Искушение Анжелики - Анн Голон Страница 16
Искушение Анжелики - Анн Голон читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Она стояла одиноко, и светящийся глаз окна, казалось, следил за темной долиной, откуда они поднимались.
Когда путешественники приблизились, они различили ограду, за которой держали овец.
Это была овчарня. Здесь стригли овец, а также выделывали сыр. Стоявшие тут мужчины и женщины обернулись и долгим взглядом проводили трех лошадей с пришельцами.
Чем дальше двигалась группа, тем яснее становилось небо на стороне заката.
На одном из поворотов вся деревня открылась перед ними — со своими деревянными домами, взбиравшимися по склону холма, увенчанного вязами и кленами.
Дома возвышались над травянистой лощиной, по которой бежал ручей.
Оттуда возвращались прачки, поставив ивовые корзины с бельем на голову. Их платья из голубого полотна полоскались на ветру.
Луг за ручьем плавно поднимался к лесу с плотно растущими деревьями.
Тропа перешла в улицу и после небольшого спуска побежала между домами и палисадниками.
Свечи, горящие за окнами со стеклами или кусками пергамента, словно развесили в сумраке вечера звезды, перенимая отблески дня и придавая всей этой мирной картине мерцание драгоценного камня.
Однако, когда остановились на другом конца деревни перед большим домом с коньком над нависающей крышей, почти все жители Брансуик-Фолса, оповещенные неведомым образом, собрались здесь, в изумлении глядя на гостей. В толпе ничего не было видно, кроме скопления голубых и черных одежд, удивленных лиц, белых чепчиков и заостренных шляп.
Когда Анжелика слезла с лошади и приветствовала собравшихся, все с испугом отступили. А когда Мопертюи, приблизившись, снял с седла маленькую Роз-Анн, чтобы поставить ее на землю, шепот усилился, поднялся громкий протестующий ропот изумления и возмущения. Все поворачивались друг к другу и о чем-то переговаривались.
— Что я такого сделал? — спросил Мопертюи, пораженный. — Что, они впервые видят канадца, что ли? И ведь у нас мир, как мне кажется, мир?
Старый лекарь подпрыгивал, как окунь, выкинутый на песок.
— Они здесь! Они здесь! — нетерпеливо повторял он» указывая на дверь большого дома.
Шеплей ликовал.
Он первым поднялся по ступенькам деревянного крыльца и энергично толкнул створку двери.
— Бенджамен и Сара Уильям! Я веду вам вашу внучку Роз-Анн из Биддефорд-Себейго и французов, которые захватили ее, — прокричал он своим пронзительным и торжествующим голосом.
На какое-то мгновение Анжелика увидела в глубине комнаты кирпичный камин, обвешанный всевозможной медной и оловянной утварью. По обе стороны от очага сидели двое пожилых людей — мужчина и женщина, одетые в черное, с одинаковыми накрахмаленными белыми воротниками. На женщине был внушительный кружевной чепчик. Оба, строгие, как на портрете, прямо сидели в креслах с высокими, резными спинками. На коленях. старика лежала огромная книга, несомненно. Библия, а женщина пряла кудель льна.
Рядом с ними, у их ног, дети и служанки в голубых одеждах крутили прялки.
Это была мимолетная картина, ибо, услышав слово «французы», оба мгновенно вскочили со своих мест. Библия и пряжа попадали на пол. С удивительным проворством они схватили два ружья, висевшие над камином, по всей видимости, заряженные и готовые к стрельбе, и тотчас же навели в сторону пришельцев.
Шеплей весело усмехался и потирал руки.
Но вид Анжелики, толкающей перед собой девочку, видимо, вызвал у стариков еще большее оцепенение, чем упоминание о французах. Их плечи задрожали, оружие, казалось, вдруг отяжелело в их старческих руках… Стволы медленно опустились, словно под тяжестью небывалого изумления.
— О, боже, боже!.. — прошептали побледневшие губы старой дамы.
— О, Всевышний! — воскликнул ее муж. Анжелика слегка поклонилась и, попросив извинить ее несовершенный английский язык, выразила свою радость по поводу того, что смогла вернуть дедушке и бабушке живой и здоровой внучку, которая подвергалась большим опасностям.
— Это ваша внучка Роз-Анн, — повторяла она, ибо ей казалось, что они еще ничего не поняли. — Вы не хотите ее обнять?
Продолжая хмуриться, Бенджамен и Сара Уильям опустили на девочку потемневший взгляд и оба глубоко вздохнули.
— Да, это так, — промолвил, наконец, старый Бен. — Это так. Мы хорошо видим, что это Роз-Анн, и хотим ее обнять. Но прежде нужно… Нужно, чтобы она сняла это отвратительное красное платье.
— С тем же успехом вы могли привезти ее сюда совсем голой и с дьявольскими рожками на голове, — заметил немного позже Кантор, обращаясь к матери.
Сознавая свою оплошность, Анжелика бросила ему упрек.
— Разве не ты спрашивал меня, успею ли я сделать позолоченные завязки на корсаже этого красного платья?
— Я содрогаюсь только при мысли об этом, — сказал Кантор.
— Но ведь ты жил в Новой Англии и должен был предупредить меня. Я бы и не портила себе пальцы шитьем праздничного наряда, чтобы вернуть ее этим пуританам.
— Извините меня, мама… Но мы могли бы попасть и к менее нетерпимой секте. Такие бывают. И потом, я представлял себе, какие у них будут физиономии…
— Ты такой же задира, как этот старый добряк-аптекарь, которого они, видимо, боятся, как чумы. Я теперь не удивляюсь его выходкам. Мне кажется, что, увидя красное платье Роз-Анн, он также заранее предвкушал удовольствие разыграть их. Несомненно, именно поэтому он взялся показать нам дорогу.
Вместе с несчастной Роз-Анн их отвели в помещение, прилегающее к большой зале. Безусловно, для того, чтобы поскорее скрыть от зевак внучку Бенджамена и Сары Уильям, одетую в такой безумный наряд, а также женщину, которая привела ее и чей яркий неприличный убор лишь слишком ясно показывал, к какой нации и какой пагубной религии она принадлежит: француженка и папистка!
Странные существа эти пуритане, относительно которых можно было задаться вопросом: есть ли у них сердце.., или пол. Видя холодность их семейных отношений, трудно было представить себе, что хоть какое-то проявление любви лежало в основе создания этой семьи. Однако потомство господина и госпожи Уильям было многочисленным. Здесь присутствовали по крайней мере две супружеские пары и их дети, населяющие большой дом в Брансуик-Фолсе. Анжелика удивилась, что никто не поинтересовался судьбой младших Уильямов, которых пленниками увели в Канаду дикари.
Известие о том, что невестка рожала самым жалким образом в индейском лесу и что, таким образом, у мистрис Уильям появился еще один внук, оставило ее совершенно невозмутимой. А ее муж произнес длинную речь, из которой вытекало, что Джон и Маргарет справедливо наказаны за их непослушание.
Почему не остались они в Биддефорд-Соко, на море, в надежной и набожной колонии, а обуянные гордыней, возомнили себя помазанниками Господа, которым предназначено основать собственную факторию в опасном» как для тела, так и души одиночестве? К тому же они имели дерзость назвать это новое поселение, плод гордыни и недисциплинированности, тем же именем Биддефорд-Благочестивый, где они родились! Впрочем, теперь они очутились в Канаде, и так им и надо. Он, Бен Уильям, всегда считал, что его сын Джон отнюдь не из тех, кто может быть примером для других. И старик рукой остановил Кантора, когда тот попытался рассказать ему кое-какие подробности о судьбе пленников.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии