Змей-искуситель - Дебора Смит Страница 16

— Твоя логика невероятно успокаивает. Послушай, с меня хватит. Мне надоело прятаться под этим одеялом. Я не желаю появиться в доме твоих предков в таком виде. Я не хочу, чтобы твоя огорченная и напуганная мать увидела меня на заднем сиденье среди дисков, рядом с коробкой пончиков.

— Оставайся там. Так безопаснее. Пончики сыграют роль воздушной подушки.

— Я предпочитаю вылететь через ветровое стекло, если нам суждено сорваться со скалы. На Си-эн-эн это прозвучит куда драматичнее, чем рассказ о том, что меня зажало между передним сиденьем и багажником. Ты не согласен?

Эдвина Марджори Джекобс, или просто Эдди, изучала в Гарварде право, а это означало, что она достаточно умна, чтобы не совершать глупости. Или хотя бы понимать, почему она их совершает. Эдди привыкла к лимузинам, яхтам и кортежам мотоциклистов. Однажды ей даже удалось проехаться в церемониальном верблюжьем караване арабского шейха во время поездки с матерью на Средний Восток. Эдди вылезла из-под дешевого мексиканского одеяла, которое они купили по дороге из Массачусетса, и поставила ногу между передними сиденьями. На ней были тысячедолларовые замшевые мокасины с солидными золотыми пряжками.

Дэвис вцепился в рулевое колесо.

— Эдди, черт побери, не смей…

— Не отвлекай меня. А не то я упаду к тебе на колени, и тогда мы в самом деле слетим со скалы.

Она постаралась пересесть вперед, пока Дэвис удерживал быструю машину на повороте над крутым берегом ручья, поросшим гигантскими рододендронами и заваленным крупными валунами. Слева от дороги осень уже раскрасила яркими красками Долину, а справа высились острые поросшие мхом горы Джорджии. Отец научил Дэвиса ездить по горным дорогам, и он знал, что один неверный поворот обтянутого кожей руля будет стоить жизни и ему, и Эдди.

Она плюхнулась на сиденье и сразу же застегнула ремень безопасности. Дэвис покосился на нее.

— Как твой желудок?

Эдди прижала руку к животу:

— Не слишком хорошо.

Ее усыпанное веснушками лицо побелело, но она откинула назад светло-каштановые волосы до плеч и попыталась улыбнуться.

— Я впервые на «американских горках» без сопровождающего в черном костюме с рацией. И мне нравится. Пусть даже меня вырвет.

— Держись крепче.

— Не беспокойся. Я умею себя вести в любых обстоятельствах. — Эдди улыбнулась, глядя на его профиль. — Мне бы хотелось заняться с тобой любовью прямо сейчас. У тебя вид дикаря.

Дэвис напряжённо улыбнулся.

— В моей спальне на кровати полно лоскутных одеял и подушек. Мы разденемся догола и спрячемся в норке, как кролики.

— Обещаешь?

— Обещаю. Жизнь в Долине очень простая.

Они услышали шум позади. Эдди развернулась на сиденье и нахмурилась, глядя в заднее стекло. Черные седаны вылетели из-за поворота всего в сотне ярдов от них.

— У нас проблемы. Они нас догоняют.

Дэвис посмотрел в зеркало заднего вида. Он забыл, какой высокий балл получил в свое время за тест академических способностей [1]забыл о полке с кубками, завоеванными во время учебы в старших классах школы округа Чочино и о великолепных оценках в Гарварде. В нем текла кровь Тэкери! Он не мог допустить, чтобы его догнали. Никто не мог победить гонщика из округа Чочино. Во всяком случае, взять его живым.

Но тут Дэвис вспомнил о своем отце. И сразу же сбросил скорость.

Эдди покачала головой.

— Не вздумай сдаваться сейчас! — воскликнула Эдди. — Ты же говорил мне, что тебя никто не сможет обогнать на горе Чочино.

— Но я говорил и о том, что не допущу, чтобы ты погибла. — Дэвис начал нажимать на тормоз. — Игра окончена. Мы продержались достаточно долго — всю дорогу из Бостона. Никто не думал, что это продлится так долго. Моя мать никогда не простит мне, если я сделаю глупость. Я и сам себя не прощу.

— Но ты ведь сказал, что твоя мать — самый сильный человек из тех, кого ты знаешь. Ты утверждал, что она встанет на нашу сторону и поймет, что мы имеем право сами устраивать свою жизнь. Как она посмотрит на то, что мы сдались у самых ее ворот? Какого мнения она будет обо мне? Она сочтет меня неудачницей, а я этого не хочу. — Эдди обеими руками вцепилась в сиденье. — Я не сдаюсь! Я люблю тебя, Юэлл Дэвис Тэкери-младший, и я вверяю тебе мое будущее. Ты сказал, что отец научил тебя ездить быстрее всех. Так жми, давай!

Ароматный осенний ветер врывался в машину через люк в крыше, с вызовом свистел в ушах, будя души мужчин и женщин, предки которых когда-то бросили вызов горе Чочино. Дэвис глотнул, пытаясь избавиться от кома в горле, посмотрел на Эдди, на лице которой было написано обожание, и решил, что мужчина не может подвести свою женщину. Особенно на горе Чочино.

— Я тоже тебя люблю. Держись крепче!

Эдди охнула, когда он вдавил в пол педаль газа и издал победный клич. «ТрансАм» помчалась вниз по серпантину. Дэвис вел машину с такой легкостью, что его отец мог бы им гордиться. Стрелка спидометра стояла на девяноста милях в час, когда Дэвис и Эдди миновали красивый резной знак с надписью «Добро пожаловать в округ Чочино, на родину знаменитого яблока „сладкая хаш“. Завизжали тормоза, и Дэвис свернул на узкую двухполосную дорогу, ведущую в Долину. Машина стрелой пронеслась мимо выкрашенного белой краской металлического щита, обозначавшего начало Садовой дороги Макгилленов, затем мимо еще одного знака, уведомлявшего, что это дорога штата номер 72, и наконец мимо большой деревянной вывески, установленной лесничеством штата.

«Вы въезжаете на живописную проселочную дорогу, ведущую к „Ферме Хаш“.

Дэвис снова издал победный клич. Он сделал это! Он привез свою женщину на эту землю, где соединились вера, самопожертвование, тяжелый труд и где росли самые сладкие яблоки американского Юга. Здесь она будет жить, как обыкновенная девушка. Ее ждет дом, где она сможет остаться, где ее радушно встретит его мать — самая известная Хаш из всех живших до нее Хаш Макгиллен.

Я издалека услышала шум мотора «ТрансАм» — все мои чувства в тот момент обострились, как у матери-кошки, которая прислушивается к писку своего котенка. Подняв вверх ворота, я возблагодарила бога за то, что у Дэвиса низкая машина, хотя я ее искренне ненавидела. Я ничего не имела против гонок, просто мне невыносима была мысль о том, что мой сын может умереть раньше меня. Между деревьями мелькнула «ТрансАм», мчавшаяся со скоростью не меньше 85 миль. Я вцепились в ворота, чувствуя, что все мое тело напряглось. «Он сын своего отца», — сказала я себе.

Дэвис выглядел спокойным и сосредоточенным. Окна в машине он оставил открытыми. Он всегда любил горный воздух. Его короткие темные волосы трепал ветер, но больше ничто в нем не выдавало смятения. Мой сын. Организованный. Умный. Чувствительный. Честный. Добрый. Его обожали девушки, а он относился к ним с уважением. Я научила его этому, а отец был для него живым примером — во всяком случае, на людях. Сильный лидер. Стипендиат штата.