Добрая фея - Фрида Митчелл Страница 16

Да он со мной заигрывает! Оставив все сомнения, Хилари опустила глаза и попыталась подыскать подходящие выражения, чтобы поставить нахала на место. Ее усилия оказались тщетными.

— Я здесь всего лишь наемная работница, Генри, — вертя в руке бокал, наконец произнесла она, не поднимая на собеседника взгляда. Однако я весьма вам признательна за теплый прием.

— Нет, Хилари, — возразил он, — вы не просто гувернантка. Я доверил вам ответственную роль наставницы моего сына.

— Это так, — осторожно согласилась Хилари, поборов охватившее ее волнение. Воспитание ребенка действительно ответственное дело, с этим трудно спорить. — Сильвия тоже обычно ужинает вместе с вами? — подумав, спросила она.

— Нет, Сильвия со мной никогда не ужинает, — мягко ответил Генри. — И даже не обедает.

Это игра кошки с мышкой! От досады Хилари покраснела до корней волос. Глядя прямо в его черные глаза, она отчеканила:

— В таком случае, вам не следовало и меня приглашать за свой стол, Генри. Мне бы не хотелось, чтобы у кого-то из ваших домочадцев сложилось неверное мнение о цели моего пребывания здесь: согласитесь, всякое может случиться. И если семена сомнений падут на взрыхленную почву, то сколь смехотворным нам бы ни казалось…

— Смехотворным? — недовольно перебил ее хозяин дома. — Не вижу для этого никаких оснований. Впрочем, оставим пока эту тему! Позвольте объяснить вам, почему столь важно, чтобы вы отужинали сегодня со мной, и вообще насколько необходимо нам сразу же задать правильный тон всем нашим отношениям. Моя теща должна усвоить, что за Доминико отныне отвечаете только вы. И отчитываетесь исключительно передо мной за все свои действия. Иного я не приемлю! Бриджит — сильная личность, оказывающая на прислугу чересчур большое влияние. От нее целиком зависит мать Сильвии, работающая у нее, сама же девушка слишком застенчива и слаба по своей натуре, чтобы внушать к себе уважение. Вы англичанка и для моей тещи темная лошадка. Это очень хорошо!

Он расплылся в улыбке. Хилари не очень понравилась данная ей характеристика, но она промолчала.

— Нам следует сразу же дать всем понять, что ваше положение в моем доме разительно отличается от роли Сильвии, — выразительно добавил Генри.

Здесь он хватил через край, и Хилари не стерпела:

— Уж не хотите ли вы продемонстрировать своей теще, что намерены придать нашим отношениям особый характер, выходящий за рамки отношений работодатель — работник? — звенящим голосом поинтересовалась она. — Я хотела бы услышать четкий ответ.

— Безусловно, именно это и входит в мои намерения, — Генри осклабился, став, как показалось Хилари, похожим на блудливого кобеля. — Я хочу, чтобы Бриджит видела в вас моего верного друга! Это чрезвычайно важно! Ей нужно понять, что вы пользуетесь моим полным доверием и в мое отсутствие становитесь главной фигурой в этом доме. Вы согласны?

Разговоры о верных друзьях и добрых подругах были Хилари слишком хорошо знакомы. Ох уж эти славные, чуткие создания! Макс уверял ее, что Мьюриел всего лишь близкий друг, пока не понял, что врать бессмысленно. И Генри Трент такой же.

— Даже не думайте об этом! — отрезала Хилари.

— Что? — опешил собеседник.

Хилари вскочила и взглянула на него, сидящего, с высоты всего своего роста. Вне всякого сомнения, противник дрогнул!

— Забудьте об этом! — Она гневно сверкнула глазами. — Я не желаю быть пешкой в ваших интрижках, мистер Трент! И первым же рейсом улетаю домой!

Она с ледяным хладнокровием поставила бокал с розоватой бурдой на столик.

— Мистер Трент? — Генри встал с кресла, лицо его ровным счетом ничего не выражало, а голос был ужасающе спокойным. — Разве мы с вами не договорились обращаться друг к другу по имени?

У Хилари руки чесались хорошенько двинуть ему по физиономии. Еще одно слово — и он точно схлопочет! Обдав Генри презрением, она повернулась к нему спиной, намереваясь уйти. И в этот момент он схватил ее за локоть, воскликнув:

— Минуточку, черт бы вас побрал!

Рука Хилари непроизвольно описала в воздухе дугу и соприкоснулась ладонью со смуглой от загара физиономией Генри. Звук смачной пощечины отозвался гулким эхом в напряженной тишине просторной комнаты.

На мгновение оба застыли, и в глубине сознания Хилари прозвучал тонюсенький голосок: он заслужил это, поделом ему! Именно этот внутренний голос заглушал охвативший ее страх, когда она ушла из дому, узнав об измене Макса. Тогда, как и сейчас, внутренний голос уверял Хилари, что только пощечина может привести в чувство зарвавшегося себялюбца.

Лицо Генри, однако, не свидетельствовало о том, что он воспринял урок. Скорее он был взбешен ее поступком. Вал ярости и праведного гнева отхлынул из сердца Хилари, уступив место всепоглощающему страху. Колени ее задрожали, и она пошатнулась, едва не упав.

— Сядьте! — рявкнул Генри, точно собачонке.

Однако у Хилари сейчас не было сил возмутиться. Она повиновалась, приготовившись к тому, что Генри начнет резать ее языком на части, мстя за оплеуху, следы которой четко выступили на его щеке. Боже, что она наделала!

— Не желаете ли объяснить свой поступок? — ледяным тоном осведомился он.

У Хилари душа ушла в пятки, но она упрямо вздернула подбородок, однако, встретившись с тяжелым взглядом Генри, побледнела и почувствовала тошноту.

— Я приехала сюда не для того, чтобы заводить с вами роман! — дрожащим голоском через силу пролепетала она, едва не плача.

— Не лучше ли вам было подождать, пока я сделаю первый шаг?

— Но ведь вы… разве вы не говорили…

— Что именно? Я сказал только то, что намерен заставить свою тещу и всех домочадцев уважать вас как мое доверенное лицо, — холодно заметил Генри. — Во всяком случае, именно так я выразился. А какой смысл вы придали моим словам?

— Вам не хуже, чем мне известно, на что вы намекали! И вообще до этого вы позволили себе… — Хилари замолчала, отчаявшись выразить свои чувства столь же ясно и твердо, как он.

— Ранее я совершил ошибку, — холодно обронил Генри, и от его тона Хилари почувствовала себя вздорной самодуркой, — но полагал, что мы оба это поняли без выяснения отношений. Однако теперь, когда вы сами подняли эту проблему, я отважусь отметить, что вы тоже, если можно так выразиться, довольно-таки далеко зашли в своем заблуждении.

Хилари вынуждена была признать, что он прав. Щеки ее стали пунцовыми.

— Хочу также отметить, что никогда не пользовался своим положением или богатством, чтобы вовлечь женщину в интимные отношения вопреки ее желанию. Надеюсь, что я выразился достаточно ясно на этот раз, — ледяным тоном закончил он.

Генри явно был разъярен, однако сохранял внешнюю невозмутимость.

— Так вы все поняли? — угрюмо переспросил он.

— Я… Мне показалось… — Она запнулась под его негодующим взглядом.