Соперницы - Ольга Карпович Страница 16

— Жених? — изумилась Тата. — Что еще за жених?

— Ну как будто бы твой жених… А на самом деле, это будет Женя — помнишь, тот парень, с которым мы на пароходике познакомились? Папа никогда в жизни не разрешит, если я скажу, что это мой знакомый. А тебе он позволит, он говорит, тебе можно доверять. К тому же тебе ведь уже девятнадцать, у тебя может и правда быть жених.

— Чего удумала! — нахмурилась Тата. — Не стану я отцу твоему врать, он меня вмиг раскусит. Да и потом… Неизвестно еще, что это за Женя. Он там дом обчистит, а мне потом отвечать.

— Таточка, миленькая, хорошенькая, — скороговоркой зачастила Света. — Ну пожа-а-алуйста. Он не неизвестно какой Женя, он умный очень и талантливый. Знаешь, как он рисует? Я попрошу, он твой портрет напишет, сама убедишься! Ну поговори с папой, что тебе, жалко?

— И не проси! — отрезала Тата.

* * *

Через два часа Тата и Женя уже стояли навытяжку перед отставным генералом Полетаевым. Седовласый воин, добродушно сощурившись, изучал их цепкими хитрыми глазами:

— На дачу, значит, собрались, голуби? Ну что ж, дело молодое, — он гоготнул басом. — А ты, выходит, Таткин жених будешь?

Он пристально уставился на Женю. Высокий темноволосый парень, поборов смущение, заученным жестом положил руку девушке на талию и отрапортовал:

— Так точно.

— «Так точно», — беззлобно передразнил Полетаев. — Сразу видно, не служил. Ты смотри мне, друг сердечный, Татку не обижай, она у нас как родная в семье.

— Буду стараться, товарищ генерал, — комично вытянулся Женя.

Полетаев тяжело поднялся из-за стола, отпер секретер и, достав оттуда связку ключей, протянул ее Тате.

— Что ж, поезжайте, голуби, поезжайте. Да не больно там милуйтесь. За Светкой присматривать не забывайте, чтоб без вашего глаза никуда.

— Ну что вы, Алексей Степанович, — заверила раскрасневшаяся Тата. — Я с нее глаз не спущу, вы же меня знаете.

— Знаю, знаю, — улыбаясь, похлопал ее по плечу Полетаев. — С тобой хоть в разведку. Ну, летите, голуби, пока я не передумал.

Тата и Женя поспешно выскочили из кабинета. Едва дверь за ними захлопнулась, Женя снял руку с Татиной талии, пробормотав:

— Извини, это я для достоверности.

— Я поняла, — как-то слишком уж ядовито отозвалась девушка.

В коридоре, чуть не подпрыгивая от нетерпения, ждала Светка.

— Ну что? Что? — накинулась она на них. — Разрешил?

— Разрешил-разрешил, — сдержанно кивнула Тата.

Ей вся эта афера решительно не нравилась. Светка пискнула от восторга и, порывисто обняв подругу, чмокнула ее в щеку.

— Вот чумовая, — невольно расплываясь в улыбке, протянула Тата.

— Значит, едем? — спросил Женя.

— Едем! — со счастливой улыбкой кивнула Светка.

Женя, поймав ее руку, быстро сжал тонкие белые пальцы девушки. Та, вспыхнув, спрятала глаза.

* * *

Костер развели в глубине участка. Дров натаскали из соседнего леса. Тата умело нанизывала мясо на шампуры, заворачивала в фольгу картофелины. Женя возился с бутылками. А Светка, сидя на бревне, плела венок из собранных у леса цветов — васильков, ромашек, диких гвоздик. За толстыми корявыми яблоневыми стволами желтел небольшой двухэтажный домик с островерхой крышей.

— Этот дом еще мой дед строил, — сообщила Светка Жене. — Это тебе не какой-нибудь дачный домик, там и погреб есть, и печка. Отцу уже сколько раз в минобороне предлагали участок дать в закрытом поселке. Там и охрана, и чистота, и чужих нет…

— Новобранцы траву в зеленый цвет красят, — хохотнул Женя.

— Во-во, — обрадованно подтвердила Светка. — Но папахен ни в какую. Я здесь вырос — и все.

— А зря, между прочим, — покачала головой Тата. — Построили бы приличную дачу, а эту рухлядь продали. Кому она нужна?

— Не знаю… — протянула Светлана. — Наверно, никому. Только он, представь себе, здесь ходить учился, на этих вот дорожках. Да и я тоже…

Женя откупорил бутылку «Хванчкары», разлил вино по жестяным кружкам, скомандовал:

— Ну, барышни, за наше счастливое знакомство?

Кружки сшиблись, звякнули над костром, несколько багровых капель пролилось в огонь. Оранжевое пламя зашипело и вспыхнуло еще ярче.

— А вот на Севере знаете какой напиток пьют? Ломовуху! — объявил Женя.

— Как это? — Светкины щеки раскраснелись от вина, в темных глазах запрыгали озорные отблески пламени.

— А очень просто. Берут жидкость от насекомых и на морозе льют на железный лом. А снизу подставляют стакан. И вот вся химия к металлу примерзает, а вниз капает чистый спирт, — со смехом объяснил Женя.

Светка захохотала, а Тата подозрительно сощурилась:

— Хм… А ты откуда знаешь?

— Думаешь, привели в родное гнездо беглого уголовника? — рассмеялся Женя. — Не, я просто как-то пару лет назад рабочим в геологической партии был. Я тогда школу только закончил, предки доставали страшно — сиди учись, никуда не поступишь. Ну, я и завербовался.

— И что? Понравилось? — хмыкнула Тата.

— Еще бы! Впечатлений столько. Два альбома изрисовал. А потом вернулся — и сразу в Суриковское поступил.

— Вот видишь? — обернулась к подруге Светка. — Будешь меня сильно с поступлением доставать, я тоже сбегу!

— Угум, давай, — кивнула Тата. — Рабочим на Север. Тебе там самое место, заждались уже, поди.

Представить себе своенравную, избалованную, грациозную Светку где-то на Севере в рабочем бушлате было настолько немыслимо, что вся компания разразилась дружным хохотом.

Потом еще пили вино, ели печеную картошку, обжигаясь, пачкая пальцы в золе, болтали чепуху и смеялись. Светка совсем разошлась — вскочив на громадный пень, оставшийся в саду после того, как несколько лет назад молния расколола вековой дуб, пела арию Кармен, притоптывая ногами и щелкая в воздухе пальцами, как кастаньетами. Женя не мог глаз отвести от тонкой гибкой фигурки в коротком оранжевом платье. Тата ревниво пожирала подругу глазами: до чего хороша, чертовка, — быстрая, легкая, сама словно язык пламени. И как это ей удается, уж до чего Тата старается — и диетами себя изводит, и платья ее донашивает, а все равно дотянуть до Светы не может. И, пряча восхищенный взгляд, она неодобрительно качала головой:

— Ты шею себе свернешь. Женя, не вздумай ей наливать больше!

Не заметили, как из-за леса наползла на бледно-голубое июньское небо разбухшая черная, с сиреневым отливом туча. Первые тяжелые капли ударили по жестяной крыше дома, и Тата, охнув, принялась собирать разложенные на садовом столе продукты — нарезанные огурцы, помидоры, миску с пожаренным шашлыком. А Светка, расшалившись, сорвала с ветки дерева темно-синий Женин свитер и, крикнув на бегу: «Не поймаешь!», понеслась в дом, на ходу натягивая свитер через голову. Женя бросился за ней, и Тата осталась одна под начинающимся дождем…