертами, сочными яркими губами и чуть удлиненными к вискам карими глазами. Мишка тоже славился карими глазами, но мягкими, бархатными, обволакивающими. Мясницкие же очи были бездонными, засасывающими, колдовскими.