Колесо судьбы - Даниэла Стил Страница 16

— Добро пожаловать в «Дом Жасмина», моя милая, сказаланаставница, чопорно растягивая слова на южный манер. — На кампусе двенадцатьтаких домов, но нам хочется думать, что наш дом самый лучший.

Джулия лучезарно улыбнулась девушке и предложила ей выпитьчаю. Сэм начал вносить вещи на второй этаж. Тана присела и взяла предложеннуюей разрисованную чашку с серебряной ложечкой, отказавшись от маленьких, пресныхна вид пирожков. Она посмотрела в окно на озеро, думая о превратностях жизни.Ей казалось, что она попала в совершенно другой мир, такой непохожий напрежний, привычный. Вот она сидит — вдали от Нью-Йорка, ото всех, кого зналараньше, — пьет чай и разговаривает с голубоглазой женщиной, у которой нашее виднеется нитка жемчуга. А всего лишь три месяца назад Тана лежала на полув спальне Артура Дарнинга, сын которого избивал и насиловал ее…

— …как вы полагаете, милая?

Тана непонимающе уставилась на свою собеседницу: она неслышала начала фразы и сдержанно кивнула в ответ, почувствовав внезапноусталость. Слишком много всего для одного дня…

— Да, конечно… Я с вами согласна… — сказала она наугад.

Больше всего ей хотелось уйти в свою комнату. Завершивнаконец ритуал чаепития, они поставили чашки на поднос, и Тана чуть было незасмеялась, подумав о том, сколько же чашек чая пришлось выпить бедной женщинев этот день. А та, будто угадав нетерпение Таны, повела ее в назначенную ей комнату.Они поднялись по витой лестнице, миновав два изящных пролета, и оказались вдлинном коридоре, стены которого были оклеены тиснеными обоями с цветочнымузором и увешаны фотографиями выпускниц колледжа. Наставница открыла последнююдверь в самом конце коридора. Стены комнаты были выкрашены в светло-розовыйцвет, занавески и покрывала сшиты из набивного ситца. Тана окинула взглядомобстановку: две узкие кровати, два старинных шкафа и два кресла; в углу —маленькая раковина. Это была забавная комната в старом стиле, где потолкинависали над самыми кроватями. Наставница, ревниво следившая за выражением лицаТаны, осталась удовлетворена, когда та повернулась к ней с довольной улыбкой:

— Здесь очень мило.

— В «Доме Жасмина» все комнаты такие. — Немногопогодя она оставила Тану одну.

Та села и уставилась на свои сумки, не зная, что делатьдальше. В конце концов она легла на кровать и стала смотреть на деревья заокном. Распаковывать вещи ей не хотелось, к тому же она не была уверена, можноли занимать шкаф до прибытия соседки. Она уже собралась пойти прогуляться козеру, когда послышался стук в дверь и на пороге появился старый негр. Танапоспешно села на свою кровать, и Сэм внес в комнату два чемодана. Он взглянул всторону Таны с каким-то непонятным выражением лица и пожал плечами.

— Сдается мне, такого у нас еще не бывало.

Не поняв, о чем он говорит, Тана смутилась, а он снова пожалплечами и исчез за дверью. Тана посмотрела на принесенный им багаж, но неувидела в нем ничего примечательного: два больших чемодана с железнодорожнымибирками, один синий, другой — в зеленую клетку, ящичек для косметики, круглаяшляпная картонка, в точности похожая на картонку Таны, которую та заполниларазными мелочами. Она медленно прошлась по комнате в ожидании владелицы всех этихвещей. Представив себе бесконечную чайную церемонию внизу, она приготовиласьждать долго и была удивлена тем, как быстро появилась ее соседка по комнате.Сначала вошла, постучавшись, наставница; она многозначительно посмотрела вглаза Таны и сделала шаг в сторону, пропуская вперед девушку-негритянку. Та,казалось, не вошла, а вплыла в комнату — столь грациозной была ее походка.Такого поразительного создания Тана еще не видала на своем веку: черные каксмоль волосы, стянутые на затылке, блестящие, словно бриллианты, темные глаза,немыслимой белизны зубы на бледно-шоколадном лице, будто вырезанном резцоммастера с таким искусством, что оно казалось почти нереальным. Ее красота быластоль вызывающей, а движения столь изящными, что у Таны захватило дух. Снявярко-красное пальто, новоприбывшая бросила его на одно из двух кресел; подпальто оказалось узкое, облегающее платье из светлой ангорской шерсти, одногоцвета с дорогими туфлями. Она была больше похожа на картинку из журнала мод,чем на студентку колледжа, и Тана со стыдом вспомнила о своем гардеробе: юбкииз шотландки, грубошерстные брюки, куча простых рубашек, несколько свитеров сV-образным вырезом и два платья, которые Джин купила у «Сакса» перед самымотъездом дочери.

— Познакомься, Тана, — послышался очень серьезныйголос наставницы. — Это — Шарон Блейк, она тоже с Севера, правда, не изНью-Йорка, а из Вашингтона, округ Колумбия.

— Хэлло! — Тана застенчиво взглянула на девушку,тогда как та улыбнулась ослепительной улыбкой и протянула ей руку.

— Здравствуй!

— Я оставляю вас одних. — Наставница взглянула наШарон так, будто та причинила ей физическую боль.

Тане она безмерно сочувствовала: она никогда не привела бы кней Шарон Блейк, но ведь кто-то должен делить комнату с негритянкой. А Танабудет учиться по стипендии, то есть бесплатно. Наставница считала, чтопоступила по справедливости: Тана Робертc должна быть благодарна за все, тогдакак другие девушки могли и не согласиться. Наставница тихонько прикрыла дверь ирешительно зашагала вниз по лестнице. Такое случилось впервые не только в «ДомеЖасмина», но и во всем колледже «Грин-Хиллз», и Джулия Джонс чувствовала, чточаем сегодня не обойтись. Чтобы снять это ужасное напряжение, ей требовалоськое-что покрепче.

А наверху Шарон кинулась в одно из двух страшно неудобныхкресел и с улыбкой посмотрела на отливающие золотом волосы Таны. Обе девушкисоставляли чрезвычайно интересную, контрастную пару: одна — светлокожая, другая— цветная. Они с любопытством оглядели одна другую. Тана улыбнулась, не зная, какрасценить появление Шарон в этом колледже, известном антинегритянскойнаправленностью, ей было бы много проще учиться где-нибудь на Севере. Однакоона еще ничего не знала о Шарон, кроме того, что та была несомненно красива иодета в дорогие наряды — Тана отметила это снова, когда Шарон сбросила серыемодельные туфли.

— Ну и как? — нежное светло-коричневое лицо вновьосветилось улыбкой. — Тебе нравится «Дом Жасмина»?

— Он прелесть, правда? — Тана все еще стесняласьее. Однако было в этой красивой девушке что-то притягивающее к себе, что-топервобытное и смелое; какая-то отвага проступала в ее тонко очерченном лице.

— Ты знаешь, нам дали самую плохую комнату.

— Откуда тебе это известно? — удивилась Тана.

— Я смотрела, когда шла по коридору. — Шаронвздохнула и осторожно сняла с себя шляпку. — Меня это не удивляет. —Она пытливо посмотрела на свою соседку и ласково улыбнулась. — А за какиегрехи поселили тебя вместе со мной?

Шарон знала, почему оказалась здесь она сама: единственнаяпринятая в «Грин-Хиллз» негритянская девушка вряд ли могла рассчитывать натеплый прием. Это был беспрецедентный случай. Ее отец — известный прозаик,награжденный Национальной премией за лучшую книгу года, лауреат Пулитцеровскойпремии [2] ; ее мать занимает должность прокурора вгосударственных органах юстиции. Естественно, Шарон не чета другим негритянскимдевушкам — по крайней мере, ее родители рассчитывали на это и ждали от неенеординарных поступков, хотя заранее сказать было ничего нельзя. Прежде чемпослать дочь в «Грин-Хиллз», Мириам предоставила ей право выбора: она можетпоступить в один из колледжей на Севере — скажем, в Колумбийский университет вНью-Йорке, так как результаты выпускных экзаменов у нее довольно высокие. Еслиже ее намерения посвятить себя призванию актрисы серьезны, то ей надо идти вКалифорнийский университет в Лос-Анджелесе. Это был один путь.