Великодушный деспот - Элизабет Эштон Страница 16

Хотя всем членам семьи было страшно любопытно, Полина переменила тему разговора. Она не хотела провоцировать очередную стычку с хозяином, зная, что Тавернхэм — щекотливая, опасная тема. Однако несмотря на то что она твердо решила держать себя в руках и относиться к своему начальнику холодно и отстраненно, в тот же день между ними произошел еще один серьезный разговор. Пегаса как следует не выгуляли, к тому же лошадь очень чувствительна к состоянию своего наездника, а присутствие Энтони всегда приводило Полину в напряжение и нервозность. Все вроде бы шло хорошо, он похвалил ее ведение бухгалтерских записей, сразу несколько учеников внесли ощутимый вклад в кассу школы, работы по реставрации дома шли полным ходом, сад с подстриженными газонами и прополотыми клумбами выглядел опрятным и нарядным, и спасенные от сорняков далии теперь красивыми пестрыми кустиками цвели по всему поместью. Так как у нее выдался свободный часок, Полина решила прогулять Пегаса галопом, чтобы он размялся и успокоился, что не помешало бы и его хозяйке. Наевшись овса, огромное животное пребывало в прекрасном настроении, но вдруг конь ни с того ни с сего проникся страшной неприязнью к садовой тачке, забытой у края дорожки кем-то из рабочих. Никакие уговоры не могли заставить Пегаса пройти мимо этого опасного предмета, который, как он справедливо подозревал, не имел никакого права находиться не на месте. В благородной честной битве конь показал, и достаточно ясно, что может натворить заупрямившееся животное; он вставал на дыбы, а получив удар стеком, брыкался изо всех сил задними ногами, танцевал и делал курветы, закатывал глаза, хрипел и выгибал мощную черную шею, когда Полина натягивала удила. Для стороннего наблюдателя эта сцена была поистине ужасающей, а сторонние наблюдатели были. Энтони как раз спускался вместе с Линетт из розария и, увидев разбушевавшегося Пегаса и то, как хрупкая мальчишеская фигурка никнет к огромной черной спине гигантского коня, побелел как полотно, а Линетт в страхе ухватилась за его рукав.

— Боже, как я всегда боюсь, когда она ездит на нем, — заикаясь проговорила она. — Он слишком крупный и сильный для нее. Когда-нибудь он ее обязательно сбросит.

— Больше она на нем ездить не будет, — мрачно пообещал Энтони.

Пегас решил, что на сегодня протестов достаточно, и вылетел галопом в открытые ворота.

Линетт вздрогнула:

— Что будет, если они встретят машину?

— О, думаю, все будет в порядке, — успокоил ее мистер Марш с уверенностью, которой на самом деле не ощущал. Он помнил, каково это — встретить на узкой тропе черного Пегаса, которого всего-навсего вели шагом и в поводу!

* * *

Полина вернулась через час с присмиревшей и взмокшей лошадью. Она поставила Пегаса в конюшню, вытерла и, когда он остыл, накормила.

— Ну что, так-то лучше, да, мой мальчик? — спросила она. Конь, которого уже покинул строптивый дух, ткнулся в нее мягким носом и горячо задышал в толстый свитер.

Девушка, уставшая, но успокоенная, вошла в дом и уже собиралась подниматься по лестнице к себе, когда Энтони позвал ее из офиса.

— Рад видеть, что вы все еще в целости.

Полина удивленно взглянула на него:

— Конечно, а что со мной могло случиться?

— Я еще никогда в жизни не наблюдал ничего подобного. Заходите, я хочу с вами поговорить.

Насторожившись и чуя недоброе, девушка пошла за ним в крошечную комнатку, служившую им офисом, не понимая, что еще могло случиться. Солнечный свет, проникавший с веранды сквозь оплетающие окна лозы дикого винограда, окрашивал все в зеленоватые тона, и ей подумалось, что, наверное, из-за этого лицо Энтони кажется сейчас странно бледным.

— Больше никогда, мисс Геральд, вы не сядете на этого коня. — Энтони был слишком потрясен тем, что видел, иначе он не стал бы говорить с ней так резко.

Она уставилась на него совершенно дикими глазами, не в силах поверить своим ушам.

— Вы имеете в виду Пегаса?

— Он не подходит для женщины. Оставьте его Майклу.

Горячая краска залила ее лицо.

— Мистер Марш, это просто абсурдно. Пегас был сегодня несколько взвинчен, но он совсем не злобен, и я вполне могу с ним справиться. Вы ничего не понимаете в лошадях. Видимо, он показался вам опасным?

— Показался? Да он смертельно опасен! Я говорю серьезно, мисс Геральд, вы больше не будете на нем ездить.

Ее губы скривились.

— Но это невозможно — Майк не очень любит на нем ездить!

— И я не могу его винить за это. В таком случае его придется продать.

— О нет, прошу вас, не надо!

— Что ж, очень хорошо. Тогда вам придется уговорить Майка выезжать его, но если я хоть раз увижу, что вы меня ослушались, Пегас будет продан.

И вот тут-то Полина не выдержала, ее гнев перелился через край:

— О, как я вас ненавижу! Вы делаете все это только потому, что вам нравится издеваться надо мной. Пегас никогда, ни за что не сбросит меня — я прекрасно держусь в седле, я на нем ездила, когда он еще был жеребенком! Вы, видно, считаете, что, раз вы стали здесь хозяином, можете терроризировать меня, но это не так! Я уйду, я ни перед чем не остановлюсь!

— Если вы уйдете, то и Пегас тоже здесь не останется.

— О! — Ей была невыносима мысль, что Пегаса могут продать. Щеки Полины, только что пылавшие, побелели, а глаза стали блестящими и почти черными.

— Вы знаете, что всегда можете шантажировать меня этим, — с горечью сказала она, — Но это низко и несправедливо.

Энтони схватил ее за плечи и встряхнул.

— Разве ты не видишь, что я просто хочу уберечь тебя, чтобы ты не сломала свою милую шейку, ты, маленькая дурочка!

Полина застыла в его руках.

— Это моя шея! — бросила она ему в лицо.

— Нет, не твоя. Ты моя служащая, и если я позволю тебе бессмысленно рисковать своей жизнью, окажусь в крайне затруднительном положении — возможно, с меня взыщут по суду большие издержки за ущерб твоему здоровью.

— Ах вот в чем дело! — А она-то уже вообразила, что он искренне беспокоится о ней! Глаза Полины сверкнули. — Простите, ошиблась, я еще не привыкла иметь дело с людьми, которые рассматривают все через очки Трудового кодекса!

— Ты просто невыносима! — Энтони притянул ее к себе и вдруг обвил руками. Девушка почувствовала прикосновение его губ к своим. Ей показалось, что по жилам ее пробежал огонь, она ослабла в объятиях и прильнула к нему, чтобы не упасть. Потом очень нежно он отодвинул ее от себя и бережно усадил в одно из старых потертых кресел. Полина дрожала и тщетно старалась успокоить бешено бьющееся сердце, а Энтони, уже раскаиваясь, смотрел на нее сверху вниз.

— Прости, — сказал он наконец. — Не надо было этого делать, но ты такая маленькая злючка. — Энтони невольно улыбнулся. — Тут и святой бы не выдержал, — мягко прибавил он. — Ведь, в сущности, ты еще совсем ребенок.