Подари мне любовь - Люси Дейн Страница 16

— До свидания, тетя Нора.

Оставив детектив на кресле, Дженни встала и прошлась по комнате, разминаясь. Затем немного постояла перед висящей на стене картиной, где была изображена охота на лис. Наконец прилегла на кровать и подняла глаза на бархатный балдахин.

Интересно, какие сны снятся на этом старинном ложе? — подумала она.

До сих пор ей никогда в жизни не доводилось спать в подобной обстановке. Дома в Куорри комната Дженни была обставлена гораздо скромнее и уж конечно намного современнее.

Повалявшись немного, Дженни встала и открыла балконную дверь. В комнате сразу пахнуло свежим воздухом. Листья на окружающих особняк вековых дубах шелестели на легком ветерке, слышался стук дятла и птичье пение.

Стоя на пороге балкона, Дженни вздохнула всей грудью и на миг зажмурилась.

Может, напрасно я волнуюсь? — промелькнуло в ее голове. В конце концов, то, что произошло в гараже, лишь досадная случайность, которая больше никогда не повторится. И вообще, будем считать этот поцелуй братским. Ведь мы с Дейвом, можно сказать, почти родственники. А что поцеловал он меня… так это обычная мужская реакция. Ведь я сама влетела к нему в объятия, а дальше он действовал машинально. Привык, наверное, что девушки бросаются ему на шею. И немудрено, с его-то внешностью!

Последняя мысль неожиданно вызвала укол ревности, и Дженни нахмурилась, недовольная собой.

Ее размышления прервал стук в дверь, которая затем отворилась. Дженни едва успела опустить очки с макушки круто завитого парика на нос, как в комнату заглянула Софи.

— Можно?

— Конечно, входите. — Дженни даже обрадовалась визиту экономки, надеясь, что та отвлечет ее от досадных мыслей.

Софи переступила порог, держа в руках стопку постельного белья.

— Вот я тут тебе приготовила… Мы точно не знали, когда ты приедешь, так что не обессудь. — Она положила стопку на стул и принялась отворачивать покрывало на кровати.

— Спасибо, я сама застелю, — сказала Дженни.

— Да? Ладно… Вижу, ты девочка самостоятельная, молодец. А на мне сейчас весь дом… Поскорей бы найти хорошую горничную! Молли мне не помощница, ей и на кухне дел хватает, а я верчусь с утра до вечера как белка в колесе, некогда чаю попить… — Софи вздохнула, потом добавила, глядя на Дженни: — Кстати, скоро пять часов. Может, и ты не откажешься от чашечки? Леди Эстер чай не пьет, у нее диета. Дейва в это время лучше не тревожить, он сочиняет музыку у себя в комнате. А мы устроимся на кухне, ладно? Или накрыть тебе в столовой?

Дженни покачала головой.

— Не нужно. Я с удовольствием посижу с вами.

— Вот и чудненько, — ласково улыбнулась Софи. — Идем, дочка.

В коридоре она остановилась перед приоткрытой дверью одной из комнат, нахмурилась и покачала головой.

— Нет, ты только погляди! Надо же… Снова!

— Что случилось? — спросила Дженни.

— Леди Камилла озорует, — пояснила Софи свистящим шепотом, после чего многозначительно поджала губы.

— Кто?

— Леди Камилла, — повторила экономка.

Дженни напрягла память, пытаясь вспомнить, упоминала ли когда-нибудь Нора в разговорах это имя. Вроде нет.

— Значит, кроме леди Эстер в доме живет еще одна дама? — спросила она.

Софи вздохнула.

— Можно и так сказать.

Дженни удивленно взглянула на нее.

— А… кто она?

— Супруга сэра Родни Блэквуда. Покойная.

На миг Дженни сморщила лоб, вникая в смысл сказанного, затем усмехнулась.

— А, ну да, понимаю! Призрак Блэквуд-холла. Какой же это замок без привидений, верно?

Софи вынула из кармана связку ключей, выбрала один и показала Дженни.

— Видишь?

— Да, — пожала та плечами. — Обыкновенный ключ. Ну и что?

— А то, что этим самым ключом я лично заперла эту дверь в прошлую пятницу, после того как протерла в комнате пыль. Но, как видишь, дверь открыта!

— Подумаешь… Кто угодно мог ее отпереть.

Софи махнула рукой.

— Ты не понимаешь.

Шагнув вперед, она сначала с опаской заглянула в комнату и только потом вошла. Дженни последовала за ней из чистого любопытства.

Планировкой комната напоминала ту, которую отвели самой Дженни. И обстановка здесь была почти такая же — стол, стулья, кровать, кресло перед камином. Только портьеры, покрывало, балдахин и обивка мебели были выдержаны в другой цветовой гамме. И даже картина висела на том же самом месте, что и в комнате Дженни. С одной лишь разницей, что это был портрет.

Дженни подошла поближе.

На полотне была изображена молодая изящная дама в кринолине, с собранными на макушке в узел темными волосами и тонкими чертами лица. Она стояла, опираясь па невысокую мраморную колонну, а у ее ног расположились два пятнистых дога.

— Она самая и есть, — сказала подошедшая сзади Софи.

Дженни обернулась.

— Кто?

— Леди Камилла. Судя по преданиям, необыкновенной красоты женщина была.

— Да, хорошенькая, — согласилась Дженни.

— Постой-ка… — произнесла вдруг Софи, удивленно переводя взгляд с девушки на картину и обратно. — Померещилось мне, что ли? Ну-ка сними очки, дочка.

Дженни мгновенно насторожилась. Пристальнее взглянув в лицо изображенной на полотне дамы, она поняла, какие мысли возникли в мозгу Софи. Ей очень не хотелось снимать очки, но, не выполнив столь невинной просьбы, она рисковала вызвать подозрение проницательной экономки.

В конце концов, Дженни нехотя взялась за толстую роговую дужку очков.

— Вот это да! — изумленно воскликнула Софи, сравнивая ее лицо с изображением леди Камиллы. — Удивительное сходство. То-то мне нынче показалось, что я тебя уже где-то видела. Ну и ну… Бывают же чудеса на свете!

Дженни поспешно надела очки. В эту минуту весьма кстати раздался бой находящихся над парадным входом часов.

— Ой, уже пять. Может, все-таки угостите меня чаем?

— Ах да что же это я! — спохватилась Софи. — Конечно, деточка.

В сопровождении Дженни она вернулась в коридор и заперла дверь на ключ. Затем обе спустились на первый этаж — медленно, потому что Дженни приходилось подлаживаться под неспешную старческую поступь экономки.

Идя следом за Софи, она прислушалась, но музыки не услыхала.

Наверное, Дейв решил сделать перерыв, мелькнула мысль. И тут же следом возникла другая: ну и что, тебе-то какое до него дело?

Софи привела Дженни в смежное с кухней помещение, на окнах которого пестрели занавески из белого с набивным рисунком ситца, и усадила за большой стол.