Почти невеста - Джейн Фэйзер Страница 16

Джек ждал с полчаса, до тех пор пока не услышал ее легких и быстрых шагов в холле. Он поднялся со стула, как только Арабелла вошла в столовую, прищурился, оценивая ее туалет. Эти полчаса она использовала с толком. Теперь на ней было кремовое муслиновое платье с разрезом спереди, позволявшим видеть темно-зеленую атласную нижнюю юбку. Ее грудь прикрывала косынка, заколотая на шее брошью с аметистом. Волосы были перевиты зеленой атласной лентой, а ноги обуты в легкие домашние замшевые туфельки на низком каблуке. Похоже, что она не всегда пренебрегает своей внешностью.

Он поклонился и шагнул, чтобы отодвинуть от стола стул справа от своего. Она кивнула, принимая эту услугу, и сказала:

– Вам не следовало ждать меня к обеду, сэр. Я не стану есть, а миссис Эллиот будет огорчена, если ее стряпня испортится.

Она бросила взгляд на дверь, где маячил дворецкий.

– Пожалуйста, подай обед его светлости немедленно, Франклин.

Джек налил кларета в ее бокал и заметил мягко:

– Я не хотел начинать без вас. Я и так уже повинен в нарушении приличий.

На лице Арабеллы застыло изумление.

– Как это, сэр?

Он улыбнулся и занял свое место.

– Я забыл вас спросить, когда вы предпочитаете обедать, и вынудил есть в одиночестве. Прошу прощения.

Он поднял свой бокал, приветствуя ее, и отпил глоток. Арабелле пришлось отведать кларета, прежде чем она заговорила:

– Вы не проявили невежливости, ваша светлость. Я не рассчитывала обедать в вашем обществе. Вам следует только говорить Франклину, когда вы желаете отобедать, а он позаботится об остальном. У меня свой распорядок дня и нет ни малейшего желания навязывать вам свое общество.

Франклин поставил перед герцогом супницу и ретировался к двери. Джек опустил ложку в суп и посмотрел на дворецкого:

– Мне не надо прислуживать за столом.

Дворецкий бросил на леди Арабеллу взгляд, полный сомнения, но, так как она не подала ему никакого знака, поклонился и вышел в холл.

– Надеюсь, суп вам понравится, ваша светлость, – любезно сказала Арабелла. – Миссис Эллиот – превосходная кулинарка и экономка. Уверена, что вы останетесь ею довольны.

Джек ничего не говорил, пока не доел суп, потом положил ложку и откинулся на спинку стула.

– Суп изысканный, и уверен, что я не найду никаких изъянов в ведении хозяйства. Итак, давайте перейдем к делу.

Она нахмурилась и, чтобы собраться с силами, отпила немного вина. Солнце уже стояло низко, и вокруг головы герцога, обращенной затылком к открытому окну, образовалось ярко-оранжевое сияние. По сравнению с ним свечи казались бледными.

– Какое же у нас дело, ваша светлость?

Он повертел тонкую ножку бокала в длинных пальцах, и взгляд Арабеллы уловил сверкание рубина на одном из них и квадратный изумруд на другом. Камни были великолепные. Какая потребность была у этого человека в состоянии ее брата? Почему он желал его смерти? Этот вопрос вызвал у нее в воображении образ кладбища, и ее передернуло. Она не спрашивала об этом прежде, но, конечно же, за смертью и бесчестьем Фредерика стояло нечто большее, чем карточный проигрыш.

– Так какое же дело нам надлежит обсудить, ваша светлость? – спросила она снова, когда ей показалось, что он не собирается ей отвечать.

– Моя дорогая, я не верю, что вы так упрямы или несообразительны, как пытаетесь меня убедить, – сказал он. – Во-первых, у меня есть имя, и мне было бы приятно, если бы вы стали обращаться ко мне по имени. «Ваша светлость» и «ваша светлость» – это начинает раздражать. Если вы не против, называйте меня Джеком. А во-вторых, одарить меня удовольствием находиться в вашем обществе – не слишком большая плата за то, что вы продолжаете пользоваться этим домом как своим собственным.

Он позвонил в маленький колокольчик, стоявший возле его тарелки, будто стараясь обратить ее внимание на то, что сказанное имеет вес.

Арабелла была не в состоянии что-нибудь вымолвить, пока Франклин не убрал суп и не подал вместо него пирог с куропаткой, жареного цыпленка и пару речных форелей, а также блюдо с артишоками и грибами.

– Уверены, что не хотите, чтобы я отрезал для вас кусочек этого великолепного пирога? – спросил Джек заботливо, когда Франклин снова исчез из поля зрения.

– Нет. О, благодарю вас, – ответила Арабелла с некоторым опозданием. – Как я уже объяснила, я обедала.

«И мой обед был не таким изысканным», – добавила она про себя.

Миссис Эллиот приготовила для герцога такой обед, какой потребовал бы Фредерик, в то время как Арабелла довольствовалась всего двумя блюдами, когда бывала в доме одна.

– В таком случае разрешите предложить вам еще вина.

Он протянул руку, чтобы наполнить ее бокал. Арабелла с трудом перевела дух:

– Ваша светлость…

– Если для вас не составит труда – Джек, – перебил он ее хмуро.

Она сжала губы.

– Сэр, – сказала она, – если составить вам компанию – это цена, которую я должна заплатить за право находиться здесь, пока мне не удастся устроить свою жизнь по-другому, боюсь, что предпочту не платить ее. Я уеду через час.

Она сделала движение, чтобы отодвинуть свой стул, но он удержал ее, положив свою руку поверх ее руки, которой она оперлась о стол, чтобы встать. Казалось, его ладонь просто лежит на ее запястье, но на самом деле он пригвоздил ее к столу, как прикалывают булавкой бабочку, и Арабелле пришлось остаться сидеть.

– Прошу прощения, – сказал он, не убирая руки. – Вы не вполне ясно мыслите, Арабелла. Все, чего я прошу, – это присутствовать за столом да иногда сопровождать меня на верховых прогулках по моим землям. Надеюсь, вы мне расскажете о том, как вести дела в имении, и познакомите с арендаторами. Бэйли говорит, что все они вас любят, и я хотел бы, чтобы вы замолвили за меня словечко. Вы не можете не видеть, что это в наших общих интересах.

Арабелла пошевелила пальцами под его рукой, и он отпустил ее. Она положила руки на колени.

– Что вы имеете против меня? – спросил он непринужденным тоном, приступая к филе форели.

Она гневно воззрилась на него:

– Вы довели до смерти моего брата. Вы отняли все, что принадлежало ему. Вы обездолили меня…

Он протестующе поднял руку:

– Нет, нет! Вы не можете обвинить меня в том, что я вас обездолил, Арабелла. Я предложил вам руку. И в этом случае вы не только сохраните свой дом, но вдобавок станете хозяйкой всего, что принадлежит мне. Я предлагаю вам выбрать. Вы можете остаться жить здесь со своими орхидеями или пойти на приступ и взять Лондон. И я в любом случае не стану вам препятствовать. Если вы захотите основать политический салон и поддерживать тори, я и тогда не буду против. Хотя, – добавил он, – как убежденному вигу, это станет мне поперек горла. Я достаточно богат, моя дорогая, чтобы дать вам возможность жить так, как вы сами предпочтете. А теперь скажите мне, можно ли при таких условиях считать, что я вас обездолил?