Синее на золотом - Валерия Вербинина Страница 16

Амелия высвободила руку и отступила на шаг, вскинув голову.

– И что же за ошибку я успела сегодня совершить? – королевским тоном осведомилась она.

– Вы попросили отпустить этих мерзавцев, – напомнил Луи. По правде говоря, он вообще жалел, что затеял этот разговор.

– Я не люблю, когда вешают людей, – отрезала Амелия. – Действительно, я попросила отпустить четверых, один из которых – вы. Может быть, вас тоже надо было повесить?

Луи растерялся. Она словно нарочно переводила разговор на другую тему, о которой не время было говорить сейчас, когда они находились в подозрительном месте.

– Это глупо, просто глупо, – сердито проговорил он. – Вы хоть понимаете, что бы с вами было, если бы я не подоспел вовремя? Они бы обесчестили вас и убили, вот и все.

– Нет, – коротко ответила она.

– Нет?

– Ничего бы со мной не случилось, даже если бы вас не оказалось рядом. В дороге я всегда держу при себе пистолет. – Луи оторопел. – Поэтому займитесь лучше камином, а остальное предоставьте мне, – закончила она.

И все с тем же далеким выражением лица проплыла мимо него – и скрылась за дверью.

Оставшись один, Луи крепко выругался. Он и не подозревал, что в этой хрупкой, совсем юной женщине таится такое упорство. Но делать нечего: пришлось идти искать дров для очага. Он решил хотя бы не расставаться с саблей на случай, если дело все же обернется плохо.

Через час в гостиной вовсю полыхал камин, и черно-белая кошка, лежа на старом кресле, блаженно щурила на огонь свои зеленые глаза. Комната, притворявшаяся необжитой, неожиданно обрела гостеприимный вид, и при свете стало видно, что ковры на полу, выглядевшие старыми тряпками, на самом деле вытканы с большим искусством, что мебель вся старинная, очень крепкая и прочная, и что царившее здесь запустение было лишь следствием обычной неухоженности. Ева, чье лицо в отблесках казалось красным, накрывала на стол, а Леон сбегал куда-то и принес бутылку, покрытую таким густым слоем паутины, словно над ней поработало не одно поколение пауков.

– 1765, – вздохнул слуга, любовно смахнув паутину с этикетки. – Год смерти его королевского высочества дофина Людовика [10]. – Он покосился на Амелию. – Простите за дерзкий вопрос, но вы, сударыня, как я полагаю, роялистка?

– Нет, – ответила Амелия.

– О! Значит, вы сторонница республики?

– Нет. Я сама по себе.

Пробка оказалась слишком тугой. Луи по просьбе старика открыл бутылку, и вино запенилось в бокалах. Все расселись вокруг стола. «Ни за что не буду пить», – мрачно подумал Луи.

– Я бы хотел предложить тост, с вашего позволения, – заметил Леон, поглядывая на Амелию, которая, судя по всему, занимала его куда больше остальных гостей. – За всех честных людей, каких бы взглядов они ни придерживались. И за всех женщин, – добавил он с улыбкой.

Амелия, которая как раз подносила бокал к губам, замешкалась и поставила его на стол. Невольно Луи насторожился.

– Простите за дерзкий вопрос, сударь, – проговорила она, – но я правильно понимаю, что вы – не Леон?

Некоторое время старик молчал. Затем откинулся на спинку кресла.

– Вы правы, – сказал он. – Я – не он.

– Вы – граф д’Эпири, хозяин этого замка, верно? – продолжала Амелия.

– Как вы догадались? – удивился ее собеседник.

– Я видела портрет. В библиотеке.

– Никогда бы не подумал… – начал хозяин смущенно. – И потом, на нем я гораздо моложе.

– Вы мало изменились, – возразила Амелия. – А Леон – это был ваш слуга?

Граф кивнул.

– Он один остался здесь со мной, когда… Когда все уехали.

– Ваша семья? – вырвалось у Луи. Он начал понимать.

– Да, они уехали в Англию, – ответил граф. – А мы с Леоном остались. Я предложил ему хорошие деньги, но он так и не захотел уходить.

– Что с ним случилось? – спросила Амелия.

– Он умер. – Граф вздохнул. – От старости. Мы были с ним примерно одного возраста… Он служил у меня много лет. Я… я хотел позвать на помощь… кюре и людей из деревни… Но оказалось, что кто-то украл единственную лошадь, которая у нас оставалась. Я бы не добрался до деревни пешком… я слишком стар, поймите. И мне пришлось похоронить Леона во дворе. – Он покосился на Луи. – Боюсь, это плохо у меня получилось. Я понял, что вы заметили могилу.

Все оказалось куда проще, чем воображал человек со шрамом. Луи поглядел на благородное лицо старика, представил себе, каково это – жить в одиночестве в замке на отшибе, когда ветер воет за окнами и дождь хлещет в стекла, и его охватила злость.

– Простите мою прямоту, гражданин, – проговорил он, – но, по-моему, ваши родные – просто сволочи.

– О нет, нет. – Граф покачал головой. – Сын предлагал мне ехать вместе с ним, но я отказался. Дочери уговаривали меня, даже внуки… – Он вздохнул. – Они не хотели уезжать без меня. Но что мне делать в Англии? Я старый человек, сударь, и мне немного осталось. Я хочу умереть в своей стране. Сколько поколений моих предков воевало за нее, и в Столетнюю войну, и после… Думаю, я заслужил это право – уснуть здесь вечным сном. Конечно, когда Леон был жив, было проще. Он приносил из деревни новости, возил газеты, но бог прибрал его. Я не жалуюсь. У меня есть Мими, есть книги. Потом, когда живешь один, многое приходится делать самому, и время идет гораздо быстрее. Я знаю, что моя жизнь подходит к концу, но я к этому готов. – Он поглядел на лицо Амелии и ласково улыбнулся. – Ну вот, сударыня, вижу, что совсем вас расстроил… Давайте лучше ужинать. – Он повернулся к Луи. – Почему вы не пьете? Это прекрасное вино. И вы тоже, мадемуазель Ева… Прошу! За всех вас! Вы замечательные люди, вы навестили забытого старика в его уединении…

– Но вы не можете оставаться здесь, – проговорила Амелия, волнуясь. – Вы же совсем один! Послушайте, сударь, у меня в карете есть место, я могу отвезти вас… У вас же наверняка есть родственники, друзья, хоть кто-то, кто может о вас позаботиться. Вы не можете жить здесь один и просто… просто ждать смерти. Это ужасно!

Однако старый граф только покачал головой.

– Нет, сударыня. Благодарю вас, но я уже сделал свой выбор. Я не сдвинусь с места, я хочу умереть здесь и надеюсь, что так оно и будет. Сейчас неспокойно, и тем редким путникам, которые забредают сюда, я говорю, что я слуга Леон, которого оставили стеречь замок. А теперь скажите мне, что творится в Париже? Я уже несколько недель не имею вестей о том, что там происходит.

Луи объяснил, что в Париже произошло восстание, король заключен в тюрьму, а со стороны прусской границы на столицу движутся войска союзников, которые уже заняли Верден.