Плененная невинность - Люси Эллис Страница 16

Реалистами? Ему не понравилось это слово из уст Мэйзи, хотя полчаса назад ему именно это и было нужно.

— Когда Костя привыкнет к новой обстановке, — продолжала Мэйзи, — мне придется уехать. Будет просто ужасно, если он начнет думать, что мы — его родители, а ведь именно так и случится, если… если я останусь в твоей жизни. — Мэйзи старалась вести себя разумно, ставя интересы ребенка выше своих, и понимала, что Алексей не будет с ней спорить. Но как же ей хотелось, чтобы он возразил!

Алексей молчал — вся его прежняя игривость куда-то делась.

— Ему нельзя смотреть на наши… проявления нежных чувств друг к другу, — проговорила Мэйзи, тщательно подбирая слова.

— Чувств?

— Я знаю, что это не чувства, а… просто секс. Но Костя слишком маленький и решит, что мы — его семья.

Алексей выругался по-русски. Он злился, но Мэйзи чувствовала — эта злость направлена не на нее, а, как ни странно, на него самого.

— Я не так уж глупа, и я знаю, как бывает в жизни. Странно даже то, что мы встретились, не говоря уж о том, что я оказалась здесь. Это произошло из-за Куликовых — мы оба скорбим о них. Мы вместе потому, что нас свела судьба. Просто произошло неизбежное.

— Согласен, это было неизбежно. — Алексей посмотрел на нее со странным выражением. — И каковы же твои условия?

Вопрос прозвучал жестко и по-деловому. Условия? Она понятия не имела, каковы ее условия.

— Что ты обычно делаешь, когда рядом с тобой оказывается женщина? Как все происходит?

— Я даю ей деньги, а если она действительно хороша в постели, дарю ей дополнительные подарки.

Мэйзи заморгала. Алексей понял — она никак не может поверить, что он не шутит.

— Неужели ты думаешь, что я так поступил бы с тобой? Послушай. — Он взял ее за руки. — Та кровать наверху — моя. Я никогда не привожу туда женщин. Это мое святилище.

— Никаких «гостей женского пола»?

— Лишь немногие — те, которые любят своих мужей. Я привожу сюда только членов семьи.

На мгновение Мэйзи испытала чувство причастности — хотя здравый смысл подсказывал ей, что Алексей имеет в виду Костю. Она здесь из-за Кости. Она — не член его семьи, и все же она оказалась первой женщиной, которую он привел сюда.

— Так что же мне делать? — Она хотела, чтобы вопрос прозвучал небрежно, но получилось жалобно.

— Не беспокойся. Тебе будет легко — будешь жить со мной, путешествовать и скрываться от папарацци. Они будут называть тебя «таинственной рыжеволосой девушкой», пока не раскопают информацию о тебе. А это рано или поздно произойдет — можешь забыть обо всех своих секретах. Так что если ты когда-нибудь грабила банк, лучше расскажи мне сейчас.

Мэйзи удивленно смотрела на него. Нет, он говорил серьезно.

— Никто не заинтересуется мной — я же не знаменитость.

— Все, что я делаю, вызывает интерес журналистов. Но, надеюсь, поскольку ты не знаменитость, больших проблем не возникнет.

Мэйзи почувствовала себя чуть увереннее, осознав, что Алексей подумал о том, как она впишется в его жизнь. Но что же будет с ней, а главное, с Костей, когда она уедет? Ведь она сказала об этом Алексею, и он не стал спорить.

Алексей, сидя на краю фонтана, обнял ее за талию и притянул к себе — так, что их глаза оказались на одном уровне.

— Конечно, Костя будет немного мешать нам, — сказал он с усмешкой.

— Ты что, он чудесный мальчик! — запротестовала Мэйзи. — И ты ему очень нравишься.

— Я согласен, он прелестный малыш. Но запрет на выражение чувств при нем будет нелегко соблюдать.

— Выбора нет, — серьезно ответила Мэйзи.

— Всегда есть выбор, душка. Ты сделала свой. Но сможешь ли ты ему следовать?

Мэйзи прильнула к Алексею. В его мире был выбор — у богатых мужчин он всегда есть. Конечно, если не произойдет чудо и он не окажется по уши влюблен в нее… но, к сожалению, этого не произойдет.

— Ты так мне и не ответил — ты собираешься провести весь день с Костей?

— Конечно.

— Можно тогда мне отдохнуть и заняться собой?

— Прямо за городом есть спа-центр. Почему бы тебе не пойти туда?

Мэйзи не хотелось покидать его объятия, не говоря уже о том, чтобы идти в спа. Но Алексей проявлял заботу, предлагая ей то, что могло ей понравиться.

— Я об этом позабочусь — тебя отвезут на машине. Почему ты опять хмуришься? — Он нежно разгладил морщинку большим пальцем. — О чем ты задумалась, малышка Мэйзи?

— Не знаю, — ответила она, внезапно желая, чтобы все было иначе. Если бы только они встретились при других обстоятельствах, если бы он ухаживал за ней… Но вместо этого они ставили друг другу «условия». — Я хочу…

— Чего ты хочешь?

Алексей произнес это тем самым бархатным тоном, который так нравился ей, и ее сердце быстро забилось. «Хочу, чтобы мы были вместе, одни, и никого не было вокруг», — подумала она, но вместо этого сказала:

— Мне хотелось бы, чтобы у меня было больше одежды. — Это тоже было правдой. — Пожалуй, пойду по магазинам.

— Отличное решение. С утра — по магазинам, днем — в спа.

— А ты чем займешься с Костей?

— Мужскими делами.

— Но ему всего два года.

— Мужскими делами на велосипедах, — поправил себя Алексей.

Мэйзи улыбнулась. Алексей искренне старался наладить контакт с Костей, и поэтому ей было спокойней оставить их вдвоем на целый день.

Алексей выглядел настолько растерянным, что Мэйзи не удержалась и обняла его; вдохнув его мужской запах, который останется с ней на целый день. Он робко положил руки ей на талию, будто не ожидал такого внезапного выражения нежных чувств.

— Я тебя обнимаю, — сказала она, уткнувшись лицом ему в плечо.

В ответ на это он сжал ее в объятиях, и она довольно улыбнулась.

Алексей нахмурился, задумавшись. После того, что произошло утром, все его твердые убеждения, касавшиеся женщин и секса, рухнули. Возможно, дело в ее невинности, которая пробуждала в нем традиционного русского мужчину, которого, как он думал, ему давно уже удалось изжить. С тех пор как Алексей заработал свой первый миллион, женщины стали доступными, а их ожидания — в основном меркантильными, и он уже много лет не думал ни о женитьбе, ни о детях.

Но Мэйзи с ее рыжими локонами и нежными губами, дарящими долгие поцелуи, явно хотела, чтобы это утро стало романтичным, а не превратилось в сексуальный марафон. Нужно было быть глухим, слепым и немым, чтобы не понять, что она испытывает чувства к нему — но его пугало то, что он, в сущности, поощрял эти чувства.

Алексею было приятно, что женщина интересуется им самим больше, чем его банковским счетом, но он понимал, что ему придется вывести их отношения на более материалистический уровень. Как только он начнет давать ей деньги, весь романтический флер испарится, и все проявления нежности и сомнений в его чувствах будут сглажены щедрыми подарками.