Его благородная невеста - Шелли Брэдли Страница 16

Но как только Гвинет приблизилась к Айдле, худенькая женщина недоуменно посмотрела на нее и попятилась назад.

Что случилось? Может, Айдла заболела? Озабоченно нахмурившись, Гвинет протянула вперед руку, чтобы дотронуться до Айдлы. Жена кузнеца отшатнулась от нее.

– Айдла, ничего не бойся, – промолвила Гвинет. – Это же я, Гвинет, ты что, не помнишь меня? Я просто хотела спросить, как твоя лодыжка и как поживает маленький Джеймс. С ним все в порядке?

Айдла не ответила, но ее светлые глаза, полные страха и, кажется, сочувствия, распахнулись еще шире. «Чего может бояться эта женщина?» – спросила себя Гвинет.

– Айдла!

Белое лицо Айдлы стало мертвенно-бледным. Покрепче прижав ребенка к груди, она устремила взгляд куда-то позади Гвинет.

Оглянувшись, Гвинет увидела Арика, который стоял в нескольких футах от нее. Гвинет перевела взор назад, на Айдлу, – та не просто была в ужасе, на ее побелевшем лице появилось выражение паники.

Жители деревни, включая, похоже, Айдлу, боялись Арика. Они, видимо, считали, что он имеет дело с темными силами. Неужели Айдла решила, что Гвинет совершила какое-нибудь святотатство, выйдя замуж за Арика? Но это же просто смешно!

Гвинет открыла было рот, чтобы сказать это вслух, но тут Айдла повернулась и, прижимая к груди младенца, быстро поспешила прочь. Глаза Гвинет наполнились слезами, она судорожно вцепилась руками в юбку. Они же всегда дружили с Айдлой! Ну почему Айдла не видит, что она ничуть не изменилась, хоть и вышла замуж?

Осторожно осмотревшись по сторонам, Гвинет увидела, что и остальные жители деревни – кузнец, кухарка, несколько пенхерстовских ткачих – пятятся от нее, не сводя с нее и Арика настороженных взглядов.

Нет! Эти люди знают ее большую часть жизни, и она всегда помогала им чем могла. Неужели никто не понимает, что она вовсе не ведьма? Неужели никто не решится поздороваться с ней?

Гвинет прикусила губу, чтобы сдержать слезы. Выходит, что, не считая Арика, у нее больше нет никого на свете? Да, ее жизнь была не из лучших, но еще никогда окружающие не избегали ее, тем более что она всегда старалась быть доброй с ними.

Гвинет охватила глубокая печаль, однако в ее груди вспыхнула ярость. Арик по-прежнему стоял у нее за спиной, он был абсолютно спокоен. Он уже не раз видел такое отношение людей к себе, и ему даже в голову не приходило жаловаться. Хотя такое должно причинять боль – хотя бы немного.

Гвинет повернулась к Арику.

– Прости, пожалуйста, – прошептала она. – Айдла… Жители деревни… они не хотят…

– Это Лесной Волшебник! – пропела какая-то девчушка, прыгая у Арика за спиной.

Арик резко повернулся к ней. Но тут к девочке присоединились еще трое ребятишек. Хлопая грязными руками, они стали выкрикивать:

– От него много зла и никакого добра! Он считает дьявола своим господином и спит на постели из огня! Держитесь подальше от колдуна и его пса, а то превратитесь в лягушек и жаб!

Гвинет была поражена тем, с какой злостью проклинали Арика дети. Но тут их поспешили увести их матери, наказывая никогда больше не подходить к опасному колдуну. Неужели они не понимали, что Арик – обычный человек со своими чувствами? Почему они полагают, что могут петь и говорить о нем что угодно, не замечая того, как он страдает? Айдла испугалась из-за своего невежества. Остальные жители деревни оказались неоправданно жестокими.

До чего нелепо, что крестьяне так сильно ненавидят Арика! Они судили о ее муже только на основании нелепых слухов, но ничего о нем не знали. У Гвинет не было причин заподозрить, что Арик считает дьявола своим господином, и она очень сомневалась в том, что это правда. И вовсе он не спал на огненном ложе.

По правде говоря, последние три ночи он провел, неудобно скорчившись на стуле и положив ноги на узкую кровать. За все это время он не сделал ей ничего плохого, даже тогда, когда она называла его самыми нехорошими словами, какие только знала. И если он обладал магической способностью превращать по собственной прихоти людей в жаб и лягушек, то она не раз давала ему повод сделать это. Но он не сделал, более того, отнесся к ней с пониманием и добротой, несмотря на их поспешную свадьбу. Так почему жители деревни, набрасывавшиеся на него, не видят того, что видно ей?

«Как Арик может жить, зная, что люди так относятся к нему, считают его живым воплощением зла?» – спрашивала себя Гвинет, вглядываясь в его резной профиль. Выражение его лица не изменилось, он остался таким же сдержанным и молчаливым, как всегда. Как он может быть столь равнодушным, в то время как ее собственное сердце изнывает от боли за него?

– Это ужасно, что они так говорят о тебе! – воскликнула Гвинет.

Арик всего лишь пожал плечами в ответ.

– Неужели так было всегда?

– С тех пор, как я приручил Пса, – промолвил он. – И это меня вполне устраивает.

Гвинет недоверчиво приподняла брови.

– Тебя устраивает, что тебя боятся? – переспросила она.

– Меня устраивает, что мне никто не мешает. Пойдем, – сказал он, крепко взяв ее за руку. – А вот и торговец тканями.

Гвинет смущенно нахмурилась, когда Арик подвел ее к старику, на прилавке которого были выложены образцы тканей. Торговец натянуто улыбнулся им, обнажив беззубые десны.

– Добрый день, – прошамкал он.

– Сколько это стоит? – спросил Арик, указывая на отрез серой прочной шерсти.

Пока торговец разговаривал с Ариком, Гвинет осматривала остальные ткани. Она пощупала куски шерсти, шелка и даже бархата – все были отличного качества. При мысли о новом платье, в котором можно было бы поехать в Лондон, как ее кузина Неллуин, Гвинет тяжко вздохнула.

Потом ее взгляд упал на отрез прекрасного шелка темно-красного цвета с блестящей поверхностью. Какое великолепное платье получилось бы из него! В платье такого цвета, она выглядела бы настоящей леди. Гвинет с готовностью представила себя в волшебном замке в окружении вассалов и деревенских жителей, лордов и таких же леди, а рядом стоял бы нежный и любящий муж, который улыбался бы ей…

– Сколько стоит этот шелк? – не задумываясь, спросила Гвинет.

Торговец заломил такую цену, что брови Арика взлетели вверх, а в животе у Гвинет все оборвалось.

– Покупать такую ткань нет необходимости, – коротко заметил ее муж.

– Но мне нужны новые платья. – Гвинет указала на свое грязное шерстяное одеяние. – Разве ты сам этого не видишь?

– Да, вижу. Именно поэтому я и покупаю эти ткани. – Арик указал на унылую серую шерсть и точно такую же по качеству обычную синюю и невероятно тоскливую коричневую материи. – Из них получатся хорошие прочные платья.

А еще в них она будет производить впечатление женщины, до которой никому нет дела. Гвинет недовольно поморщилась: