Ты полюбишь вновь - Марджори Льюти Страница 16

— Вам повезло.

— Повезло? Что я всю жизнь прожила в городе?

— Нет. Повезло, что вы в первый раз в жизни увидели заход солнца в холмах.

— Да, — задумчиво согласилась Мэнди. — Вы правы. Действительно, это потрясающе, когда видишь что-то прекрасное в первый раз. Наверное, ужасно, когда уже все видел и все попробовал и больше нечего ждать от жизни. В этом, кстати, — заметила она здраво, — преимущество тех, кто был воспитан в сиротском приюте. К тому времени, когда становишься взрослым, практически ничего не успеваешь увидеть или попробовать. А мне так много хочется увидеть…

— Что же, например?

— Горы. Высокие дикие горы. И море. Я только раз была на море. Нас возили туда на один день. Но мы моря почти не видели. — Она усмехнулась: — Мы почти все время катались на карусели, пили чай в кафе или играли на автоматах. Но зато я покаталась на пони. Вот это было здорово!

Он громко рассмеялся:

— Я вижу, вы одна из тех редких особ, кто умеет находить утешительные моменты в самых безнадежных ситуациях.

— О боже, звучит очень претенциозно.

— Ничуть. Логично, и только. Нас учат: нет худа без добра, во всем есть хорошая сторона и прочее. Очень хорошие советы, которым, как водится, трудно следовать.

Он замолчал, и пока они шли по хребту холма, девушка подняла голову и заглянула Саймону в лицо — на нем опять было то же мрачное, недоступное выражение. Ну что за непредсказуемый человек, подумала Мэнди. Но теперь ей казалось, что она знает его чуть лучше. Порой он циничен, скептически отзывается о людях; он не может, как он сам сказал, никому доверять, кроме себя самого. Но когда Саймон рассказывал о розах, Мэнди почти физически ощутила, как он весь словно загорелся неподдельным энтузиазмом. Интересно, доволен ли он своей жизнью в одиночестве? Ему, должно быть, около тридцати, и надо полагать, нет отбоя от девушек, желающих стать женой сэра Саймона Деррингтона. Нашел ли он среди них ту, которую смог полюбить? Или в глубине его холодных серых глаз таится обида, какое-то горькое разочарование? Если и так, то вряд ли он когда-нибудь признается Мэнди в этом — не стоит даже и рассчитывать.

— Вон там, — показал он спутнице через несколько минут, — видите, поднимается дымок? Это трубы Уиллоумед, над верхушками вязов. Теперь сами найдете дорогу? Я дальше не пойду, с вашего разрешения. Из-за сегодняшнего приема я не успел кое-что сделать, и теперь надо наверстать упущенное.

— Но вы же не сами следите за всеми этими плантациями?

Саймон рассмеялся:

— Господи, нет, конечно. Для этого у меня есть Гомер, который работает в нашей семье со времен потопа, и еще несколько наемных рабочих, сезонных. Но все равно у меня тоже куча обязанностей. Оно и к лучшему… не дает впадать в тоску. Доброй ночи, мисс Фенн.

— До свидания, сэр Саймон. И спасибо за приглашение. Мне очень понравилось.

Однако, неторопливо шагая к дому, Мэнди размышляла о том, что сейчас у нее было бы совсем другое настроение, если бы сэр Саймон не заметил, что она сидит одна, и не подошел к ней. Все это выходило далеко за рамки любезного гостеприимства. Она улыбнулась. Всегда приятно, когда люди оказываются лучше, чем ты о них думаешь.

Глянув на часы, девушка увидела, что уже почти семь. Бедная Эйлин, наверное, в одиночку пытается состряпать ужин, а Робин уж точно вернулся и недоумевает, куда делась Мэнди. Наверное, у него есть для нее интересные новости. Может быть, ему даже обещали небольшую роль в фильме, который собирается снимать мистер Рандт… или надеяться на это слишком смело? Мэнди совершенно не разбиралась в таких вещах, но жизнь ее вдруг наполнилась новыми заманчивыми перспективами. Девушка сбежала по холму, словно на ногах у нее выросли крылья.

— Привет, Мэнди. — Эйлин вскинула на нее глаза — она сидела на корточках перед электропечкой. — Я только что поставила разогреваться пирог, который ты испекла утром, но понятия не имею, сколько его надо держать в духовке.

Мэнди быстро повязала фартук и взялась за приготовление ужина, пока Эйлин заканчивала чистить яйца. Нарезав картофель и поставив его вариться на плиту, она будто невзначай спросила:

— Робин уже пришел? — и с ужасом заметила, что голос у нее какой-то сдавленный. Значит, она на самом деле ревнует! Какая пошлость, с отвращением подумала Мэнди о самой себе.

— Нет. А разве он был не с тобой? Я думала, вы вместе вернетесь. — Эйлин метнула на подругу быстрый взгляд.

— Сэр Саймон часть пути проводил меня до дому. Он показывал мне свой сад и розовые плантации. Занимательное зрелище.

Но Эйлин эта уловка не обманула.

— Да, но где же Робин? Я говорила ему, что мы уйдем раньше. Он знал, что ты останешься одна… мы с Диком видели его с той американкой, когда уходили… — Она сердито сдвинула брови.

Мэнди не могла ей объяснить, что такое внимание Робина к Вирджинии объясняется совершенно другими мотивами… совсем не то, о чем подумала Эйлин… но пока ей не хотелось говорить о дальнейших планах Робина ни с кем, даже с лучшей подругой.

— А, думаю, он скоро придет. Ничего страшного, — рассеянно ответила Мэнди.

Но Робин явился только после того, как они закончили ужин. Он встал в проеме дверей, весь воплощение наигранного раскаяния.

— Вот и я, осыпаю голову пеплом. Вообразите, меня заманила американская сирена. — Он сел за стол. — Правда, Эйлин, я виноват, прости, но я никак не мог от нее отвязаться. Знаете, каково гостеприимство у этих американцев?

— Ты лучше перед Мэнди извинись, — довольно строго сказала Эйлин. — Ты оставил ее совершенно одну, в таком неловком положении. Как, ты думаешь, она должна была себя чувствовать?

— О, ради бога, перестань, ничего страшного, — пробормотала Мэнди, зная об импульсивности Эйлин и о том, что она всегда готова броситься на защиту своих друзей.

— А не осталось ли еще бесподобного яблочного пирога Мэнди? — жалобно попросил Дик и, получив от жены уже третью порцию, сказал с усмешкой: — Можно тебя попросить пожить у нас еще годик-другой, Мэнди? Больно уж мне нравится твоя стряпня.

Эйлин скорчила ему рожицу:

— Можешь проглотить свои слова вместе с пирогом, ты, обжора. Если хочешь знать, я сама лично делала эту шарлотку вот этими руками. Просто я очень способная ученица, — хихикнула она.

Мэнди облегченно вздохнула: напряжение разрядилось. Меньше всего на свете ей хотелось вытягивать из Робина оправдания и извинения. Но когда после ужина они вышли вдвоем в звездную ночь, он прижал Мэнди к себе.

— Ты меня простила? — прошептал Робин, склонившись к ней. — Но я не мог пропустить такой шанс, он бывает раз в жизни.

— Конечно, — сказала она. — Я понимаю.

Потом они сидели рядом на скамейке, и Мэнди спросила:

— Так что там произошло, Робин? Тебе удалось о чем-нибудь договориться в доме Рандтов?