Год и один день - Мэриан Эдвардс Страница 16

При этой мысли ее охватила такая ярость, что она бросилась к костру и схватила меч, оставленный для нее Мактавишами. Ощутив в руке его надежную рукоять, Бриттани торжествующе улыбнулась. Вот теперь пусть он только явится, посмотрим, кто кому преподаст урок. Она смаковала эту мысль, пока ее внимание не привлекла пища. Голод возобладал над жаждой мести, и она набросилась на еду, благодаря в душе судьбу. Пища, вода и оружие — чего еще можно желать? Тишина ночи вдруг показалась ей мирной и безмятежной.

Утолив голод и согревшись, Бриттани закуталась в плед Мактавишей и свернулась калачиком у огня. Зачем вообще нужны мужчины? Их достоинства сильно преувеличены. Когда они с Алеком встретятся завтра, он увидит не дрожащее, испуганное существо, а сильную, уверенную в себе женщину.

Алек заметил, когда отстала Бриттани. Он хотел, чтобы она думала, что предоставлена самой себе, но послал Эндрю присматривать за ней. Хотя они находились на земле Кэмпбеллов, одинокая женщина представляла собой слишком легкую и соблазнительную добычу.

Он считал, что одиночество пойдет ей на пользу, вразумит лучше любого наказания. Его жена должна знать свое место, и, как только она это поймет, все пойдет гладко. Он никому не позволит нарушать раз навсегда заведенный порядок, которому подчиняется его жизнь.

План казался весьма простым и логичным, но при его осуществлении возникли непредвиденные трудности. На закате на отряд Кэмпбеллов напали люди Дугалов — клана, связанного родством с Мактавишами и враждебного Кэмпбеллам. Враги застали его врасплох, нанесли быстрый удар, а потом пустились наутек, и ему пришлось полночи преследовать их до дальней границы своей земли.

Только к утру Алек — усталый, грязный и злой — попал в то место, где оставалась его жена. Его настроение никак не могло улучшить то обстоятельство, что человек, которого он оставил приглядывать за ней, куда-то исчез. Он приказал своим людям обыскать окрестности, а сам отправился в лощину. Он ощущал растущее беспокойство и даже страх, ведь он нес ответственность за Бриттани. Еще до того, как Алек добрался до места, где она ночевала, нашелся Эндрю — связанный и с кляпом во рту.

Выслушав его рассказ, Алек отправил людей к дальнему краю лощины — он по многим причинам не хотел, чтобы они стали свидетелями его встречи с женой.

Он подошел к догоревшему костру и увидел еду, оружие и плед. Цвета Мактавишей! Страх за жену в мгновение ока уступил место ярости. Алек крадучись приблизился к мечу, лежавшему под боком у Бриттани, и убрал его подальше, а потом рывком сдернул с нее плед.

Он с удовлетворением отметил, в каком страхе она проснулась. Ее рука судорожно шарила по земле в поисках оружия. Взгляд уперся в сапоги, которые оказались рядом с ее лицом, и она медленно подняла глаза. Алек смотрел на нее сверху вниз с нескрываемой злобой. Плед, который он сдернул с нее, висел у него через руку. Бриттани огляделась в поисках меча, и при виде ее тщетных усилий Алек улыбнулся, но в улыбке его не было тепла. Он насмешливо проговорил:

— Оружие тебе не поможет.

Бриттани подняла голову, и он увидел, как ее переменчивые глаза из карих превратились в зеленоватые.

— Неужели твое желание одержать надо мной верх так велико, что ты хочешь, чтобы я сражалась с тобой без оружия? Ведь ты намного превосходишь меня в росте и силе. — Она поднялась и встала с ним рядом.

«Невероятно, — подумал Алек, — но она и не собирается сдаваться и молить о прощении». Как ни странно, ее дерзость не подстегнула его гнев, а умерила его. Ее отвага вызывала невольное уважение, и он не мог не видеть очевидного.

Алек поднес к лицу жены плед Мактавишей.

— Если ты еще раз наденешь на себя цвета моих врагов, я спущу с тебя шкуру. — Он швырнул плед в тлеющий костер, и по поляне поплыл едкий запах горящей шерсти.

От дыма запершило в горле, заслезились глаза, но Бриттани не отвернулась.

— Это твоя вина, милорд. Если муж не дает жене самого необходимого, за него это делают другие.

Алек глядел в ее искаженное гневом лицо и не верил своим ушам. Она еще осмеливается его обвинять! Он вовсе не собирался добиваться от нее рабской покорности, но всякому терпению есть предел. Любая другая женщина — будь то шотландка или англичанка — трепетала бы перед таким мужчиной, как он. А Бриттани ведет себя совсем не так, как другие женщины. Ее поведение ставило его в тупик. Вдруг он вспомнил произнесенную ею фразу: «Я была рождена леди и воспитана как воин».

Алек удовлетворенно рассмеялся — теперь он нашел способ совладать с ней и при этом получить удовольствие.

— Я пытался показать тебе твое место, но ты не усвоила урок.

У Бриттани порозовели щеки, а глаза вспыхнули в предчувствии новой схватки.

— Я знаю, где мое место, и оно не у тебя под каблуком. — Она резко развернулась, но Алек поймал ее за волосы и притянул к себе.

— Твое место там, где я укажу. Этой ночью ты должна была понять, что без меня ты ничто, у тебя ничего нет. Само твое существование зависит от меня.

Он почувствовал, как напряглось ее тело, она повернулась к нему лицом. В это мгновение Бриттани была необыкновенно хороша.

— Урок получит кое-кто другой, милорд, — услышал он ее звенящий голос.

Бриттани положила руки ему на грудь и опрокинулась назад, увлекая его за собой. Заученным приемом она согнула колени так, что ступни оказались на уровне его живота, и в тот момент, когда ее спина коснулась земли, резким движением распрямила ноги. Могучее тело Алека взлетело в воздух, а она быстро вскочила на ноги и бросилась к мечу.

— Я жена, а не рабыня!

— Это одно и то же, — прорычал Алек вне себя от ярости.

Он поднялся, его меч легко вышел из ножен. Его план осуществлялся, но не совсем так, как он рассчитывал.

— Я был слишком терпелив с тобой, но теперь моему терпению настал конец. Кого мне прислали вместо невесты? Любая лондонская шлюха вела бы себя пристойнее, чем ты.

Бриттани вздрогнула, и по ее лицу скользнуло выражение обиды и боли, удивившее Алека. Ему-то казалось, что она, как броней, защищена от словесных нападок.

— Я и вправду неправильно вела себя, милорд. Я выдавала себя не за ту, кто я есть на самом деле. Вот сейчас ты действительно встретишься лицом к лицу с женщиной, на которой женился.

Она подняла меч и медленно расстегнула серебряную застежку, придерживающую на ней юбку цветов клана Кэмпбеллов.

Алек открыл рот. Рубашка доходила Бриттани до середины бедер. С обнаженными ногами, развевающимися огненными волосами, с мечом в руках, она походила на языческую богиню.

— Ты бросаешь мне вызов? Неужели ты считаешь себя равной мне? — вырвалось у него.

— Да, милорд, я бросаю тебе вызов. Но мы никогда не будем ровней, мне трудно опуститься столь низко.

По долине раскатился громовой хохот.