Там где ты - Ирен Беллоу Страница 16

— Плохо делал! — сердито бросил Филдинг. — Число трупов не должно превышать число подозреваемых!

Вот так. Плохо делал.

— Я был там не единственным агентом, — огрызнулся он. — Баллистическая экспертиза так и не смогла установить, кто сделал тот проклятый выстрел.

— Это ты так говоришь! — взвился Филдинг.

— Так говорит отдел внутренних расследований.

— Если бы журналисты не раструбили, что именно ты застрелил того ублюдка с бомбой, привязанной к груди, ты сейчас наклеивал бы штрафные квитанции на стекла автомобилей. Когда ты научишься смотреть в лицо правде? Ты нарушитель дисциплины.

В голову Эндрю ударил гнев. А ты дерьмо. И дерьмом останешься, подумал он, а вслух произнес:

— Черта с два! — ФБР охотилось за Фицроем и его бандой несколько месяцев, но эти подонки нашли свою смерть во дворе начальной школы. И сделал это он, Энди Дафф. Спас целую кучу ребятишек. А потом начальство вызвало его на ковер, потому что дело дошло до перестрелки, в ходе которой были убиты два учителя и работник отдела опеки. То, что именно он уложил Фицроя и двух его подручных, роли не играло. Эндрю был опытным агентом и хорошо знал, что дерьмо всегда льется сверху вниз. Тебя бы туда…

— В последний раз ты испортил дело. Даже у тебя хватит мозгов не отрицать этого. Бюро не любит расхлебывать кашу, заваренную кем-то из его агентов. Сам знаешь, чем это кончается. Если натворишь еще что-нибудь, вылетишь с треском и газетные заголовки не помогут. Ты понял меня?

— Филдинг, если в квартире что-то есть, я найду.

— На этот раз у тебя нет выбора. Даю тебе неделю. Ровно семь дней, чтобы точно выяснить, где скрывается Нортон.

— Между прочим, — язвительно ответил Эндрю, — если бы я не знал вас как облупленного, то решил бы, что это угроза.

Филдинг смачно выругался.

— Нет, черт побери! Это не угроза, а твердое обещание! — рявкнул он и дал отбой.

Кипевший от гнева Эндрю осторожно повесил трубку. Может быть, оно и к лучшему, что его послали в Оуквуд. Будь он поближе к Нью-Йорку, эта скотина Филдинг получил бы хорошего пинка в тощий зад.

…Эндрю начал с ящика тумбочки, на которой стоял давно остывший завтрак. К чертовой матери Филдинга! — решил он, вынимая ящик из тумбочки.

Он осторожно приподнял ящик, стараясь не трогать его содержимого, и проверил, нет ли там тайника или двойного дна. Ничего подобного. Он поставил ящик на кровать, обшарил полку, а затем тщательно осмотрел внутренности тумбочки. Тоже ничего необычного.

Что будет, если его отстранят от следствия? ФБР пошлет другого агента, который должен будет преуспеть там, где он потерпел неудачу. От этой мысли у него свело внутренности. Но профессиональные соображения были тут ни при чем; его реакция объяснялась обычной ревностью. Неужели другой мужчина, другой агент, человек, которого он наверняка знает, будет прикасаться к Гейл так же, как он сам, целовать ее и получать такой же пылкий ответ? Ему захотелось придушить Филдинга собственными руками.

Пытаясь отвлечься от опасных мыслей, он повернулся к кровати, уставился на ящик и начал тщательно осматривать его содержимое. Его одолевали угрызения совести.

Гейл — объект наблюдения, приятель, уговаривал себя Эндрю. Он тяжело вздохнул и продолжил осмотр. Ничего необычного в ящике не было. Ничем не примечательные вещи, которые лежат в тумбочке каждой женщины. Впрочем, украшений маловато. Дафф по собственному опыту знал, что большинство американок питает смешную, но простительную страсть к побрякушкам — как к драгоценностям, так и к бижутерии.

Эндрю снял ящик с кровати и уже собирался вставить его в гнездо, как вдруг заметил, что под коробкой с носовыми платками что-то лежит.

Он слегка нахмурился, снова поставил ящик на кровать, осторожно вынул коробочку и отставил ее в сторону. Присмотревшись, Дафф увидел четыре карманных календарика, скрепленных зеленой аптечной резинкой. Именно в таких календариках его приемная мать отмечала все важные даты — от визитов к зубному врачу до посещений местного клуба бриджа.

Эндрю снял с календариков резинку. Первый из них относился к тому году, когда Нортон ударился в бега. Он исчез в октябре. Тридцать один день. Никаких пометок. Дафф быстро осмотрел даты ноября и готов был перейти к декабрю, как вдруг увидел рядом с двадцать первым числом еле заметную красную галочку. Стало быть, первый контакт Кристофера Нортона с его сестрой состоялся двадцать первого ноября. Эндрю знал об этом из донесения агента. Тогда беглец оставил след в линиях связи.

Совпадения не было. Он готов был поставить на кон свой значок сотрудника ФБР.

Эндрю получил первое реальное свидетельство того, что Нортон поддерживал связь с сестрой. А три оставшихся календаря подтверждают, что Крис находился в контакте с Гейл все это время.

Дафф посмотрел на часы. Гейл пробыла в клинике час. Он может заниматься поисками как минимум еще час. Эндрю сел на кровать и начал просматривать календарики, мысленно составляя донесение Филдингу.

Контакты осуществлялись каждые шесть — десять недель. Второй день после двенадцати недель был отмечен смеющейся рожицей. Форма отметок менялась: встречались и маленькие прямоугольники, и еле заметные галочки. Иногда под названием месяца были написаны буквы латинского алфавита.

Прежде чем поднести к глазам последний календарик, Дафф посмотрел на часы и понял, что прошло уже полчаса. Судя по красной галочке, брат вступал в контакт с Гейл двенадцать дней назад. Дафф начал считать в уме. Именно в этот день он познакомился с Гейл и вмонтировал жучок в ее телефонный аппарат.

Невозможно… Если бы Нортон попытался дозвониться Гейл, он, Эндрю, знал бы об этом. Жучок начал работать в десять утра, но в квартире было тихо. Видимо, галочкой отмечался какой-то другой вид контакта.

Он вернулся к предыдущему календарю. Точки и прямоугольники, с интервалами от шести до двенадцати недель. Но ничто не указывало на смысл этих значков.

Дафф стал рассматривать самый старый календарь, на котором стояла галочка.

Галочка, совпавшая с днем, когда преступник оставил след.

Он перешел к следующим двум календарям. В донесениях говорилось о следе и о чем-то еще… Почта! О боже, он совсем забыл про почту. Несколько недель агенты торчали в почтовом отделении и проверяли все, что было адресовано Гейл Нортон. Когда временно вышедший из строя мозг заработал нормально, Дафф вспомнил, что в отчете упоминалась какая-то пустая открытка. Дату Эндрю забыл, но это было легко проверить.

Внезапно на него сошло озарение и ему стало ясно значение формы значков. Галочкой отмечались телефонные звонки, прямоугольником — контакты по почте.

Если это верно, то двенадцать дней назад Кристофер Нортон звонил сестре по телефону. Это означало, что следующий контакт состоится недель через шесть — двенадцать. Эндрю мог пропустить звонок только в том случае, если разговор состоялся не в квартире Гейл. Но сотового телефона у нее нет. Куда она ходила в тот день? Только в клинику.