В ожидании Айвенго - Наталья Миронова Страница 16

– Вот у меня так не получается, – вздохнула Этери. – Сколько раз пыталась по твоему рецепту – не выходит.

– Мы как-нибудь вместе испечем, – примирительно предложила Катя. – Дело ж не только в том, сколько чего класть. Может, ты не вымешиваешь, как надо… Может, ты миксером, а тесто любит теплую человеческую руку. Это моя мама всегда так говорит. Вот я попробовала испечь мамины эклеры – так у меня в первый раз ничего не вышло. Мама все меня стращала, чтоб я тесто не передержала на огне. В результате я недодержала. Вбухала десяток яиц, а оно все равно жидкое. Ревела белугой. Хотела, называется, маме сюрприз сделать.

Этери понимающе улыбнулась. Катина мама была великой кулинаркой, как, впрочем, и мама самой Этери. Обе принадлежали еще к тому поколению женщин, которые умеют солить грибы, вымачивать бруснику, делать фаршированную рыбу, печь настоящую сдобу, знают, зачем отделять белок от желтка и многие другие секреты домашней кухни. Дочери старались по мере сил перенимать у них эти секреты.

Впервые за долгое время Этери поела с аппетитом. Мальчишки уписывали пироги за обе щеки, Сандрик забыл, что он не любит с рыбой. Съели и «консоме с пирожком», и приготовленного Дареджан Ираклиевной цыпленка, и салат, и лобио.

– А какое мороженое? – спросила Этери.

– Я же знаю, ты сливочное не любишь, – засмеялась Катя. – Есть шоколадное, есть банановый десерт, есть фисташковое.

– Мне – банановое, – выскочил вперед Никушка.

– Получай. – Катя собрала тарелки со стола, сунула их в посудомоечную машину, расставила десертные. – А тебе какого, Сандрик?

– Мне с орехами.

– Как скажешь. – Катя положила ему фисташкового мороженого. – И я с тобой за компанию.

– А почему оно зеленое? – спросил Никушка.

– Что ты понимаешь, малышня! – накинулся на него старший брат.

– А ну-ка тихо! – прикрикнула на них Этери. – А то никто ничего не получит. Кроме трепки.

Мальчики тотчас же уткнулись носами в тарелки и заработали ложками.

Этери позвонила Валентине Петровне.

– Можете найти мальчикам смену одежды? Я уложу их здесь. Да, и ранцы захватите, пожалуйста, завтра же в школу… И собачий корм, и миски. Сейчас я вас покормлю, ребятки, – обратилась Этери к черным островам, тотчас же ожившим в ожидании еды.

Валентина Петровна опять пришла вместе с Мадиной.

– Поели? Вот и хорошо, – обрадовалась она. – Я сама их уложу, Этери Авессаломовна. Искупаю и уложу. Ой, а уроки-то на завтра?

– Да уж какие теперь уроки, – криво усмехнулась Этери. – Ничего, на первый раз прощается, а второго, надеюсь, не будет.

– Сандро, Нико, идемте со мной, – позвала Валентина Петровна и увела мальчиков наверх.

– Мам? – оглянулся по дороге Сандрик.

– Иди, милый, ложись, слушайся Валентину Петровну, я потом поднимусь, пожелаю вам обоим спокойной ночи.

– Ну рассказывай, – попросила Катя, когда подруги остались одни.

– Сперва ты мне скажи: что тебя надоумило вот так вдруг приехать? Да еще с пирогами? – Этери положила себе на блюдце любимого шоколадного мороженого. – Как ты узнала про пожар?

– Я не знала про пожар. Я утром что-то смотрела по Интернету, увидела баннер: «Леван Джавахадзе избил жену». Кликнула…

– Можешь не продолжать, – мрачно перебила Этери. – Это все моя бывшая горничная, Дана. Надо было раньше ее уволить, она вечно шпионила и сплетничала.

– А что все-таки случилось? – спросила Катя. – Ты у врача была?

– Нет еще, не до того было. Я заставила Левана сказать мальчикам, что он уходит. Он разозлился, мы с ним ругались, и он задел меня по лицу, когда одевался. А Дана увидела и…

– Задел? – переспросила Катя. – Ты уверена, что он не нарочно?

– Ни в чем я не уверена! Но… он никогда меня раньше не бил.

– Сходи к Софье Михайловне, поговори с ней, – посоветовала Катя.

– Я что, так и буду каждый день к ней шастать? Из-за каждого чиха? – рассердилась Этери.

– Это не чих. Это серьезное дело. Давай ей позвоним. Давай я сама позвоню.

– Не надо, – отказалась Этери. – Я и так чувствую себя полной дурой.

– Фирочка, ты вовсе не дура. И ты ни в чем не виновата. Давай с ней посоветуемся.

– Ничего уже не исправишь, – упрямилась Этери. – О чем советоваться?

– Она точно скажет, нарочно или не нарочно.

– Ну, допустим, нарочно. Ну и что? Дальше что?

– Фира, ты что, не понимаешь? Тогда тебе нельзя с ним больше встречаться! Мало ли что ему еще в голову взбредет? Да, а дети? Детей же надо беречь!

Этери задумалась.

– Тут бояться нечего. Он сам не рвется встречаться с детьми. Только и думает, что о своей золотуське.

– Ты говорила, это она зовет его золотуськой.

– А не один ли хрен? – скривилась Этери. – Я хотела ему про пожар рассказать, а теперь не буду.

– Расскажи мне.

– Пошли покурим, – предложила Этери.

– Ладно.

Катя покорно поднялась из-за стола. Ей хотелось сказать, что Этери слишком много курит, но она это уже говорила и теперь решила промолчать. Они вышли на крыльцо. В большом доме были отапливаемые веранды и балконы, а вот в гостевом не было. Пришлось одеться.

Этери рассказала, как Сандрик устроил пожар, как бригадир ей назло заливал дом водой и как она позвонила министру.

– Ну, Фирка, ты даешь! – восхитилась Катя. – От тебя умереть можно.

– Ловим кайф, где можем, – мрачно пошутила Этери. – Вот только не знаю, говорить Левану или нет.

– Ты же хотела не говорить…

– А вдруг это против меня обернется? – неожиданно зло ответила Этери. – Вдруг он потом меня попрекнет, что я ему вовремя не сказала? Я тут знаешь о чем подумала? Попрошу адвоката. Я сегодня у него была, доверенность оформила. Он мне ужасно понравился. Ты его знаешь, это Понизовский.

– Да, я его знаю. Он был душеприказчиком Голощапова, помогал Герману в права наследства вступить. Он очень толковый и знающий, – подтвердила Катя. – И что ты придумала?

– Я его попрошу. Ну, сказать Левану про пожар. Завтра же суд, они там встретятся. Пусть он скажет.

– Это мысль, – одобрила Катя. – Позвони ему.

– Сейчас позвоню. Я еще кое о чем попросить хочу. Он мне предлагал больше денег с Левана стребовать за этот фингал, а я отказалась.

– А теперь передумала?

– А теперь передумала. Пусть платит, раз он больше ни на что не годен. Мне пожарный инспектор сказал, что я страховку не получу, потому что Сандрик поджег. Скажу тебе честно… – Этери глубоко вздохнула и затушила сигариллу. – Пошли в дом. Да, так вот. Скажу тебе честно, я этот дом не люблю. И никогда не любила, только сама себе не признавалась. Я его, конечно, отремонтирую, но мне хотелось бы его продать. Он слишком велик. У меня сил нет бродить по этим хоромам.