Страсть с повинной - Жаклин Бэрд Страница 16

Джош и Джоан жили в трехэтажном доме, с окнами на площадь. Ребекка только еще собиралась нажать на звонок, как дверь распахнулась и, передавая из одних объятий в другие, ее втащили в дом. Прошел целый год с их последней встречи. Тогда они отмечали окончание учебы в Оксфорде.

Джошу повезло, он нашел работу археолога при административном совете Нортумбрии, а Джоан — в фирме близлежащего городка Хэксам. Они жили в небольшом каменном коттедже у реки Тайн, с садом, спускавшимся вниз террасами к тихо журчащей воде. Казалось, дом их звенел, переполненный смехом, любовью и счастьем. Сначала Ребекка позавидовала своим друзьям. Почти каждое утро она вставала с постели после бессонной ночи. Когда же все-таки удавалось поспать, сны ее были заполнены Бенедиктом: прикосновением его рук, жаром его губ, и все это настолько достоверно, что она просыпалась, сгорая от желания, и требовалось какое-то время, чтобы отделить сон от яви. Увы, это и была ее единственная связь с Бенедиктом.

Но постепенно окружавшие ее тишина и красота начали залечивать сердечные раны. Она объездила все графство, паркуясь в разных местах — вдоль дороги, под стеною Адриана — и часами бродила. Осмотрела Римскую крепость, Хаусстэдз и оттуда прошла несколько миль вдоль стены.

Проникаясь памятью веков, стояла она на стене, сооруженной тысячи лет назад людьми, которые пришли вместе с римскими легионерами, и столетиями возвышавшейся стражем этих диких просторов. Здесь она смогла наконец бесстрастно проанализировать последние месяцы своей жизни. Она пережила несчастную любовь. Ну и что? Среди бескрайней вечной красоты Нортумбрии ей легче было понять, что жизнь слишком коротка, чтобы заниматься угрызениями по поводу прошлых ошибок. Пребывание человека на земле так быстротечно сравнительно с вечностью Вселенной, что она лишь усугубит свои ошибки, если позволит нескольким неделям, проведенным с Бенедиктом, бросить тень на всю ее жизнь.

К тому времени, когда она возвратилась в Оксфорд, к ней в какой-то степени вернулся душевный покой и вера в свои силы. Горечь, которую она по-прежнему ощущала, думая о Бенедикте, вероятно, останется с ней навсегда. Но она была по-своему счастлива. У нее были верные друзья и интересная работа в будущем, а может быть, со временем она встретит настоящего друга…

Вот знакомая дверь, выкрашенная красной краской. Ребекка уже собиралась постучать, но не успела — дверь распахнулась, и она оказалась в дружеских объятиях.

— Ребекка! Как я рада тебя видеть! — воскликнула Мэри и повела ее за руку в гостиную. — Но у меня не очень хорошие новости.

— Джонатан? Он здоров?

— Да, с ним все в порядке, он у нас толстеет. — Мэри взглянула с тревогой на юную подругу. — Но этот простофиля, мой муж, свалял такого дурака, что я готова его задушить.

— Руперт? — спросила Ребекка, опускаясь на потертый диван. Она знала, что Руперт слегка не от мира, сего, но не могла поверить, что он сознательно способен подставить своих домашних. — Что он натворил?

— Вчера позвонил Бенедикт Максвелл… Ребекка сглотнула, стараясь подавить моментальную реакцию на это имя, и с наигранной легкостью произнесла:

— Ну и что?

— Он позвонил, чтобы подтвердить, что он будет крестным отцом Джонатана и приедет завтра на крестины. И этот идиот, Руперт, ответил:

«Прекрасно». И поставил меня в известность всего час тому назад. Прости, дорогая. Я пыталась связаться с Бенедиктом, но пока безуспешно.

— И это все? — Ребекка весело рассмеялась, желая успокоить подругу. Но в душе ее поднялась буря. Она не предполагала, что ей предстоит вновь встретиться с Бенедиктом, и уж во всяком случае — не завтра. Каков наглец! Мэри просила их крестить малыша, но тогда они считались женихом и невестой. В любом случае он мог найти причину и вежливо отказаться. Но нет, ему вздумалось поиздеваться над ней.

— Ребекка, я помню, ты мне сказала, что вы оба решили расстаться, но, дорогая, я знаю тебя уже четыре года и понимаю, что тебе далось это нелегко. Если только я смогу что-нибудь сделать, чтоб Бенедикт не приезжал, я это сделаю.

— Не беспокойся, Мэри, ничего страшного, честно. — Но голос ее прозвучал неубедительно. Возвращение в этот дом вновь вернуло все то, от чего она бежала.

Мэри подошла к ней и села рядом. Ребекка не стала протестовать, когда Мэри взяла ее за руки.

— Иногда, моя милая, нужно выговориться. То ли участие и мягкий голос Мэри, то ли долгое вынужденное молчание сыграли свою роль, но в последующие пятнадцать минут она рассказала все, что случилось у нее с Бенедиктом, а также историю с Гордоном.

— Бедное дитя, — простонала Мэри, обнимая ее за плечи.

На мгновение, поддавшись сочувствию старшей подруги, Ребекка позволила себе расслабиться, затем со вздохом распрямила плечи и сказала:

— Я уже оправилась, Мэри. Каникулы помогли мне разобраться во всем. И насчет завтрашнего дня не беспокойся. На крестинах я буду в форме.

— Конечно, не стоит о нем переживать… Но трудно поверить, что Бен оказался таким дерьмом, хотя в некотором роде я и не удивлена. По правде говоря, я ведь знала его только по колледжу, еще юнцом, тогда он был очень сдержанным. А теперь, через четырнадцать лет, какая-то жесткость в нем и мне бросилась в глаза. Хотя что можно ожидать от человека, прошедшего через такой ад, на долгие годы отрезанного от цивилизации? Но сознательно тебя мучить… Нет слов.

— Я думаю то же самое, Мэри. А теперь было бы неплохо поспать. Завтра нам придется нелегко.

И вот наступил еще один прекрасный летний день; солнце беспечно сияло на голубом небе. Ребекка все утро помогала на кухне, бегала туда-сюда, носилась на задний дворик, где устраивали буфет, прилаживала столики на козлах, бралась за все, лишь бы чем-нибудь себя занять и не думать о предстоящей встрече с Бенедиктом.

Наконец Мэри позвала ее наверх, собираться в церковь:

— Остался всего час. Будь готова.

Наблюдая из окна спальни за подъезжавшими машинами, Ребекка мысленно поблагодарила Господа: родители Руперта и Мэри прибыли первыми. По крайней мере, когда Бенедикт появится, ей не придется занимать его разговорами, пока Мэри будет одевать малыша для короткого путешествия в церковь.

Она разгладила руками розовый шелк юбки на узких бедрах. Да, теперь они стали узкими, даже слишком… Она надевала этот костюм лишь однажды, когда обедала первый раз с Бенедиктом. Глупо придавать значение тряпкам, сказала она себе и застегнула пуговки жакета.

За последние недели она похудела: прежде жакет плотно облегал талию, теперь же сидит на ней свободно, а юбка так просто болтается на бедрах. Но это не очень заметно. Она беспокойно покусывала нижнюю губу. Если ее подозрения оправдаются, скоро потеря веса перестанет быть проблемой. Она бросила последний взгляд в зеркало трюмо, поправила аккуратно завитый пучок на затылке и вышла из спальни.

Быстро взглянув на часы, она понесла поднос с напитками в гостиную. Радостный голос Руперта заглушал дверной звонок. К счастью, его теща вскочила и побежала открывать. Должно быть, Бенедикт. Том и Роза Уилтшир, вторая пара крестных родителей, прибыли раньше.