Яблоко раздора - Лилиан Дарси Страница 16

Она бросилась к двери, не зная, как вести себя, — ведь он обидел ее недоверием, подозрением, грубостью. Но это был не Адам. На пороге стояли папа и Пэтти с тремя чемоданами, утомленные путешествием, но довольные и любопытные.

— Вы?! — изумилась Мэг, распахивая перед ними дверь, и тут же добавила: — Осторожнее обнимайте! У меня все болит!

— Дорогая! — запричитала Пэтти. — Успокойся! Мы взяли отпуск и приехали, чтобы позаботиться о тебе.

Пэтти сразу же принялась наводить порядок, поправлять подушки на диване. Наблюдая за тем, с какой энергией она занимается всем этим, Мэг в который раз пожалела, что Бог не дал ей радости материнства.

— Но я думала, ты занят, папа, — сказала Мэг. Она была очень рада отцу, тем более что не ожидала его увидеть.

— Вчера я был очень занят и не мог звонить, а к тому времени, когда мы прослушали оставленные тобой на автоответчике сообщения, было уже слишком поздно, чтобы предупредить тебя о нашем приезде, — ответил он.

— Папа! Ты ведь не бросил работу?

— Пока не знаю, — бодро ответил он, запуская пальцы в шевелюру. Подтянутый и спортивный, отец выглядел моложе своих пятидесяти четырех лет, и если компания позволит ему уйти, она совершит большую ошибку. Возможно, и нет, — добавил он. — Но не в Сан-Франциско.

— Тебе придется переезжать?

— Мы не возражаем против этого, — вставила Пэтти, бросая влюбленный взгляд на мужа. Ее золотые волосы окружали лицо пышным облаком. — Ни у кого из нас нет серьезных причин оставаться там. У новой компании есть офисы во всех штатах, в том числе и здесь, в Филадельфии. Но сейчас главное для нас — ухаживать за тобой.

— Да у меня все в порядке, я могу вставать и ходить, немного больно, но терпеть можно.

— Ты видела Эми?

— После операции нет.

Они разговаривали, а Пэтти готовила горячий завтрак.

— Пэтти, — протестовала Мэг, — я очень мало двигаюсь. Этот бекон останется на моих бедрах!

— Что вовсе не помешает, — возразила Пэтти. — Ты слишком худая!

В конце концов, они все вместе перекусили, а потом Мэг уговорила их отдохнуть.

— Обсудим все завтра, — решили они.

Однако не они одни строили планы на следующий день. Позвонил Адам и сообщил, что завтра можно будет навестить Эми.

— Ты ведь хочешь пойти, разумеется, — закончил он глухим голосом.

— Очень хочу, — ответила Мэг с напряжением.

— Ты не против, если я зайду сегодня?

— Сегодня не стоит, ко мне приехали папа и Пэтти. Они погостят несколько дней, и тоже хотят увидеть Эми.

— Им пока нельзя, — быстро ответил Адам. Я не могу рисковать и утомлять девочку, знакомя ее с новыми людьми, тем более они провели шесть часов в самолете, что не исключает возможности занесения инфекции.

— Хорошо, Адам, — сдалась она, — ты прав, и я думаю, они поймут. Я не знаю, почему ты…

Она замолчала. «…Не можешь поверить, что они хотят только добра Эми», — хотела добавить она. Но вспомнила о папе и Пэтти, сидящих в гостиной. Им не следует знать о том, как он оскорбил ее два дня назад.

— Мы можем задержаться, если понадобится, — сказала Пэтти взволнованно, услышав, о чем идет речь. — Мы же можем, Берт? — обратилась она к мужу.

Но мысли Мэг были далеко, она не расслышала ответ отца. Может, нужно открыть правду? Она устала от этой двойной жизни и все-таки уверена, что им не следует подавать иск об опеке над Эми, несмотря на то, как сложится ситуация в будущем.

Господи, она сама теперь не знала, на чьей она стороне и какие шаги ей следует предпринять.

— Они никогда не сделают Эми ничего плохого, — твердо произнесла она, подумав, что угрозы Адама — всего лишь эмоции.

— Ну, разумеется, — скептически ответил Адам на другом конце провода.

Это был опасный разговор, который мог в любой момент превратиться в ссору. Мэг знала, что допускать этого не следует.

— Напрасно ты сомневаешься, — сказала она.

— О, я верю тебе, — отозвался Адам. — Только наши представления о том, что хорошо для Эми, различаются.

— Адам, это не так. Почему ты отталкиваешь родных Эми людей, также заинтересованных в ее счастье?!

Мэг услышала, как Пэтти охнула от этих слов, почувствовав, что падчерицу вывели из себя.

Адам проигнорировал ее взрыв и спокойно произнес:

— Я приду завтра утром около десяти.

— Замечательно! Ждем! — ответила она, стараясь не показать ему, что злится.

Пэтти все поняла. Как только Мэг опустила трубку, начались расспросы.

— Что не так? Что он заявил? Что ты не сказала нам, Мэг? Я думала, что все в порядке, что ты со всем справляешься сама, ты заставила меня верить в это! Он хотя бы понимает, что мы волнуемся за Эми?..

— Он понимает, как мне кажется. И я справляюсь, — беспомощно ответила она, но любопытство Пэтти только возросло.

Ее золотисто-карие глаза внимательно смотрели на Мэг.

Она потребовала:

— Мэг, расскажи нам!

Мэг опустилась на диван.

— Не сегодня, Пэтти, — взмолилась она. Позволь мне поговорить сначала с ним.

— Но…

— Оставь ее, Пэтти, — прервал спор отец, ей надо отдохнуть. И мы можем доверять ей. Она завтра увидит Адама и Эми и все нам расскажет.

Отец и Пэтти взяли напрокат машину и отправились за покупками, когда на следующий день Адам заехал за Мэг. Она поняла, что родители не хотели оставаться дома, когда он появится. Наверно, папа решил так, зная, что Пэтти слишком нетерпелива и эмоциональна, чтобы сохранять спокойствие в такой сложной ситуации.

— Жаль, я бы хотел познакомиться с ними, прокомментировал Адам отсутствие родителей Мэг. Но в его словах не было ни теплоты, ни искреннего сожаления. Скорее они походили на угрозу.

Неужели он всегда был таким злым? — подумала Мэг. Значит, его отношение ко мне только притворство? Он хотел привлечь меня на свою сторону, чтобы я стала донором для Эми, а теперь, когда он получил, что хотел, ему нет больше нужды притворяться. Как это горько и несправедливо!

И хотя ей следовало бы разозлиться и отомстить Адаму, она просто страдала. Физически и морально. Физически — после операции, а морально — от ощущения, что связь между ними прервалась.

— Ты скоро встретишься с ними, — пообещала она так же коротко и холодно. — Пойдем.

— Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо. Принимаю таблетки, а иногда и без них обхожусь. В любом случае сегодня думаю не о себе. Я рада, что ты разрешил мне увидеть Эми.

— Кто, как не ты, имеет такое право? Я ценю твой благородный поступок очень высоко.