Евангелие любви - Колин Маккалоу Страница 16

– Мистер Магнус еще наверняка в своем кабинете, так что я, пожалуй, к нему загляну. – Она вздохнула и посмотрела на толстую пачку исписанной Уэйном бумаги. – Бедняга Джон! Можете сразу начать расшифровывать?

– Никаких проблем. – Секретарь начал собирать папки, которыми на совещании пользовались руководители групп.

Кабинет министра окружающей среды находился на том же этаже, что и зал заседаний, которым он тоже пользовался, если возникала необходимость. В просторном вестибюле, служившем приемной и местом ожидания, никого не было. Незаметные двери в боковых стенах вели в машбюро, фотокопировальную, другие службы и туалет – всем этим Магнус пользовался единолично. Большая дверь с двойным стеклом открывалась в просторный кабинет личного секретаря министра. Когда Джутит Кэрриол вошла, Хелена Тавернер была еще на месте. Ее жизнь за стенами министерства вызывала немалое любопытство сотрудников и служила предметом пересудов. Все свое время она проводила здесь, преданно служа Гарольду Магнусу, хотя редко слышала слово благодарности. Одни утверждали, что она разведена, другие, что муж ее умер, третьи – что мистера Тавернера никогда не существовало.

– Здравстуйте, доктор Кэрриол. Рада вас видеть. Проходите прямо в кабинет. Он вас ждет. Организовать кофе?

– Если можно, миссис Тавернер.

Гарольд Магнус, повернув кожаное кресло от входа к окну, сидел за гигантским столом из древесины грецкого ореха, который был его личной собственностью. Из окна, если появлялось настроение, он мог наблюдать за скудным потоком транспорта по Кей-стрит. Так как уже стемнело, а дождя в этот день не было и мостовая не сверкала отблеском фонарей, разглядывать с таким усердием он мог только тусклое отражение собственного кабинета и самого себя. Когда дверь открылась, он повернулся в кресле и оказался лицом к лицу с Джудит.

– Ну, как все прошло?

– Погодите минуту. Все расскажу после того, как миссис Тавернер принесет кофе.

Министр насупился:

– Черт побери, женщина! Я сгораю от любопытства, мне так не терпится узнать, чем кончилось дело, что в рот не полезет ни еда, ни питье.

– Это вы сейчас так говорите, но стоит мне начать, и вы через две минуты меня прервете и скажете, что умрете, если немедленно не подкрепитесь. – Это было произнесено не мягким тоном слабо сопротивляющейся властной силе женщины, а сухо и прозаически. На самом деле все обстояло наоборот: властность была присуща именно ей, а министру – мягкость и склонность к политическому непостоянству. Джудит села в широкое кресло, стоявшее напротив стола, но не по центру, а немного сбоку.

– Когда мы только познакомились, я в вас сильно ошибся, – внезапно заявил Магнус. Это было вполне в его духе – ошарашивать сентенциями, не имеющими отношения к теме разговора.

Но сбить с толку Джудит ему не удалось. Она прекрасно знала: все, что говорил этот человек, было тщательно взвешено.

– В чем же, мистер Магнус? – спросила она.

– Я задавал себе вопрос: из чьей постели вы выскочили наверх?

На этот раз он ее удивил.

– Какие старомодные представления.

– Чепуха! – энергично возразил министр. – Времена меняются, но мы с вами прекрасно знаем, что женщины пользуются этим методом: чтобы добиться власти, перепрыгивают из постели в постель.

– Определенные женщины.

– Вот именно. Мне тогда показалось, что вы женщина такого сорта.

– Почему?

– Вы так выглядели. Многие привлекательные женщины не забираются к мужчинам в постель, стремясь подняться по служебной лестнице. Но я никогда не считал вас привлекательной. Я считал вас чарующей. И по своему опыту – а он у меня не маленький – знал, что чары – это то, что помогает продвигаться наверх окольными путями.

– Надеюсь, вы изменили обо мне свое мнение?

– Конечно. Если честно, после одного короткого разговора.

Джудит удобнее устроилась в кресле.

– Почему вы мне все это сейчас говорите?

Магнус насмешливо на нее посмотрел, но не ответил.

– Чтобы я знала свое место?

– Не исключено.

– В этом нет необходимости. Я свое место знаю.

– Вот и отлично.

Появилась миссис Тавернер с кофе и двумя графинами. В одном был коньяк, в другом – чистый шотландский виски прекрасного сорта.

– Солнце над нок-реей, мистер Магнус, можно выпить.

– Спасибо, Хелена. – Себе министр налил только кофе и кивнул в сторону подноса: – Угощайтесь, доктор Кэрриол.

Он был полным, хотя его тучность не производила впечатления чрезмерной: в ней ощущалась скорее властность, чем невоздержанность, даже притом что мистер Магнус любил себя побаловать. Полные губы прекрасно уравновешивали редкие брови, в густых соломенных волосах, несмотря на его шестьдесят с лишним лет, ни намека на седину. Руки и ноги миниатюрные, что часто бывает у людей подобной комплекции: кисти напоминали морские звезды, а ступни можно было принять за оторвавшиеся обшлага брюк. Голос сочный, громкий и округлый, как его брюшко, служил ему инструментом, и он им мастерски владел и умел пользоваться. До того как Тайбор Рис назначил его на этот самый важный министерский пост, Магнус служил адвокатом и, занимаясь делами, связанными с окружающей средой, одинаково убедительно отстаивал интересы тех, кто ее губил, и тех, кто защищал. Из-за этого в некоторых кругах сомневались в правильности выбора президента, но Рис сумел убедить оппозицию, что таким образом кандидат получает преимущество: благодаря прыжкам через забор он смог изучить, какая трава растет и по ту, и по другую сторону. На посту министра окружающей среды Магнус делал все, чтобы министерство следовало курсом политики хозяина Белого дома. И поскольку все усилия направлял в эту сторону, постоянные руководители департамента его охотно терпели. И если бы не его чудачества с секретными паролями, наверное, назвали бы лучшим руководителем за всю короткую историю министерства. Магнус сидел в этом кабинете семь лет – с тех пор, как Тайбора Риса избрали президентом США. Во властных кругах Вашингтона понимали: он останется на посту, пока не покинет Белый дом Рис. Внесенные во времена Августа Рома поправки в Конституцию никто не отменял, и на ноябрьских выборах у оппозиции шансов не было. Это означало, что Гарольд Магнус еще по крайней мере пять лет проведет в министерском кресле.

Магнус смотрел на Джудит Кэрриол, которая, как и он, предпочла не пить ничего крепче кофе, без всякой симпатии. Он ее ценил, но она ему не нравилась. У Магнуса не сложились отношения с матерью, а затем не сложились отношения с женой – отсюда его невысокое мнение о женщинах. Он больше не желал иметь дел с противоположным полом, обратив душевные наклонности к еде и вкусным напиткам. В том, что этот выбор подрывал его здоровье, он не хотел признаваться ни врачу, ни себе самому.

Джудит Кэрриол. Без сомнений, «серый кардинал» министерства окружающей среды. Когда пять лет назад она пришла к нему с обоснованными до мельчайших деталей планами проведения Операции поиска, он был достаточно о ней наслышан, чтобы стремиться, насколько возможно, держаться подальше. Она действовала ему на нервы. Блистательная, холодная, устрашающе результативная, не отягощенная душевными сомнениями, она не вписывалась в его представление о Женщине. Пусть оно было старомодным, ошибочным. Но все, что он знал о Джудит Кэрриол, не соответствовало образу этой чарующей, женственной особы. И это выводило Магнуса из себя. Сказать, что он ее боялся, было бы преувеличением. Он ее опасался. Так, по крайней мере, он говорил себе.