Власть женщины - Шарон Фристоун Страница 16

Рудольф! О Боже…

В ее памяти всплыли все подробности вчерашнего дня и ночи. Они занимались с Рудольфом сексом, бурным сексом. Он хотел, чтобы она спала вместе с ним в его комнате…

Ее тело изнывало от приятной боли, напоминающей при малейшем движении о деликатных подробностях близости с человеком, которого она любила уже столько лет.

Чем больше Каролина вспоминала, тем быстрее согревалась. Вскоре ее щеки уже буквально горели, а грудь при каждом вдохе вздымалась на пару дюймов. Она опустила одеяло до пояса и принялась опахивать себя ладонями.

Итак, то, о чем на протяжении долгих лет ей приходилось лишь мечтать, свершилось. Все было потрясающе. Она едва не спрыгнула с кровати и не закружила по комнате в веселом танце, знаменующем победу.

Победу! Для Рудольфа произошедшее между нами — пустяк! — напомнила она себе, и ее радость схлынула. Наши новые отношения с ним — мимолетная страсть, роман на период кратковременного отпуска.

А почему бы и нет? — тут же возразила себе она. Я взрослая женщина и имею право на личную жизнь, какой бы эта жизнь ни была. И могу предаваться мимолетной страсти, заводить кратковременные романы, если это именно то, что мне необходимо.

Она сладко потянулась и положила руки под голову.

— Потрясающая картина! Жаль, что я не художник, — послышался откуда-то сбоку знакомый мужской голос.

Каролина резко повернула голову и обмерла. К ней в комнату сквозь дверь в стене, которую, как ей показалось, она видела сегодня во сне, входил Рудольф с серебряным подносом в руках.

В белоснежном халате длиной до колен он выглядел великолепно. Его светло-каштановые волосы были мокрыми и смотрелись почти черными. Все в нем говорило о свежести, бодрости и здоровье — и гладко выбритое лицо, и ясный взгляд, и то, как он держался.

— Рисовать я не умею, Кэрри. Но с удовольствием сфотографировал бы тебя сейчас, — сказал Рудольф, восхищенно качая головой, и поставил поднос на столик возле кровати. — Ты прекрасна.

Он не кривил душой. Она лежала в кровати, отдохнувшая и потрясающе красивая. Ее густые блестящие волосы темным облаком покоились на подушках, а лицо было светлым и по-детски невинным. Выставленная на обозрение полная грудь возбудила бы, наверное, даже мертвеца.

Появление Рудольфа явилось для нее такой неожиданностью, что Каролина буквально замерла. А придя в себя, густо покраснела и поспешно натянула на грудь одеяло.

Каких-то несколько часов назад она позволяла этому человеку целовать себя и ласкать. Он наслаждался ею, находился внутри нее…

Как реагировать на его вторжение в ее комнату после всего этого, она не знала.

— Фотография получилась бы отличная. И идеально подошла для разворота журнала для мужчин, — добавил Рудольф.

У Каролины неприятно кольнуло сердце. Своей последней фразой он ясно дал понять, за кого ее принимает! За легкую добычу, готовую продемонстрировать свои прелести кому угодно.

Вообще-то винить ей в этом было некого. Только себя. Она ведь весь вчерашний день смотрела на него, как на божество, и только радовалась возможности переспать с ним.

Каролина незаметно вздохнула, раздумывая, как лучше себя вести. Следовало во что бы то ни стало хоть немного реабилитироваться.

— Во-первых, с добрым утром, Рудольф, — произнесла она с легким укором.

Тот непонимающе посмотрел ей в глаза и нахмурился. Он привык к тому, что женщины, с которыми впервые занимаешься сексом, затем становятся жутко прилипчивыми. Наутро эти красотки из кожи вон лезут, чтобы все еще казаться соблазнительными. Потом, если отношения продолжаются, медленно меняют тактику. Начинают что-то требовать, выдвигать претензии. Именно по этой причине он и избегал сердечных привязанностей и даже не помышлял о женитьбе.

От Каролины он тоже мог ждать типичной для всех женщин манеры поведения. Поэтому ее слегка язвительное замечание поставило его в тупик.

Если уж в этом она непостижима, что думать о ее отношениях с Олдриджем? — подумал он.

— С добрым утром, Кэрри. Может, удостоишь меня поцелуя? Ведь после того, что произошло между нами вчера… — Он сел на край кровати и слегка наклонился над ней.

Каролина, сделав вид, что ничего не заметила, принялась рассматривать то, что стояло на подносе. Две маленькие чашечки на блюдцах, кувшинчик со сливками, сахарница и тарелка с печеньем.

— Ты решил позавтракать вместе со мной, — произнесла она спокойным вежливым тоном. — Очень мило с твоей стороны.

Рудольф усмехнулся.

— Да, я намеревался сделать именно это. И не думал, что ты встретишь меня так недружелюбно. Надеялся, что моя затея тебе понравится. — Он понизил голос. — Когда мы занимались любовью, ты угадывала все мои желания. А сейчас явно чем-то недовольна.

— Да… То есть, нет, — выпалила Каролина, совершенно запутавшись. Она даже не знала, радоваться ей или огорчаться тому, что он признал ее хорошей любовницей. Желая замаскировать свое замешательство, Каролина произнесла первое, что пришло в голову:

— Где Эдуард? И… Отто?

При этом ее щеки заалели еще сильнее.

— Не беспокойся, — ответил Рудольф. — У Эдуарда по воскресеньям выходной. Утром они с женой ходят в церковь. А отца нет. Приедет только к ланчу. Я ему звонил. — Он соблазнительно улыбнулся. — Нам никто не помешает спокойно позавтракать. Завтрак с голой Каролиной! О! Об этом можно только мечтать.

От смущения ей захотелось стать невидимкой. В то же время она чувствовала, что каждое слово Рудольфа ей страшно нравится.

— Эй, хватит нести чепуху! Налей мне лучше кофе! — шутливо-грозным тоном распорядилась она.

Рудольф комично приложил руку к сердцу.

— О, что ты со мной делаешь! Я обожаю женщин, умеющих в нужную минуту взять на себя роль командира.

— Налей мне кофе! — с трудом сдерживая смех, повторила Каролина. — Первое, что меня интересует утром, к сердечным делам отношения не имеет.

— Как жаль! — Рудольф вздохнул с деланно несчастным видом, разлил кофе по чашечкам и протянул одну из них Каролине. — Значит, секс по утрам — это для тебя неприемлемо?

Молодая женщина с излишней поспешностью выпила кофе и с шумом поставила чашку на поднос. Потом взяла печенье, откусила кусочек и принялась тщательно пережевывать его, несмотря на то что есть абсолютно не хотела.

— Почему ты не отвечаешь? — не унимался Рудольф.

— По-моему, я ни слова не сказала о том, что не приемлю утренний секс! — ответила Каролина, повышая голос. — Просто первым делом по утрам я пью кофе, а потом занимаюсь всем остальным.

Глаза Рудольфа потемнели. Он поставил чашку на стол, так и не сделав ни одного глотка, и пробормотал, подаваясь вперед:

— Не зря я пришел к тебе именно с кофе.