Её победа - Джулия Тиммон Страница 16

— Эй, не вгоняй меня в краску! — потребовала Кристин шутливо-строгим тоном. — Не надо так откровенно меня разглядывать!

Тим смущенно хмыкнул и быстро перевел взгляд на ее лицо.

— Прости, я… задумался. Привет.

— Привет, — ответила Кристин, выходя к нему и запирая дверь на ключ.

Тим с восторгом смотрел на ее блестящие, слегка завивающиеся на концах волосы, каштановым водопадом падающие на спину и плечи. Ее по-особому сияющие сегодня и сдержанно накрашенные глаза, покрытые светло-оранжевой помадой губы. Обнаженные смуглые плечи выглядели умилительно женственными.

— Ты опять за свое… — пробормотала Кристин, краснея и сконфуженно улыбаясь.

Тим мысленно обозвал себя придурком, опять извинился перед ней и посторонился, указывая рукой на красный «форд», оставленный на дороге.

Кристин спустилась с крыльца, и, когда прошла мимо, Тим быстро оглянулся вокруг, ища указания на то, что в доме вместе с ней живет мужчина. Но ничего подобного не обнаружил и с чувством внутреннего удовлетворения последовал за молодой женщиной к машине.

— Куда направимся? — спросила Кристин, садясь в автомобиль, и, проследив за движением ее вдруг показавшихся ему невероятно аппетитными губ, Тим пожалел, что не додумался купить цветов.

— Куда захочешь, — ответил он, стараясь казаться беспечным. — В кино, в театр, в цирк.

— Погода такая хорошая, — заметила Кристин, указывая сквозь лобовое стекло на парк, зеленеющий вдалеке. — Может, просто немного погуляем? Вот там.

Тим взглянул на нее и с трудом удержался, чтобы не поцеловать, — настолько бесхитростно-милым показалось ему ее предложение.

— Давным-давно не гулял в парке, — признался он, улыбаясь. — С удовольствием исправлю эту ошибку.

Он завел мотор, подъехал к фигурной ограде, за которой виднелись длинные ровные аллеи, и остановил «форд» на небольшой автостоянке.

Оранжевое вечернее солнце клонилось к горизонту, озаряя парк теплыми золотистыми лучами.

Они вышли из машины и прогулочным шагом направились к ближайшей дорожке. Кристин в открытых белых босоножках ступала более легко и плавно, чем в кроссовках. На губах ее играла едва заметная улыбка, в глазах зажглись счастливые огоньки. Она с радостью и детским любопытством смотрела на бегающих ребятишек и, казалось, испытывала немалое удовольствие оттого, что пришла сюда.

Тим искоса поглядывал на нее и не узнавал. Она по-прежнему представлялась ему олицетворением всего самого прекрасного, что таит в себе небесная синь, красота природы, но теперь это чудное создание как будто излучало еще и что-то божественное, нереальное.

Первые несколько минут Кристин любовалась детьми и стройными деревьями, а Тим наблюдал за ней и, ощущая странную робость, не смел нарушить ее молчание.

— Я очень люблю этот парк, — наконец произнесла она, становясь чуть более земной.

Тим немного расслабился.

— Здесь действительно здорово, — произнес он с деланной небрежностью. — Ты давно живешь в этом районе?

— Восемь лет, — ответила Кристин. — Папа купил нам с сестрой этот дом, когда она только поступила в университет.

— У тебя старшая или младшая сестра? — полюбопытствовал Тим, настраиваясь на то, что Кристин ответит уклончиво, чтобы он не вычислил, сколько лет ей самой.

Все женщины, с которыми ему так или иначе доводилось сталкиваться в жизни, пытались скрыть от окружающих свой возраст — его мать, другие родственницы, подружки. Он не понимал этого глупого стремления, но давно научился воспринимать его как нечто само собой разумеющееся.

— Старшая, — просто ответила Кристин. — Я родилась через год после Марты.

Тим тут же произвел в уме элементарные математические расчеты и понял, что они с Кристин примерно ровесники, чему немало удивился. Ему казалось, особенно сегодня, когда его очаровательная спутница выглядела в своем коротеньком платьице совсем как девочка, что она моложе его года на три-четыре.

— Родители просили меня не переезжать от них хотя бы до окончания школы, — продолжила Кристин таким тоном, будто ей абсолютно безразлично, определил Тим ее возраст или нет. — Но я поспешила удрать от них. — Она взглянула на него и улыбнулась. — В юном возрасте жаждешь получить как можно больше свободы.

— Это точно, — ответил Тим, усмехаясь. — Я в пятнадцать лет всерьез увлекся экстремальными видами спорта, а именно сноубордом. Отчасти, чтобы доказать родителям, что я уже взрослый и независимый.

— В пятнадцать? — переспросила Кристин с изумлением и даже приостановилась. — Прямо как я!

— Что? — У Тима удивленно вытянулось лицо. Он давно пересмотрел свое отношение к этой фантастической женщине, но даже предположить не мог, что она связала свою жизнь с экстримом примерно тогда же, когда и он. — И чем же ты занялась в пятнадцатилетнем возрасте?

Кристин пожала плечами, словно поражаясь его вопросу.

— Парашютным спортом, естественно. Брат моей мамы страстный парашютист. Это он привил мне любовь к небу.

— Вот это да! — невольно вырвалось у Тима. Он шел и неотрывно смотрел на Кристин таким взглядом, будто только что увидел ее и нашел необычной, абсолютно непохожей на всех остальных землян. — Признаться, я не думал, что у тебя с парашютизмом настолько давние отношения.

— Почему? — спросила Кристин и тут же прищурилась и посерьезнела, по-видимому вспоминая его былые подтрунивания. — А вообще-то не надо, не объясняй, — добавила она. — Не думал так не думал.

— Как же восприняли родители твое раннее взросление? — поинтересовался Тим.

— Ты о чем? О том, что я переехала от них, или о прыжках? — спросила Кристин, опять так же невозмутимо, как пару минут назад.

— И о том, и о другом, — сказал Тим.

— Из-за прыжков они долго переживали, а потом смирились, видя, что я на них просто помешана. А теперь вообще успокоились, — спокойно ответила Кристин. — Серьезных травм я никогда не получала, ноги и руки начала тренировать еще в спортзале, лихачества не допускаю ни в чем… А у тебя есть братья или сестры?

Она спросила об этом как бы между прочим, но Тим почувствовал, что ей хочется сменить тему, и даже понял почему.

Допрыгался, умник, мысленно упрекнул он себя. Замучил бедняжку своими насмешками, вот она и не желает разговаривать с тобой о самом важном в жизни. Болван!

— Я у родителей единственный ребенок, — ответил он на ее вопрос. — Им сложнее: когда одно чадо упрямое, а второе послушное, живется, наверное, спокойнее.

Кристин рассмеялась.

— Под послушной ты подразумеваешь мою сестру? Но она у нас еще тот свободолюбец! Окончила университет и заявила, что должна посмотреть мир.

— И?.. — спросил Тим, все больше увлекаясь ее рассказом.