Будь со мной нежным - Кира Фарди Страница 16

Убежать мне не удается: мажор в три прыжка догоняет, дергает на себя. Падаю к нему на грудь. Кто-то толкает меня в спину, я лечу в туалет. Свет бьет по глазам, ничего не вижу, слышу только щелчок задвижки, поворачиваюсь и превращаюсь в камень.

Вот только это уже не я, а кто-то чужой. Я вижу себя рядом, могу дотянуться рукой, потрогать и ущипнуть. И эта новая я вдруг делает круглые глаза и визжит:

— Какого черта!

А потом с грохотом валится на пол. Адвокат мажора бросается на помощь, а я стою, не двигаясь, меня трясет изнутри. Ничего не понимаю, оттого не могу успокоиться, и становится только хуже: руки не слушаются и дрожат, ноги и вовсе обмякают, колени подгибаются, и я плюхаюсь попой на пол рядом со своим телом.

Обхватываю себя и передергиваюсь: вдруг вижу большие чужие руки с широкими ладонями. Подношу пальцы к носу, они пахнут мужским парфюмом и кофе. Я начинаю покачиваться: не могу сидеть на одном месте и совершенно не знаю, что теперь делать. Крепко зажмуриваюсь и представляю, что это галлюцинация. Я что-то выпила или съела вредоносное. Вот сейчас чуть-чуть посижу, и видение исчезнет.

— Макар Павлович! — кричит адвокат и дергает меня. — О боже! Можешь помочь?

Я открываю глаза, ловлю мгновенный взгляд и снова зажмуриваюсь: не так страшно.

Адвокат включает воду, и эти обыденные звуки проникают в глубину сознания, чувствую, как по щекам катятся слезы.

От пощечины голова откидывается назад и прикладывается затылком к стене. Резкая боль обжигает, растекается иголками по всему телу.

— Ч-то это? — заикаясь, выдавливаю первые слова.

— Очнись уже! — сквозь частокол ресниц вижу перекошенное лицо адвоката. — Помоги!

Он набирает пригоршню воды и резко выплескивает ее на мое лицо.

Или не мое?

Или все же мое?

— А-а-а, — рвется из груди басистый крик. — Спасите.

— А я что делаю, дура! — рявкает адвокат, и новая порция воды бьет мне в лицо.

Ледяные капли текут за шиворот, капают на колени, оставляют темные пятна на светлых брюках. Фокусирую взгляд — это не моя форменная одежда. Не моя. А чья?

Встаю на колени и, цепляясь за стенку, ползу вверх. Адвокат по-прежнему возится со мной.

Ловлю взглядом отражение в зеркале, и внутри все взрывается: на меня смотрит лицо мажора. Я медленно ощупываю щеки, нос, провожу пальцем по губам, принюхиваюсь к запаху, и приступ тошноты рвется из желудка.

Протяжный стон доносится от пола, перевожу туда взгляд. В груди такая отрешенность, такая пустота, хоть волком вой, а легче не станет. Адвокат помогает моему телу сесть, прислоняет его к стене. Теперь мы поменялись местами.

В дверь колотят.

— Эй, кому там приспичило! Открывайте! Сколько срать можно!

— Минуточку! — кричит адвокат. — Человеку плохо.

— Может, скорую вызвать?

— Нет, уже полегчало, сейчас придет в себя.

— Что происходит? — дрожащим голосом спрашивает мое тело.

Я смотрю на него со стороны, словно на резиновую куклу, которая вдруг заговорила, и дергаю адвоката.

— Да, что происходит?

— Сначала вам надо успокоиться, — говорит он. — Вдохните глубоко, — мы послушно выполняем просьбу. — Вот так. Еще раз.

— Леонид Михайлович, хватит! — приказывает мое тело.

Это нечто поднимает веки с трепещущимися ресницами, не зря сегодня я их так тщательно накрасила, и бросает взгляд на меня, и столько ненависти в нем, что не выдерживаю психологическую атаку и отступаю к двери.

— Ничего не понимаю. Почему я — там.

Показываю пальцем на пол.

— Вы поменялись телами, — брякает адвокат и вскакивает на ноги.

— Как? — вопим мы одновременно.

— Вот так. Там, — его палец показывает на потолок, мы дружно за ним следим. — Там перепутали.

— Какого хрена? Издеваешься?

Проявляем удивительную солидарность. Теперь и мое тело подпрыгивает и становится рядом со мной. Неужели я такая маленькая? Смотрю на себя сверху вниз.

— Нисколько. Могу объяснить, если оба дергаться не будете.

Мы переглядываемся и опять кричим хором:

— Давай.

— Нужно убраться из туалета и полицейского участка, пока нас не обнаружили. Готовы выйти?

— Д-да.

Адвокат отодвигает задвижку, выглядывает в коридор и машет нам рукой. Мы, как заговорщики, выскальзываем из туалета и чуть ли не бегом несемся к выходу. Происходящее напоминает фильм ужасов, в котором я почему-то снимаюсь.

Бежать жутко неудобно, мне все время хочется встряхнуть ногой, чтобы привести в чувство выпуклость между ног. Товарищ в моем теле тоже чувствует себя неловко. Он то и дело хватается за грудь.

— Хватит меня лапать! — рявкаю на него и толкаю.

— Кто кого лапает? — теряется тот.

— Руки убери с груди!

Быстрый удивленный взгляд вниз, на ладонь, прижатую к моему шарику.

— Ох, простите, мешает.

— Мне тоже мешает, — дергаю ногой.

— Осторожнее! Мои яички — нежные создания!

— Подумаешь!

Хватаюсь за причиндалы, с силой сжимаю их и взвизгиваю от боли, простреливающей меня до костей. Складываюсь пополам, прижимаю руки к паху, зажмуриваюсь.

— Я же говорил!

Мое тело бросается ко мне, хватает за руки, толкает к двери машины. Только тут я понимаю, в какое дерьмо нас обоих бросила судьба.