Дарующий мир - Алиса Евстигнеева Страница 16

-Горе ты моё, - вздохнул Слава, вошедший в нашу спальню после того, как уложил сына спать.

Ванька, перевозбуждённый событиями дня, всё никак не желал успокаиваться и наворачивал круги вокруг кровати, где лежала я на куче подушек с задранной кверху ногой. Время уже перевалило за одиннадцать, когда мужу это всё порядком надоело и он выдал своё веское: “Спать”. Мои мужчины ещё долго провозились в детской, пока я переписывалась с начальством, выпрашивая возможность поработать из дома.

В больницу совсем не хотелось, но и спустя несколько часов после того, как Слава внёс меня в квартиру, стало ясно, что лучше моей ноге не становится, а даже наоборот - образовалась гематома. Исследование просторов интернета показало, что Дамир сделал всё верно… Опять вспомнились его осторожные пальцы, скользящие по больной щиколотке. Даже сейчас ощущения прошивали насквозь, вызывая множество мурашек по всему телу и неясное щекотание в голове, от которого хотелось начать плавиться, несмотря на всю неловкость, сквозившую между нами в тот момент… Захотелось на мгновение отдаться волнам своей памяти, но чувство стыда обожгло,  с новой силой ударив по моей душевной организации. И даже здесь, в тиши супружеской спальни, я краснела так, словно не просто позволила оказать себе первую помощь, а как минимум переспала с тренером сына. А потом было уже привычное: “Катя, о чём ты только думаешь?!”. Вопрос, естественно, остался без ответа. И лишь немного успокоившись, я вдруг подумала, что вела себя с ним как последняя стерва и даже спасибо не сказала. Так что Дамир Рустамович (а теперь я буду называть его только по имени-отчеству, дабы избежать ненужных вольностей) имеет абсолютное право считать меня конченой дурой. Неожиданно сия мысль заставила меня напрячься, будто это было чем-то очень важным, что он там обо мне думает. Блин блинский. Нужно было не ногу подворачивать, а сразу шею, может тогда и в голове что-нибудь на место встало.

От дальнейших моральных терзаний спас Славка, заметив вслух, что я - его горе. Хорошо ещё, что он не мог читать моих мыслей, иначе бы вряд ли оценил.

-А я полагала, что счастье, - отшутилась я, театрально оттопырив губу и сделав круглые глаза, как у кота из Шрека.

-И счастье тоже, - не стал спорить муж, стягивая с себя футболку и укладываясь на свою сторону кровати. - Ну как ты так вообще умудрилась?

-Говорю же, что опаздывала, а на шпильках сильно не побегаешь…

-А почему сразу нельзя было всё чётко спланировать?

-Комитет затянулся, - попыталась оправдаться я.

-Это и есть часть планирования, - назидательно заметил Слава, - когда учитываешь все возможные форс-мажоры.

“Спасибо за сочувствие”, - промелькнуло у меня в голове, но говорить об этом я, конечно же, не стала, прижавшись лбом к широкому мужскому плечу. Для этого пришлось сползти с подушки чуть ниже, из-за чего нога опять заныла.

-Будет мне уроком, - примирительно заметила, прекрасно понимая, что если начну сейчас спорить, то ни к чему хорошему это не приведёт. А так… пожурили и хватит.

Славин тяжкий вздох и лёгкая шпилька по мою душу.

-Вот как мы теперь к родителям на выходных поедем?

-Ну так и поедем… Вернее, вы с Ваней езжайте, а я дома останусь.

-Можно и там спокойно полежать…

-Можно. Но маму расстраивать не хочу, - свекровь действительно весь день ходила бы передо мной, тяжко вздыхая из-за моей нетрудоспособности. - А вы с Ваней развейтесь.

-А ты?

-А я останусь дома выздоравливать. Обложусь подушками и устрою себе день “Тюленя”...

Слава глянул на меня скептически, после чего опять покачал головой.

-И угораздило же тебя!

-Ну извини, - с ноткой раздражения проговорила я, убирая голову с его плеча. Можно было подумать, что я специально совершила диверсию.

Но Слава так и не уловил сарказма в моём голосе, продолжая свои нотационные размышления:

-Хорошо ещё, что этот мальчик вам помог.

-Какой мальчик? - заметно напряглась я, как если бы была поймана на чём-то запретном.

-Ну тренер Ванькин. Дамир… Рустамович?

-Не настолько уж он и мальчик, - вступилась я вдруг за Бероева, совершенно упуская из виду, что сама же думала о нём сегодня в подобном ключе. - Мы его не на много старше.

-Но старше же. К тому же… Катька, ну скажи, что это за работа такая для настоящего мужика, в спортзале?

-Подожди, ну вы ведь с отцом сами всю жизнь по спорту были. А как же тренер - это святое и так далее?

-Считай у нас с отцом это часть самовоспитания, закалка духа и всё такое. Но. Разве это полноценная работа? Понимаю, если б ещё спортсменом выдающимся был. А так… В юности результаты хорошие показывал, а потом бросил. Довёл бы, что ли, до конца.

-Между прочим, он твоего сына… тренирует, - сухо заметила я, недовольная ходом его мыслей.

-Ну вот пусть дальше и тренирует, пока Ванька мелкий, ему вроде как нравится. Знаешь, а я ведь был уверен, что Иван сразу же сдастся. А ты смотри, уже почти год держится. Значит, пусть пока ходит. А потом отдадим его куда-нибудь в более солидное место.

Продолжать дальше разговор пропало всякое желание, отчего-то стало обидно и за Дамира, и за Ваньку… и, странным образом, за себя.

* * *

На следующее утро невыспавшийся Слава пытался одеться на работу, попутно контролируя сборы сына. У обоих выходило одинаково плохо. Слава злился и опаздывал, а ребёнок откровенно тормозил, копошась в своих вещах и притворяясь пеньком каждый раз, когда отец пытался его ускорить. Лишь я, прыгая на одной ноге, всячески улыбалась им, по возможности сглаживала углы, сдерживая едкое замечание в сторону мужа о том, что собранным быть легко, если отвечаешь только за себя.

Когда градус накала страстей приблизился к критическому, я предложила оставить Ваньку дома, но Слава, убивший на их сборы кучу времени и сил, зыркнул на меня так, что оставалось только выставить больную ногу вперёд и напомнить, что жизнь меня и так уже наказала. Это явилось моей стратегической ошибкой, ибо и без того заведённый муж оказался просто не в состоянии оценить моего чувства юмора. Громко хлопнув дверью на прощание, мои мужчины отправились в путь, а я потёрла вдруг затёкшую от напряжения шею и поскакала к своему ноутбуку готовиться к новому рабочему дню.

На самом деле Слава не всегда был такой серьёзный и раздражительный, как в последнее время. Когда мы познакомились в университете, он был самым обычным парнем. В меру весёлый, в меру распущенный, в меру ленивый, в меру неорганизованный… В общем, самый обычный студент, любящий халяву и развлечения и впахивающий тогда, когда жизнь от него этого требовала.

Менялся он с годами, по мере роста - возрастного и карьерного. И вот, когда мы оба тихо подкрадывались к рубежу тридцатилетия, мне всё больше начинало казаться, что в своё время я выходила замуж за кого-то другого. Но вообще мне было грех жаловаться. Слава был надёжный, верный и порядочный. Да, определённая доля снобизма и излишнего самомнения были ему не чужды, но обычно это мне даже в нём нравилось, позволяло чувствовать себя в безопасности. Слишком много было в моей жизни всего такого, что заставляло чувствовать себя тем самым осиновым листом на ветру, который бросало из стороны в сторону. И именно появление Ларина в моей жизни позволило мне почувствовать, что я твёрдо стою на ногах, и больше не бояться завтрашнего дня.