Последняя и вечная любовь - Розмари Роджерс Страница 16

— Надеюсь, это все не так серьезно? Когда мы заключали это дурацкое пари, я вовсе не думал, что, решив обольстить жену, ты вызовешь на дуэль мужа. Поразмысли о последствиях! В конце концов, он не нашего поля ягода, и его положение… Пойми, может разразиться чертовский скандал! А его последствия окажутся для тебя весьма плачевными…

Карие глаза Делери остановились на раскрасневшемся и озабоченном лице Люсьена.

— Неужели ты полагаешь, что меня беспокоят последствия? Успокойся, я вовсе не собираюсь искать с ним ссоры. Кроме того… — он улыбнулся, — мне необходима твоя помощь. Нет, нет, не для обольщения, как ты догадываешься, это не составит большого труда — основное, уже позади, и птичка жаждет угодить в силки! Разве у меня были когда-нибудь промахи с женщинами? Или на дуэли? Но этот противник сам бросит мне вызов, и сделает это при свидетелях, так что у меня не останется выбора, но… — он расправил плечи, — ты улавливаешь? Как бы то ни было, мне нужна информация: прежде всего о его друзьях, особенно о тех, с кем он встречался минувшей ночью. Я не ошибаюсь, что из оперы ты отправился на Бурб-стрит?

Пока друзья разговаривали, почти все обитатели другого дома, называвшегося Боде-Хаус, уже проснулись. Джинни нашла укромный уголок в тенистом саду, где можно было позавтракать, и, к своему удивлению, обнаружила, что мачеха тоже проснулась и спустилась в сад, очевидно, с тем же намерением.

Женщины взглянули друг на друга, и Соня, с красными пятнами на щеках, заговорила:

— Не вставай, к чему эти церемонии. Садись. — И доверительно добавила: — Слуги уже сплетничают вовсю. Несмотря на наши разногласия, мы должны делать вид, что ничего не происходит. Согласна? — Не дождавшись ответа, Соня спросила: — Твой муж еще не вернулся, не так ли? Мой отправился спать два часа назад, сочинив несуразицу, будто играл в карты всю ночь.

Соня сохраняла внешнее спокойствие, хотя и злилась. Как мог Уильям так опозорить ее перед старыми друзьями? Он отсутствовал два дня подряд, не потрудившись даже объясниться, а вчера осмелился сделать ей замечание только за то, что она позволила проводить себя троим молодым людям.

Соня посмотрела на Джинни. Она, конечно, привыкла к мужскому коварству. Она, несомненно, уже ищет любовника, чтобы отомстить Стиву. Помня, что падчерица всегда с необычайной легкостью заводила любовников и пускалась во всякие авантюры, Соня знала, чего от нее ждать. К тому же Джинни почему-то неизменно удавалось выходить сухой из воды. «Удивительно, — думала Соня, — она ухитряется действовать так, что в конечном счете получает то, что хочет».

Соня недоброжелательно взглянула на Джинни. Та выглядела плохо, словно всю ночь не сомкнула глаз; впрочем, так, вероятнее всего, и было. Темные круги под глазами и необычная для нее бледность… Неужели она и впрямь вообразила, что сможет изменить такого человека, как Стив Морган?

Джинни думала о том же самом, чувствуя на себе взгляд Сони. Но что у них общего? Если говорить откровенно, то недавно они были скорее соперницами, чем подругами. И она не испытывала потребности откровенничать с Соней.

Почувствовав голод, Джинни принялась за еду, небрежно заметив:

— Неужели завтраки в Луизиане всегда так изысканно приготовлены? Шесть блюд… И как только ухитряются делать это каждый день?

— Таков обычай, — пожала плечами Соня. Ее голубые глаза встретились с зелеными глазами Джинни. — Но способен ли человек привыкнуть… к пренебрежению, постоянному унижению, позору?.. Ты примирилась бы с этим?

— Не знаю.

Слуги ушли, и теперь можно было говорить свободно. Отрывистый ответ Джинни заставил Соню поджать губы.

— Неужели? — спросила она. — Но ведь ты пока еще его жена. Разве не ты объездила всю округу, чтобы найти его и заставить вернуться? Прости, если я ошибаюсь, но…

— Да, ты ошибаешься. Но меня это не волнует. Тебе никогда не понять, что происходит между мной и Стивом. Впрочем, едва ли ты пытаешься это сделать. Но главное, что у него своя дорога, а у меня — своя. И, пожалуйста, не надейся, что это обескуражит меня. — Заметив, что Соня не прочь поссориться с ней, Джинни нетерпеливо добавила: — Перестань! Какой смысл снова ссориться? Мы же не скрываем нашего отношения друг к другу.

— Все это для тебя слишком просто, не так ли? Ты всегда позволяла себе любые капризы, ни о ком не думая. Тогда как я… э, да что говорить! Приятного аппетита, дорогая. Я, пожалуй, пойду покатаюсь верхом.

Это был какой-то порыв, говорила себе позднее Соня. Она просто не могла оставаться в обществе этой… самоуверенной и наглой шлюхи. Она давно не каталась верхом на своей любимой лошади и сейчас испытывала наслаждение. Прошло уже несколько лет с тех пор, как она последний раз ехала по этой тропинке, ведущей к обрыву реки.

После внезапного ухода Сони Джинни почувствовала, что у нее пропал аппетит. Ей уже больше не хотелось есть, тем более так обильно, как к этому привыкли в Луизиане. Джинни уже жалела, что повздорила с Соней. Размышляя всю ночь об одном и том же, Джинни так ничего и не решила, поняв лишь одно: так дальше продолжаться не может. Они со Стивом должны с этим покончить раз и навсегда.

«Я действительно люблю его, — подумала Джинни, сидя в коляске и направляясь к Стиву. Мысль о том, как они отдалились друг от друга за столь короткое время, испугала ее. — Но если мы будем продолжать в том же духе, то лишь все погубим». Почему Стив отдалился от нее — из-за гнева или безразличия? Она должна выяснить это. Правда — единственное, что ей нужно от Стива.

«И эта правда сделает меня свободной…» Почему же эта фраза, которую она повторяла про себя снова и снова, звучала сейчас как… дурное предзнаменование? Несколько раз она хотела вернуться и велела хмурому вознице ехать обратно. Но он нахмурился еще больше, поняв, куда едет. Все это породит новые слухи, и Соня придет в ужас. «Но меня это не волнует, — убеждала себя Джинни, — я должна все узнать».

— Сюда, — сказала Джинни, — пожалуйста, высадите меня здесь. Ждать не надо, домой меня отвезет муж.

Джинни воображала бог знает что, представляя себе самые невероятные ситуации, в которых она могла застать мужа. Она хотела заранее подготовиться к борьбе с ним. Но ей и в голову не приходило, что он спит один.

Стив Морган не собирался проводить здесь ночь. Он уже почти решил, что пошлет ко всем чертям Джима Бишопа и Пако и скажет им, что выходит из игры. И черт его побери, если он не отправится искать Джинни, чтобы заставить ее понять раз и навсегда…

Но тут зевающая и сонная Гортензия принесла ему письмо, предельно лаконичное. Козырная карта Бишопа? Какое странное совпадение: письмо от деда, посланное с Ренальдо, нашло его именно здесь и именно в это время! Стива охватило крайне неприятное предчувствие. Казалось, все складывается так, что ему не избежать поездки на Кубу. Но ради каких дел деда Стив должен отправиться в самое пекло кровавой революции? Будь проклята эта невыносимая властность старика!