Танцуя с тигром - Лили Райт Страница 16

– Возьмете две восемьсот?

Анна пристально смотрела ему в глаза, пытаясь вынудить его согласиться. Администратор пожал плечами, словно говоря: деньги имеют значение только для мелочных людей. Он протянул ей анкету регистрации. Анна заполнила ее, указав имя и гражданство, уточнила у него, какое сегодня число. Она написала свое имя огромными буквами. Ей нужно было больше места в этом мире. Сейчас, когда она была совсем одна.

– Почему ваш отель называется «Puesta del Sol» ^[84]? – спросила она. Сэкономив семьсот песо, Анна уже была готова подружиться с ним. – Отсюда видно закат? – Она обернулась, посмотрела через плечо, как будто солнце могло прятаться в подсобке.

Администратор достал пилочку для ногтей.

– Hombre ^[85], если бы отсюда был виден закат, номера стоили бы от сорока баксов. В Мексике солнце заходит только для богатых.

Внутренний дворик гостиницы был симпатичен примерно настолько, насколько Анна считала привлекательной себя саму: достаточно миловидно, чтобы не прикладывать к этому никаких усилий, достаточно симпатично, чтобы, если все-таки постараться, выглядеть очень красиво, и достаточно обнадеживающе, чтобы не пытаться ничего изменить. Неухоженная герань свисала из старых баночек из-под оливкового масла. Кованые столы и стулья были со вкусом расставлены по двору. Венчал эту композицию находившийся в центре дворика засохший фонтан с херувимом, у которого было сломано крыло.

Туристический путеводитель описывал условия «Puesta del Sol» как «спартанские», но Анна скорее использовала бы выражение «отжившие свой век». Кровать больше напоминала старую коробку из-под овсяных хлопьев. Штукатурка по всей комнате давно потрескалась и была похожа на паутину. Над дверью, словно неся почетный караул, висело распятие. На стене в пластиковой рамке замер плакат с изображением Пирамиды Солнца ^[86], как будто атакованный теми божествами, которым здесь поклонялись. В воздухе пахло корицей и пылью.

Анна распахнула дверцы шкафа и, не найдя более-менее приличного сейфа, поставила урну с прахом и положила журнал и конверт с деньгами на дальнюю полку. На столе стояла обещанная печатная машинка. Анна поставила лист бумаги и напечатала: «АННА ЗДЕСЬ», потом добавила: «СО СВОЕЙ МАМОЙ». Затем, обессиленная, упала на кровать. Над головой работал потолочный вентилятор, и его лопасти грозились отрезать Анне голову, если она рискнет здесь уснуть. Она села, достала шот текилы, купленный в дьюти-фри, выпила его одним глотком и почувствовала во рту вкус золота и вязкости. Потом встала, чтобы сходить в уборную. Там пахло вишневым освежителем воздуха. На плитке лежала одноразовая бритва. Сток канализации был забит клубком волос.

Трудно было представить, как можно привести себя в порядок в таком месте. Скорее, здесь была возможность испачкаться по-другому.

Она приняла душ. Под тонкой струйкой горячей, как кипяток, воды она подняла ладонями груди, любуясь своим декольте. Ей нравилась ее маленькая грудь. Она позволяла маневрировать. Бежать. Внезапные отъезды были сильной стороной Анны, хотя она собиралась прожить с Дэвидом всю жизнь. Быть может, эта захудалая гостиница была великолепной декорацией для экзорцизма. Пригласить высокого, темноволосого незнакомца из задворок zо`calo и заняться с ним безумным сексом в этом паскудном душе. Он не будет говорить по-английски. Она забудет все глаголы. Только один язык будет для них общим – язык тела. Твердый и влажный. Анна подумала, хватит ли ей былой смелости для таких похождений. Хотелось быть достаточно молодой, чтобы хватило безрассудства, и достаточно зрелой, чтобы поступать разумно.

Анна вытерлась насухо жестким полотенцем, похлопала себя по щекам для придания румянца, надела платье, а потом вынула все вещи из рюкзака, оставив там только блокнот, ручку, бутылку воды, швейцарский армейский нож, карманный испанский разговорник и ключи. Вот так-то лучше. Она прокрутила в голове предстоящие двадцать четыре часа: встретиться с Лоренцо Гонсалесом, добраться ночным автобусом до Мехико, оттуда взять такси до Тепито, купить маску, вернуться в Оахаку с «маргаритой» в руке к завтрашнему вечеру.

Потом она наконец похоронит мать.

В растерянности Анна села на кровать. Казалось, с распятия на нее смотрел злой колдун и наводил порчу. В двух с половиной тысячах километров отсюда, в Нью-Йорке, Дэвид трахал Клариссу, надевшую соблазнительное нижнее белье. Она собирала заметки из журналов об открытии экспозиции в Метрополитене, писала за Дэвида твиты в Twitter, тешила его самолюбие, делала ему минет. Она приготовит ему пасту путанеска. И еще раз отсосет.

Анна пересчитала деньги. Две тысячи для Гонсалеса в первом конверте. Учитывая, что отец уже перевел диггеру две тысячи, она должна наркоману еще восемь. Эту сумму Анна положила во второй конверт. Деньги казались грязными, но чувственными. Как Дэвид. Она снова проверила мобильный. Ноль пропущенных звонков. Ноль входящих сообщений. Она плеснула себе еще половинку шота, выпила залпом. Месть – блюдо, которое лучше всего подавать холодным. Ладно, забудем об этом. Это Мексика. Путешествие за покупкой самой великой находки современности – сокровища доколумбовой эры – началось с первого шага. Анна встала, пошатываясь. Уже на пороге она надвинула на лоб темные очки.

У фонтана c купидоном она остановилась, провела рукой по потертому бортику, где осыпался бетон. Пухлое лицо малыша излучало безмятежность, а его невинность из-за отломанной конечности была скорее комичной. Ангел с одним крылом мог лететь только в одном направлении. Вопрос был в том, насколько быстро.