Сбиться с пути - Сандра Браун Страница 16

— Я никогда на самом деле не знала, где твой дом. Ты ни разу не приглашал нас сюда. — Она повернулась к нему. — Почему?

— Просто не хотел получить отказ. Мои родители считают мой дом прибежищем порока, они никогда не согласились бы ступить сюда и ногой. Хол не пришел бы потому, что знал, что его поступок вызовет неодобрение. Проще было не спрашивать, дабы не добавлять нам всем дополнительных сложностей.

— Ну а я?

— А ты бы пришла?

— Думаю, да.

Однако оба не поверили этим словам.

— Так сейчас ты здесь. Зайдешь посмотреть?

Он просил очень искренне и покорно. Несмотря на весь свой мачизм, Кейдж казался очень ранимым. На этот раз Дженни даже не колебалась. Ей очень хотелось увидеть дом.

— С удовольствием. Мы можем пройти внутрь? Его лицо озарила широкая улыбка, и он подвел Дженни к центральному крыльцу.

— Этот дом был построен в конце прошлого века, сменил несколько владельцев, каждый из которых только все больше и больше разрушал его. Он казался настоящей развалиной, когда я купил его. Что мне на самом деле было нужно — так это участок земли, который продавался вместе с ним, и я подумывал о том, чтобы снести дом и построить что-нибудь не столь высокое, более просторное и современное. Однако дом стал нравиться мне все больше и больше. Он казался неотъемлемой частью этого пейзажа, так что я решил его оставить. Я просто привел его в порядок.

Последние слова звучали явно как преуменьшение его заслуг.

— Он великолепен, — заключила Дженни, когда они обошли просторные, с высокими потолками, залитые солнечным светом комнаты.

Кейдж отделал их очень просто, выкрасив все в белый цвет — стены, ставни, двери, оконные рамы, перегородки, отделявшие центральный зал от прихожей с одной стороны и столовой с другой. Дубовые полы были слегка покрыты патиной. Комфортная и уютная мебель представляла собой удивительный сплав старого и нового. Она была подобрана с большим вкусом и удобно расставлена.

Кухня казалась космическим чудом, однако новейшие приспособления были умело спрятаны под вековым шармом старины. Наверху располагались три спальни, однако лишь одна из них была полностью отреставрирована.

С порога Дженни заглянула в комнату, где спал Кейдж. Выполненная в пустынных тонах, сочетавшая различные оттенки песчаного цвета и сиены, она очень подходила его блондинистым, выгоревшим на солнце и опаленным техасскими ветрами волосам. Массивная кровать была покрыта замшевым покрывалом неровной формы с неподшитыми краями, казавшимся мягким, как масло. Через открытую дверь Дженни с изумлением разглядела и роскошную туалетную комнату с огромным, почти во всю стену, окном, прямо над гигантской ванной.

Кейдж проследил за направлением ее взгляда.

— Мне нравится лежать в ванной и рассматривать открывающийся пейзаж. Закат просто великолепен отсюда. — Он произнес это, находясь совсем близко от ее уха, настолько близко, что она ощутила, как его горячее дыхание щекочет ей волосы. — Или ночью, когда сияет полная луна и сверкает россыпь звезд на черном куполе неба, вид с этой точки завораживает.

Дженни почувствовала, что ее словно гипнозом влечет к нему все ближе и ближе, и заставила себя выпрямиться.

— Дом очень идет тебе, Кейдж. Сначала я так не думала, но, странным образом, именно так оно и есть.

Казалось, ему понравились ее слова.

— Пойдем посмотрим бассейн.

Он провел ее вниз по лестнице, по застекленной «спальной галерее», и вывел в отделанный известняком внутренний двор. Буйство красок просто потрясало. В терракотовых горшках цвели заросли красной герани. В другой стороне расположился кактусовый садик, с огромными и яркими желтыми и розовыми бутонами. Серебристый шалфей с пурпурными цветочками окружал загородку. Бассейн был глубокий и голубой, словно гигантский сапфир.

— Потрясающе… — восторженно прошептала она.

— Хочешь искупаться?

— У меня нет купальника.

— Но ты хочешь искупаться?

В этом настойчивом и резком вопросе прозвучал некий подтекст, скрытый и соблазнительный, но вполне очевидный.

Внутри Дженни все словно замерло. Кровь ее перестала струиться по сосудам и венам, сердце остановилось. Легкие не дышали. Она не могла даже моргнуть, настолько была захвачена исходящим от него притягательным ароматом и опьяняющей хрипотцой его приглашения.

Конечно, это было немыслимо.

Однако она все равно об этом подумала.

Калейдоскоп мыслей пронесся в ее охваченном лихорадочными чувствами сознании. Она воочию представила их обнаженными, солнечные лучи отражались от влажной, разгоряченной кожи, сухой ветерок обдувал их. Нагой Кейдж, его загорелая кожа и золотые волоски. И она сама, стыдливо снимающая с себя одежды, вся во власти охватившего ее чувства, во власти этого мужчины.

Она невольно сглотнула слюну.

Она увидела, как касается его, как ее руки скользят по сильным и крепким кистям его рук, увидела, как она нежно дотрагивается подушечками пальцев до его вен, показавшихся на их поверхности, увидела, как ее пальцы продираются сквозь мягкий ковер волос на его груди.

Словно наяву, в ее грезах он касался ее, его сильные руки ласкали ее грудь, чувствительные кончики ее сосков, гладили ее живот, бедра, продвигаясь к…

— Я должна вернуться домой. — Дженни резко развернулась и, мгновенно преодолев дворик, вбежала в дом так, будто сам дьявол гнался за ней. У Кейджа не было хвоста и рожек, однако сравнение не казалось ей столь уж преувеличенным.

Кейдж догнал ее уже на крыльце, где она ожидала, холодная и застывшая, словно статуя, пока он закроет входную дверь. Когда он взял ее руку, чтобы помочь спуститься по ступенькам, она отпрянула от него.

— Что-то не так, Дженни?

— Нет, конечно, нет, — ответила она, облизывая пересохшие вдруг губы нервно подрагивающим языком. — Мне понравился твой дом.

Почему она так реагирует? Кейдж вовсе не собирался причинять ей вред. Она знала его многие годы, жила с ним в одном доме, когда он приезжал сюда из колледжа на летние каникулы.

Почему же теперь она внезапно увидела в нем незнакомца, чужака, в том, кого она знала лучше, чем любой другой человек на земле? Да, она не поверяла ему свое сердце, как то было у нее с Холом во время их долгих бесед. Однако она ощущала особую близость с этим человеком, связь, которую не могла объяснить рационально. Почему?

Чувства к нему буквально бурлили в ней. Все они казались столь незнакомыми, столь сексуальными, но чудесными, завораживающими и лишающими ее сил.

— Ну хорошо, будем считать, что ты прошла посвящение, — заявил он, запрыгивая вслед за ней на мотоцикл. Он включил взревевший двигатель. — Держись крепко, девочка!

— Кейдж!

И это был последний глубокий вдох, на который она оказалась способной. Он летел по трассе так, что окружающий пейзаж сливался в одну сплошную линию. Опасаясь за свою жизнь, она крепко вцепилась в него, не смущаясь больше необходимости держаться за его талию, и буквально вжалась в его спину. Ее бедра обхватили его ноги, и она положила подбородок на его плечо.