Речной дьявол - Диана Уайтсайд Страница 16

С лица Хэла стекали капли пота, и пульс стучал как бешеный от неутоленного желания. Шлепки их влажных тел звучали громче, чем стук дождя за окном. От нехватки воздуха у него чуть не разрывались легкие, но все это не имело значения по сравнению с желанием излить семя в эту шелковую, нанизанную на него плоть.

Розалинда начала новый взлет на пик экстаза. Пульсация отзывалась в ней бурными волнами. Хэл отчаянно желал вызывать у нее новый взрыв в одно время с ним, и скорость его движений нарастала. Глубоко в паху стали зарождаться предвестники развязки. Вопреки стремлению сохранять терпение угроза оргазма усиливалась, и он прикусил зубами мочку ее уха. Ахнув, Розалинда с пронзительным криком кончила. Ее тело забилось в конвульсиях, дав начало его оргазму. По всему его телу прокатилась волна восторга, и он излился в серии залпов, а затем рухнул на нее, опустошенный, как после весеннего торнадо, не имея сил даже шевелиться.

Дыхание Розалинды щекотало его плечо и вскоре приобрело медленный ритм сна.

Боже правый, как удалось неопытной девице довести его до состояния полного изнеможения? Хэл знал, что ноги его не выдержат, если он попытается встать. Подобное с ним случалось только после длительного воздержания, когда разрядку приносили старания искусной любовницы, но ни одно из обстоятельств не соответствовало данному случаю, поскольку в последний раз он занимался любовью всего два дня назад.

Что случится, если он порезвится с ней несколько дней или неделю? От возникших мысленных образов его молодец подал признаки жизни, выказывая явное желание провести с красавицей неделю вместо обычных нескольких часов.

Пробудившись, Розалинда обнаружила, что все еще лежит распростертая на кровати и Хэл водит языком по ее соску.

– Что? – пробормотала она, попытавшись разлепить глаза.

– Повернись на бок, дорогая.

Сильные руки пришли ей на помощь, и Хэл, согнув ее ногу, поднял колено Розалинды вверх.

– Какого черта?

– Сейчас узнаешь. – Хэл положил голову ей на бедро.

В золотистом свете лампы Розалинда видела все совершенно четко – и свою наготу, и открытую доступность мужчине, пристроившемуся у нее между ног. Что он затевает? Она сглотнула и стала ждать.

Хэл провел пальцем по ее складкам и оставил в секретном месте поцелуй.

– О Боже!

Когда он потерся об нее носом, щекоча нежную кожу своей эспаньолкой, от внезапного прилива острых ощущений Розалинда вздрогнула.

– Постарайся подольше подержать ноги раскрытыми, пока я наслаждаюсь тобой.

Розалинда поперхнулась в попытке сказать что-либо членораздельное. Ей нравилось делать Дэвиду феллацио, как это называлось в книгах. Он тоже порой ласкал ее языком, хотя предпочитал ублажать рукой, чтобы оставаться в готовности, но ничто из ее прежнего опыта не могло подготовить ее к тому, чтобы любовник облизывал ее как фруктовое мороженое.

Розалинда уже давно утратила счет времени и взлетов на гребень восторга, когда рот Хэла переместился по ее телу вверх, а затем, в конце концов, он оставил ее в покое, и она мгновенно уснула. Но вскоре к ней вернулся ночной кошмар, перенеся ее на яхту опекуна. В тот день все изменилось…

Сквозь тяжелые бархатные шторы сочился слабый зимний свет, но он не мог развеять мрачной атмосферы большого салона яхты. Витиеватые столы из розового дерева раскачивались вместе с судном, которое швыряло по волнам бушующего моря. Обитые красной парчой стены дрожали, словно от нарастающей ярости.

Розалинда всегда с трудом переносила Николаса Леннокса, но эта их стычка стала самой жестокой из всех. Возвращение в Манхэттен с похорон отца на Лонг-Айленде на яхте опекуна уже само по себе было худшим из кошмаров.

Дрожа и плача, Розалинда заставила себя подняться по трапу. Леннокс смотрел на нее сумрачным взглядом, положив руку на спинку кресла. Ее упрямство истощило его терпение, и запас вежливых фраз быстро заканчивался.

– Абсурдно лелеять надежду на возвращение Дэвида Резерфорда, – бросил Леннокс.

Розалинда гневно сверкнула глазами.

– Дэвид знает, что я для него единственная женщина!

Леннокс резко рассмеялся:

– Он спит со своей мачехой. Розалинда замерла:

– Ты лжешь!

Леннокс победоносно ухмыльнулся:

– Я не раз к ним присоединялся. Хочешь услышать подробности, узнать, как украшена ее спальня? Кстати, у него на бедре родимое пятно в виде полумесяца…

У Розалинды сжалось горло: Николас говорил правду. Ее пронзила боль, хотя удивления она не почувствовала.

– Я сказал, чтобы он оставил тебя, и пригрозил, что в противном случае распущу слух о его связи по всем клубам Манхэттена. Мне твои деньги нужны гораздо больше, чем ему.

Внезапно Розалинда подумала, что с потерей Дэвида ей, возможно, придется смириться, но принимать Леннокса она все равно не обязана.

– Чушь. Я никогда не выйду за тебя.

Леннокс сделал шаг в ее сторону и занес ладонь, словно собирался ударить, однако Розалинда лишь гордо вскинула подбородок, отказываясь отступать. Он никогда не трогал ее, тем более не решится сделать это на яхте опекуна.

Глаза Леннокса сузились, на его скулах проступили пятна лихорадочного румянца.

– Я назначил церемонию на воскресенье в моем фамильном имении! – прорычал он.

Его самоуверенность вызвала у Розалинды приступ бешенства.

– Я никогда не выйду замуж за такого мерзавца, как ты! И тут Леннокс со всего размаха ударил ее по щеке, так что у Розалинды зазвенело в ушах и она покачнулась. Ее каблук запутался в шлейфе платья, и, потеряв равновесие, она тяжело упала на алый бухарский ковер, каким-то чудом миновав острый угол массивного резного бюро. Леннокс стоял над ней со сжатыми кулаками.

– Ты выйдешь за меня замуж, и точка!

Розалинда села на колени. Как же ей не хватало в эту минуту безотказных «кольтов», которые были заперты в дорожном сундучке.

– Никогда!

Леннокс с силой ткнул ее сапогом в бок, так что она отлетела к бюро и от пронизывающей боли вскрикнула.

Он снова лягнул ее ногой, и теперь боль грозила разорвать ей грудную клетку.

Свернувшись клубком, она получала удар за ударом.

– Мисс Розалинда! – Бриджит О'Хара, горничная Розалинды и лучшая подруга, вбежала в салон в тот момент, когда Леннокс нанес своей жертве очередной удар.

Издав долгий, пронзительный вопль, Бриджит кинулась к хозяйке, и Леннокс резко обернулся к ней.

– Замолчи, стерва!

Его тон заставил Розалинду похолодеть.

– Бриджит, нет, – простонала она.

Бриджит снова завизжала, и тогда Леннокс вынул из кармана маленький револьвер и выстрелил ей в лоб. Служанка рухнула на ковер в ярде от Розалинды, и ее невидящие глаза уставились в потолок.