Лазурь на его пальцах - Кэрри Лонсдейл Страница 15

– Не стоит извинений. Приходите, всегда вам буду рада. Кстати, если вам интересно, торжественное открытие нашей выставки состоится на следующей неделе.

– Вам стоит прийти, – подал голос Ян.

Я переводила взгляд с одного на другого.

– Но я совсем ничего не смыслю в фотографии.

– Главное, чтобы это доставило вам удовольствие, – улыбнулся Коллинз. – И Надя тоже будет здесь.

– Сейчас я дам вам приглашение. – И Венди заторопилась к столику в дальнем углу галереи.

Я старательно не смотрела на Яна, однако чувствовала на себе его пристальный, изучающий взгляд.

Наконец вернулась Венди и вручила мне новенький, не заклеенный конверт с вложенной в него белой карточкой.

– В будущий четверг, в восемь вечера, – сообщила она.

– Спасибо! – сунула я приглашение в висевшую на плече сумку.

Тут Ян красноречиво погладил живот:

– Что-то я проголодался. Пойдем-ка перекусим, Венди.

– Ты-то иди, а мне надо тут кое-что закончить, – отмахнулась хозяйка галереи.

– Тогда давай я тебе что-нибудь принесу.

– Ага, спасибо. – Она забрала у Яна молоток и скрылась за перегородкой.

Фотограф перевел взгляд на меня:

– Составите компанию?

Я невольно отступила назад, и Коллинз ухмыльнулся:

– Если меньше чем за шестьдесят секунд две разные женщины отфутболивают меня – уж не растерял ли я былую хватку? – Потом сложил перед собою руки и понюхал под мышкой. – Или, может, я просто забыл про дезодорант?

Я смешливо фыркнула:

– Благодарю за предложение – но нет.

– Я вовсе не такой уж и плохой спутник. Пойдемте где-нибудь перекусим.

Тут мой желудок решил проявить свою независимость и, громко и протяжно проурчав, напомнил, зачем я, собственно, притопала в самый центр города.

Ян вскинул бровь и жестом указал на выход:

– Там, на углу, есть заведение, где пиццу пекут на дровяной печи. Можем пообедать на открытом воздухе.

Вновь раздалось урчание.

– Ладно, пусть будет пицца.

Вслед за Яном я вышла из галереи и, указав большим пальцем на фотографию в окне, поинтересовалась:

– Вы, наверное, часто путешествуете?

– Каждые четыре-шесть месяцев делаю куда-нибудь небольшие вылазки. И раз в несколько лет предпринимаю более длительное путешествие. Как раз вскоре мне предстоит очередная фотоэкспедиция, – поведал он мне на ходу.

– Здорово, должно быть, ездить по разным экзотическим местам?

– Да, в этом есть свои достоинства. – Он посмотрел на меня: – А вы много путешествуете?

Я помотала головой:

– Так, езжу по окрестностям. Из страны еще ни разу никуда не выезжала.

– А если бы вы отправились в путешествие – куда бы вы поехали?

– На тот пляж, что у вас на фото, – выдала я то, что первым пришло в голову.

– Да, чудное местечко. Вам непременно стоит съездить.

– Хотелось бы. Но слишком дорого.

Ян сощурил глаза.

– Ну да, деньги вечно оказываются камнем преткновения.

Мы остановились на углу, дожидаясь, когда сменится сигнал светофора.

– Прежде я не видела ваших работ. Вы уже где-то выставлялись? – спросила я, когда мы перешли улицу.

– Если не считать Интернета? Тогда разве что в галерее у Венди в Лагуна-Бич. Ей нравится продвигать местных художников.

– А вы живете в Южной Калифорнии?

– Раньше жил. Вырос я в Айдахо, потом переехал на юг Калифорнии. В Лос-Гатосе я пробыл всего-то пару лет. Сколько тогда уговаривал Венди открыть здесь галерею! А потом я большей частью бывал в разъездах.

– Постоянно в охоте за новым суперснимком? – улыбнулась я и, когда он кивнул, спросила: – А за людьми вы тоже охотитесь?

Ян торжественно воздел два сжатых вместе пальца:

– Клянусь, никого еще не уложил. Слово скаута!

Я снова залилась краской.

– Ой, нет, что вы… Я имела в виду фото. Людей вы фотографируете? В смысле, делаете ли портреты?

Его взгляд почему-то стал мрачным.

– Мой конек – пейзажная съемка.

На пару секунд мы разошлись в стороны, пропуская женщину с коляской.

– Ну, а вы чем занимаетесь? – поинтересовался Ян.

– Я су-шеф или администратор ресторана – в зависимости от дня недели. – Хотя в последние пару недель я не особо-то была ни тем, ни другим. – Вам доводилось бывать в «Старом ирландском козле»?

Коллинз покачал головой:

– Нет, но я о нем наслышан.

– Он принадлежал моим родителям.

– Принадлежал?

У меня даже поникли плечи.

– Ну да, родители его продали. А со следующей недели у «Козла» будет другой владелец.

– Подозреваю, вам пора искать работу.

– Похоже, что да.

Наконец мы добрались до заведения, и Коллинз открыл и придержал передо мною дверь. Старшая официантка усадила нас за боковой столик с видом на улицу. Вручила нам меню и приняла заказ на напитки: воду для Яна и чай со льдом для меня.

Когда она отошла, Ян поставил локти на стол, опершись подбородком на сложенные ладони.

– Так что у вас случилось?

Я нахмурилась.

– Что у вас с носом? – Он кивком указал на мое лицо. – Что случилось?

Я мгновенно вскинула руку, чтобы прикрыть нос, другой же торопливо шарила в сумке, пытаясь отыскать зеркальце.

Ян легонько хохотнул и тронул меня за запястье:

– Да не волнуйтесь, не все так плохо. Просто немного покраснел и припух.

– Вот спасибо!

Он опять рассмеялся, и тут же лицо его прониклось сочувствием:

– Беспокоит?

– Немного. Стараюсь не обращать внимания.

Однако делать это было крайне трудно, особенно под пристальным взглядом моего собеседника. Мне хотелось просто залезть под стол и там спрятаться.

– Дайте-ка взгляну. – Он отвел мою руку в сторону и осторожно потыкал пальцем в мягкие ткани и хрящик носа.

Я зашипела.

– Больно?

Я кивнула.

– А кровь не шла?

– Нет. – Я часто заморгала. Его прикосновение оказалось ласковым и успокаивающим. А еще – будоражащим душу, в самом хорошем смысле.

– У вас еще несколько дней может сохраняться болезненность и покраснение кожи, – заключил он.