Гордая пленница - Анна Делайл Страница 16

Подобные рассуждения очень встревожили Изабо, поэтому стук в дверь она восприняла с облегчением и поспешила ее открыть. На пороге стояла незнакомая служанка, которую она раньше не встречала.

— Моя хозяйка послала меня за вами, — сказала женщина.

— Твоя хозяйка? Сьюзен?

— Нет, я служу леди Кемпбелл, и она хочет, чтобы я привела вас к ней.

Бабушка. Изабо смущенно молчала.

— Леди Кемпбелл хочет видеть меня прямо сейчас? — спросила она.

— Да. Идемте со мной.

Вскоре Изабо стояла на том же месте, спиной к закрытой двери, чувствуя себя не меньшей возмутительницей спокойствия, чем неделю назад. Как и в прошлый раз, старая леди сидела у камина и, так же поманив ее пальцем, сказала:

— Подойди, чтобы я могла тебя видеть.

Изабо послушно выполнила ее желание, затем, следуя приглашающему жесту хозяйки, села на низкую скамеечку. Несколько минут обе молчали, она понимала, что старушка изучает ее, и смущенно теребила платье.

Если учесть, что сына этой женщины убили якобиты, а теперь ее внук готовился к сражению с ними, старая леди не могла испытывать к ней добрых чувств. Но Мэри Кемпбелл удивила ее.

— Время для тебя не очень счастливое, да? — неожиданно произнесла она. Изабо покачала головой. — Вообще-то Алистеру не свойственна подобная грубость, но ты должна понять, что все это из-за его отца.

Разгром мятежников для него что-то вроде личного крестового похода, даже в одиночку, если понадобится. Месть, понимаешь? Но ему не следовало держать тебя взаперти, бедняжка. Это жестоко, и, можешь быть уверена, я высказала ему все, что думаю.

Слова Мэри Кемпбелл заставили Изабо вспомнить ее обвинения, которые она бросала Алистеру.

— Я сама дала ему повод, — тихо призналась она. — Сказала ему отвратительные вещи, ранила его же собственным кинжалом. Не знаю, говорил ли он вам…

— Да уж, ты заставила моего внука поплясать. И я рада, что теперь он думает о чем-то еще, кроме проклятых мятежников. — Заметив ее потрясение, Мэри Кемпбелл улыбнулась. — А ты считаешь, у него восстание на уме, когда он думает о тебе? Ну, сначала, может, так оно и было, но потом стало только оправданием, чтобы держать тебя здесь, и очень слабым оправданием.

Изабо в ужасе вскочила.

— Мадам, вы ошибаетесь! Вы совершенно не так все поняли!

— Сядь, дитя, и не волнуйся.

— Но уверяю вас…

— Сядь, Изабо.

Та села.

— Полагаю, вы разговаривали со Сьюзен. Я действительно сказала ей кое-что… не правду… просто я надеялась… — Изабо умолкла, лицо у нее пылало. — В общем, я пробудила у Сьюзен ревность, чтобы она помогла мне бежать. Это был низкий обман.

— У тебя есть мозги, девочка, вот и все. А наличие их отнюдь не причина для стыда, — ответила Мэри Кемпбелл, не сводя с нее глаз. — Просто удивительно, до чего ты напоминаешь мою бабушку Меган. Ее портрет на той стене. Его написали, когда она была не старше тебя. Подойди к нему.

Радуясь возможности сменить неприятную тему, Изабо подошла к указанной стене, увидела портрет и застыла, охваченная дрожью. Перед ней была девушка, ненамеренно показавшая ей выход из замка той ночью. Меган, Меган Кемпбелл. Но этого не может быть, твердо сказала она себе, очевидно, та девочка — потомок этой Меган Кемпбелл, потомок, имеющий невероятное сходство с предком.

Успокоившись, она с интересом разглядывала портрет.

Девушка стояла у подножия широкой лестницы, в которой Изабо узнала главную лестницу Данлосси. Старая леди права насчет их сходства. Хотя девушка значительно полнее, у них обеих белая кожа, прекрасные глаза, редкое сочетание темных бровей и светлых волос, правда, у Меган волосы с рыжеватым оттенком.

— Она себя обесчестила, — резко сказала Мэри Кемпбелл. — Разорвав помолвку, она сбежала отсюда. Тайком сбежала, с моим дедом. Семья никогда ей этого не простила, но ирония в том, что я, внучка Меган, благодаря замужеству вернулась в семью Кемпбеллов, стала хозяйкой дома, где она выросла и откуда была изгнана.

Сбежала отсюда. Тайком сбежала с возлюбленным.

Значит, никаких потомков, невероятно похожих на нее, в Данлосси нет.

— Видимо, она его очень любила, если решилась на тайное бегство, — сказала Изабо.

— Думаю, что так, — ответила Мэри Кемпбелл. — По всем рассказам ее отец был несноснейшим типом, поэтому я не слишком виню ее за бегство. В этом клане есть и хорошее, и плохое, как в любом другом.

Изабо вернулась на скамеечку, аккуратно расправила юбки, потом снова взглянула на портрет, едва различимый с того места, где она сидела. Этого не может быть, повторяла она себе. Если призрак Меган Кемпбелл действительно бродит по коридорам замка, почему она показалась ей абсолютно чужой среди них? Девушка была здесь несчастна и потому решилась на отчаянный поступок. Возможно, она в самом деле хотела тогда помочь ей, вывести ее на свободу…

Изабо заставила себя переключить внимание на Мэри Кемпбелл, надеясь, что старая леди переведет разговор на другие темы или, еще лучше, отпустит ее. Тщетная надежда.

— Теперь что касается Сьюзен…

— Я очень сожалею, что ввела ее в заблуждение, — быстро сказала Изабо. — Нельзя играть чувствами других людей. Особенно после того, как она была добра со мной..

— Сьюзен Фэрфакс — интригующая кокетка, — презрительно ответила Мэри Кемпбелл. — И лучше бы ей поскорее вернуться к себе в Англию, потому что, пока в моем теле есть хоть искра жизни, Алистера она не получит.

Изабо начала понимать намеки старой леди. Но если Мэри Кемпбелл рассчитывает на помощь в избавлении своего драгоценного внука от коварных посягательств интриганки Сьюзен, пусть ищет ее у кого-нибудь другого.

Тут в дверь постучали, и вошла Дженни с подносом, что означало конец беседы, предмет которой стал чрезвычайно беспокоить Изабо.

Служанка налила обеим чай, поставила на низкий столик возле хозяйки тарелку с маленькими кексами.

— Спасибо, Дженни, это все. А теперь оставь нас, — сказала Мэри Кемпбелл и, когда дверь за служанкой закрылась, снова посмотрела на собеседницу. — Алистер говорит, что твоего брата убили в Форт-Вильяме. Другие родственники у тебя есть?

Взгляд Изабо опять скользнул к портрету, и она покачала головой.

— Больше никого.

Старая леди обладала поразительной способностью перескакивать с одной неприятной темы на другую.

— Наша мать умерла, когда мы были совсем маленькими, а отец вскоре после нее. Робби… это мой брат… — Она, крепко сжимая в руках чашку, умолкла, не в силах продолжать.

Мэри Кемпбелл понимала ее чувства. Изабо сделала глубокий успокаивающей вдох и почти весело сказала:

— Но вам не следует думать, что я совершенно одна.