Не могу без тебя жить! - Шэрон Кендрик Страница 16

— Ну, а работа у тебя все-таки есть?

Он насмешливо улыбнулся.

— А по-твоему, я целыми днями сижу на троне и ничего не делаю?

— Что-то вроде того, — призналась Элла, пожав плечами. — Извини. Расскажи мне о ней, пожалуйста.

Искреннему интересу сопротивляться трудно, но нет ли в этом невинном вопросе какого-то подвоха?

У Нико возникло желание оправдаться в ее глазах. Показать ей, что он не просто ленивый дилетант, у которого нет никаких обязанностей, задач или целей.

— Я хочу поднять Соладжойю из руин прошлого и попытаться ее перестроить, — медленно произнес Нико. — Расположение города идеально для информационной и компьютерной отраслей промышленности.

— И тогда Соладжойя сможет опираться на что-то большее, чем банки и безналоговая система?

— А ты выполнила домашнее задание, — заметил он.

— Не нужно говорить со мной таким снисходительным тоном, Нико!

— Я и не собирался, — сказал Нико, смягчаясь. — Всего лишь похвалил твою работу.

Элла не хотела наслаждаться его похвалой подобно кошке, сидящей у яркого огня, она хотела остаться неуязвимой. Но в обществе Нико это было очень непросто.

Она откинулась на спинку сиденья и выглянула из окна. Небо было таким же голубым, как и море, и солнце струило лучи на яркие красные цветы деревьев, обрамлявших обочину дороги. Ее переполнило чувство восхищения, но потом Элла напомнила себе, зачем, собственно, она здесь. Представь, что ему вовсе не двадцать восемь и что он не божественно прекрасен и мужественен. Он старик. Дедушка.

— А каков официальный язык острова? — вежливо спросила Элла, потому что книги, которые она прочитала, не пролили света на этот момент.

Нико прибавил газу, легкая улыбка заиграла в уголках рта. Еще одно домашнее задание.

— Четыре языка — английский, французский, испанский и итальянский — используются одновременно и спокойно заменяют друг друга.

— И это не создает никаких проблем?

— Не для меня, — ответил он. — Для лингвиста это весьма полезно. Такая система означает, что ты вряд ли окажешься в затруднительном положении из-за того, что не понимаешь, о чем идет речь. И ты в любой момент можешь переключиться с одного языка на другой, и тогда не поймут уже тебя.

Элла фыркнула.

— Ну, на твоем месте я бы первым делом отточила свои лингвистические навыки, Нико! Я ведь говорила тебе, что не хочу браться за эту работу, и все-таки ты заставил меня сюда приехать! Что, плохо меня понял?

Он рассмеялся.

— Ах, Габриэлла, разве ты не знаешь, что мужчину возбуждает, когда женщина с ним спорит?

— А может, только такого мужчину, который к этому не привык? — проницательно осведомилась Элла.

— В этом случае особенно.

— Я это делаю не специально, — запротестовала она.

— Хорошо, пусть будет так. Ты здесь и можешь спокойно наслаждаться этим, так почему бы тебе не выглянуть из окна еще разок и не посмотреть, как прекрасен мой остров?

— Куда мы едем? — внезапно спросила Элла.

— Ты останешься в отеле «Звезда», — ответил Нико. — Там вполне приличные комнатки. Возможно, ты что-то о нем слышала?

Разумеется, Элла слышала об этом месте, ведь последние несколько дней она пыталась выяснить все, что можно, о королевстве Мардивино. Для такого маленького острова слишком много истории. Отель «Звезда» мог соперничать с самыми прекрасными гостиницами мира по стилю, роскоши и элегантности. Местом, остановиться в котором простому смертному, было не по карману.

С нарастающим смятением Элла посмотрела на свою довольно мятую юбку. Разве она не будет там белой вороной?

Это деловая поездка, напомнила она себе. Никто не ожидает от тебя роскошных нарядов.

— Неплохой отель, — просто сказала Элла.

— А работать ты станешь в небольшом офисе во дворце, — небрежно добавил Нико.

Девушка сглотнула. Если ее одежда слишком проста для отеля, то как же она будет чувствовать себя во дворце? Никак, ответила она себе. Просто останешься сама собой.

— Ты не мог бы провезти меня по всему городу? — спросила она.

— Есть какая-то определенная причина?

— Просто хочу получить представление о земле. Чем больше я узнаю, тем лучше буду готова к работе. — И тем быстрее смогу вернуться домой.

Но тут ее внимание привлекло скопление великолепных белоснежных зданий.

— Мы сейчас только въезжаем в Соладжойю. Я повезу тебя не по главной улице.

Город был красив, необычайно красив. Узкие, извивающиеся дороги, высокие дома с окнами, закрытыми ставнями, и с подоконниками, уставленными цветочными горшками.

Нико преодолел крутые повороты, ведущие, по всей видимости, к центру города. Его главные улицы были заполнены людьми. Некоторые направлялись в сторону пляжа, другие толпились у большого белого здания. Там были и длинноволосые студенты в джинсах, сидящие прямо на ступенях, и серьезные люди старшего возраста. Все они сосредоточенно изучали путеводители.

Элла наклонилась вперед.

— А что там происходит?

— Это галерея Хуана Лопеса, — объяснил Нико. — Ты его знаешь?

Она нахмурилась.

— Он художник?

— Был. Он умер больше пятидесяти лет назад преждевременной и трагической смертью, но для художника это хороший способ привлечь к себе внимание.

— Как цинично! — заметила Элла.

— Как верно, — спокойно возразил Нико.

— Расскажи мне о нем.

Нико улыбнулся, поняв, что их отношения строятся на молчаливом противостоянии и что она не собирается менять свое поведение.

— Он был, что называется, художником от Бога, учеником Пикассо и большую часть своей жизни прожил здесь. Те, кто знает Лопеса, просто обожают его, они приезжают со всех концов света, чтобы увидеть работы Хуана. Он завещал их Мардивино при условии, что они все останутся здесь. Он очень любил этот остров.

И, взглянув на далекую гавань, Элла поняла, почему. Город был похож на игрушечный — все здания белоснежного цвета, главная улица обрамлена пальмами, которые слегка покачивались от дуновения бриза.

Машина приближалась к морю, когда внезапно показался отель — ослепительно белый на сапфировом фоне и сверкающий, подобно звезде, что и отражено в его названии.

Нико остановил машину недалеко от отеля и повернулся к Элле.

У нее перехватило дыхание. Это, конечно, прекрасно — говорить себе, что ты останешься невосприимчивой к обаянию этого мужчины, но в жизни все обстоит по-другому, особенно теперь, когда она оказалась так близко к нему. Настолько близко, что чувствовала его дыхание и видела свое отражение в черных блестящих глазах, в которых были одновременно и насмешка, и соблазн.